57

Город Магнезия, о котором говорит Шильтбергер, был тот, к которому в древности прибавляли прозвание ad Sipylum, для различия его от города Магнезии при Меандре, коего следы найдены близ села Aineh-Bazar, в двадцати пяти верстах от Ефеса (Vivien de S. M. ІІ 516), тогда как первая Магнезия, у Турок Манисса, не переставала быть городом, важным по своей величине, торговле и населенности. Он лежит при реке Герме, у подошвы горы Сипил. Город Дегнисли, весьма многолюдный во время Гаджи-Хальфы (ibid. 691), в его время уже не принадлежал к уезду (liva) Саруханскому, будучи причислен к соседнему с ним уезду Кютаесскому. В недальнем расстоянии от Денгисли находятся развалины Лаодикеи, одного из семи христианских городов Азии, которым св. апостол Иоанн сообщил Откровение, полученное им от Духа Святого и за которыми осталось наименование Семи Церквей.

58

Город Киангри или Чангари, заннмая место древней Гангры, и ныне еще главный в своем уезде. Во время Гаджи-Хальфы (ibid. 705), в его ближайшем соседстве находились еще древняя крепость и царский дворец, который, без сомнения, уже существовал во время Шильтбергера. Вот почему, произнося по-своему имя города, он к этому имени (wegurei вместо Киангри) прибавляет турецкое название приведенного дворца т. е. Sary, вместо Сарай.

59

Возле этого города, называемого Турками Гересун и лежащего между Самсуном и Трапезунтом, видны развалины древвего города Керасус или Κερασους; также называвшегося Парфенион. Город этот не должно смешивать с еще древнейшим, лежавшим гораздо далее к востоку, о котором говорит Ксенофонт. Имя сего последнего города сохранилось в уединенной долине Кересун-дере; но от самого города не осталось следов. Может быть, здесь где-нибудь находилась башня ястребиная, о которой говорит Шильтбергер.

60

Страна Лазов, по-турецки Лазистан, — часть древней Кольхиды, между Фазнсом на севере и Армениею на юге. Эта гористая страна, во времена Шильтбергера, действительно, входила в состав Трапезунтской империи (Clavijo, р. 87) и жители ее хорошо помнят, что они, не так еще давно, были христианами (Ritter, Klein-Asien, I, 931), хотя в настоящее время, как это обыкновенно бывает с новообращенными, принадлежат к самым отчаянным приверженцам ислама, чем и объясняется, почему эта именно часть Малой Азии, до новейшего временн, мало была исследуема европейскими путешественниками.

61

Вместо имени "Kayburt", встречающегося в издании 1859 года, у ІІенцеля читается "Buburt", а поэтому, вероятно, и Нейман (р. 98) полагает, что Шильтбергер говорит о Байбурте, или Пайперте, древней крепости, лежащей к С.-З. от Эрзерума и, по Прокопию (III, 253), восстановленной Юстинианом. Но г. Айвазовский справедливо замечает, что Шильтбергер едва ли не говорит скорее о городе Кайпурте, или Харпуте (по-армянски Харперт), лежащем в стране, гораздо более плодородной, чем окрестности Байбурта. Прибавлю, со своей стороны, что уже во время Марко Поло (пер. Burck, 63) Байбурт был небольшою крепостью, лежащею на пути, ведущем из Тебриса в Трапезунт, тогда как мы узнаем от Барбаро (Viaggio etc. у Рамузия II, 108), что в его время крепость "Carpurth", в пятидневном пути от Эрцингиана, была резиденцией супруги Гассан-бея Деспина-хатон, урожденной княжны трапезунтской.

62

Камах занимает место древней крепости Ани, лежавшей при Евфрате, в сорока верстах от Эрцингиана, и которую не должно смешивать с упомянутым выше (прим. 27) городом того же имени. В крепости или возле нее стоял некогда храм Юпитера, построенный царем Тиграном; затем она была средоточием поклонения Оромазда, служила государственной крепостью и местом погребения Арсакидов (Ritter, X, 782-89). Во времена Константина Багрянородного, у которого город этот назван Καμαχα, он принадлежал Византийцам и даже был одним из главных их оплотов. Турки хвалят его в особенности ради тонкости его полотна, подобно тому, как Эрцингиан за хорошую породу овец, и Байбурт за красоту его дам: Камахум бези, Эрдженшан кузи, Байбурдин кизи.

63

Эта заметка Шильтбергера подтверждается свидетельством других авторов (Pros. B. P. I, 17 cf. Ritter, X, 736), касательно особенности, представляемой Евфратом в верхнем течении своем: протекая сначала чрез узкую долину, река сия исчезает в плавнях, которые, подобно днепровским, сожигаются ежегодно, но тем не менее снова образуются, и так густы, что чрез реку можно проезжать в экипаже.

64

Многие авторы и путешественники (Абул-Феда, Тавернье, Оттер, Голиус, cf. Ritter, XI, 30) свидетельствуют, что лучшее вино во всем краю добывается в окрестностях Амиды, отделенной расстоянием пятнадцати только миль от местности, названной Корассар (Kohrassar, Koh Hissar, Kodsch-Hissar), без сомнения тождественной с "Karasser" Шильтбергера, отыскиваемой напрасно бароном Гаммером (99) в малоазиатском городе Кара-Гиссар. В настоящее время Корассар не населен; но зато в нем есть много церквей и других зданий в развалинах, которые своим великолепием удивили Тавернье (1644 г.) и Энсворта (1840 г.). Развалины эти указывают нам место, где находился древний город Константина, и тем более достойны внимания будущих исследователей, что обстоятельства помешали обоим знаменитым путешественникам посвятить много времени для осмотра сказанных развалин, по мнению Риттера (XI, 372), не посещенных никаким другим европейцем. Надеюсь, однако, что творец сравнительной географии, если только неумолимая судьба не помешала ему окончить бессмертный труд свой, согласился бы со мною, что гораздо прежде Англичанина и Француза, Корассар был посещен. Немцем; — что он там еще застал жителей и не без причины хвалил вино, ими добываемое.

65

Воинственные жители Черной Турции были Туркмены Белого-барана, которые, под предводительством своего начальника Кара-Елека, по смерти Тамерлана, овладели Амидою (Амед, Гамит и Карамит), главным городом области Диарбекр в Месопотамии, ныне более известным под наименованием самой области. Карамидом или Амидою Черною он был назван по причине темного цвета его стен. В городе этом, основанном, как показал академик Байер (De numo Amideo, в его Opusc. Halae, 1770, р. 545), Севером-Александром и снабженном новыми укреплениями Юстинианом (Proc. ed. Dind. III, 2 р. 209, 219), мало сохранилось следов прежнего его величия.

66

Не могу не согласиться с г. Айвазовским, что Шильтбергер под страною Hurt разумел Курдистан; но не думаю, чтобы тогдашнею его столицею был Битлис, по-армянски Багеш, близ озера Ван. Скорей я полагал бы, что город, названый Шильтбергером "bestan", был нынешний Бистан или Бидистан (Ritter XI, 621), недалеко от восточной границы пашалыка Сулимание и, может быть, тождественный с городом "Вестан", упомянутым на монетах Джелайридов (Савельев, 1. с., I № 366).

Ныне Бистан незначительная деревня, но в ближайшем ее соседстве видны развалины древнего замка и курганы, называемые Рустан-тепе и Шах-тепе, в коих попадаются древности. По характеру архитектуры замка, построенного из кирпича, относят его к временам Сассанидов; но из этого не следует, что он не мог быть населен и впоследствии, или что во время Шильтбергера не мог быть главным городом Курдистана, тем более, что нынешняя резиденция паши этой провинции была заложена в конце только ХVIII столетия (Ritter, I. с. 566).

67

Русские гарнизоны слишком испытали пагубное влияние климата всего восточного берега Черного моря, не исключая окрестностей Сухум-Кале, который, еще во время Гаджи-Хальфы (1, 351), был гораздо важнее нынешнего. Предвестником его на этом берегу был в древности город Диоскуриас, впоследствии также названный Севастополь, по римской крепости, построенной в ближайшем его соседстве при одном из первых преемников Августа. О цветущем состоянии города при Гадриане можно судить по надписи, найденной в Афинах (Boeckh. C J. V, I d. 342), тогда как на карте пейтингерской указаны пути, которыми он был соединен с Малой Азией, Иберией и Арменией. Из Notita utraque Dignitatum видно, что в V столетии в Севастополе стояла первая когорта Claudia Equitata. Важность города еще увеличилась, в военном отношении, при Юстиниане (Novell. conatit. 28; Procop. B. G. IV, 4) и, быть может, он еще не лишился прежнего своего значения во время анонима Равеннского и географа Гвидо. В торговом отношении, Севастополь в особенности процветал с тех пор, как на Черном море водворились Итальянцы; Генуэзсцы имели тут консулат, который существовал еще в 1449 году (Зап. Одесск. Общ. V, 809). Вероятно, тамошнее их поселение рушилось два года спустя, по случаю разрушения Сухума высадившимися на абхазском берегу Турками (Brosset, H. anc. de la Georgie, I, р. 684).