LIX. О Греческом вероисповедании.

Нужно заметить, что Греки не одинаково с нами веруют в святую Троицу (dryvaltigkeit), или же верят в римский престол и папу^[162], говоря, что их патриарх имеет такую же власть, как римский папа. Причащение у них совершается с заквашенным хлебом и принимается с вином и теплой водою. Когда же священник пресуществляет Божие тело, все они падают на землю, говоря, что никто не достоин смотреть на Бога. По окончании обедни священник берет остальной хлебъ, из которого приготовлял таинство, и разрезывает его на маленькие куски, которые кладет на блюдо, между тем как мужчины и женщины садятся на свои места. Затем священник и его диакон (schueler) подносят им хлеб, из которого каждый берет по куску в рот (und bissent damit an). Этот хлеб, называемый просфора (prossura) не может печь замужняя женщина, но только девица или монахиня. Они дают причащение даже молодым детям, но зато никому не дают священного масла. По их взгдяду нет чистилища (kein weis) так что никто до страшного суда (juengsten tag) не переходит ни в рай, ни в ад, и что тогда только каждый получит свое место по заслугам. У них без предварительного требования не совершается обедни (Sie haben kein mess, man fruem (Germ. I. с. 376) sie dann), и то не более одной в день, на одном и том же алтаре, и никогда на латинском языке, но только на греческом, заслуживающем, как они говорят, это преимущество в делах их веры, которая одна только есть православная. Обедню у них служат только в праздничные, а не в будничные дни, так как священники у них также занимаются ремеслами, имея все жен и детей. Впрочем, по смерти жены своей, священник не может более жениться на другой; в противном случае, епископ лишил бы его должности и не позволил бы ему более служить обедню, снимая с него пояс (guertel), которым его прежде, при посвящении в священники, опоясывал. Знатные и богатые семейства стараются браками вступать в родство с священниками, жены коих за обедом или вообще при встрече с другими дамами занимают высшее место. Церкви у них не свободны (nit fry); в случае смерти особ, которые их построили, они становятся собственностью их наследников, вместе с другим их имуществом, и могут быть продаваемы, подобно другим домам. Они не слишком строго смотрят на связи с незамужними женщинами и не считают, по крайней мере, подобную связь смертным грехом, так как она не противна природе (wann es sy natuerlich). Брать по два процента в месяц считается у них не лихоимством, но честной (goetlicher (см. выше) gewin) прибылью. По середам они не едят мясного и по пятницам также едят только масло и рыбу; но в субботу, которая у них не есть постный день, они едят мясо. В церквах их мужчины стоят отдельно от женщин, но ни те, ни другие не смеют приблизиться к алтарю. Крестное знамение они творят на левую сторону; умирающих же снова крестят и многие даже каждый год дают себя окрестить. При церквах их недостает сосуда для окропления водою (wychbrunnen) и когда епископ служит, то стоит в средине церкви, среди хора (in der kor), а вокруг его стоят прочие священники. Епископы их круглый год ее едят мясного, а во время поста, подобно прочим священникам, даже и рыбы и ничего такого, что только имеет кровь. Если же крестят ребенка, то приглашают десять и более кумовьев и кум, которые дарят ребенку крыжму (kirsempfad) и свечу. По их мнению, иаши священники, служа обедню ежедневно, грешат, потому что невозможно, чтобы они всегда были достойны к выполнению этого акта. Они их также обвиняют в совершении смертного греха тем, что они бреют бороду, что у них считается неприличным, так как это делается для того, чтобы нравиться женщинам. На похоронах усопших, по старинному обычаю, дают священникам и другим людям отведать вареного пшена, называемого коливо (coleba), и омывают умерших прежде, чем их кладут в гроб. Священники их занимаются торговлею, подобно купцам, и соблюдают великий пост в гечение пятидесяти дней. Кроме того священники и миряне, в течении сорока дней, соблюдают Филиппов пост (das advent) и постятся для святых двенадцати апостоюв — тридцать дней, и еще пятнадцать дней пред Успением Пресвятыя Богородицы, празднуя в честь ее только три дня в году, так как не причисляют к ним праздиика Сретения Господня (liechtmesstag). В их церквах Воскресение Господне не празднуется таким образом, как у нас: ибо в первое воскресение после Пасхи, они еще поют Christos anesti, т. е. Христос воскрес.

LX. О заложении Константинополя.

Должно заметить, что в Константинополе император сам назначает патриарха и что всеми выгодами церковь обязана ему, так как все духоввые и светские права подведомственны ему во всех его землях. Неоднократно мне говорили их ученые, что, когда св. Константин прибыл из Рима на многих судах (kocken und galeen) к тому месту в Греции, где лежит Константинополь, Бог послал к нему ангела, который говорил ему: "Пусть здесь будет твое жилище; и так садись на коня и, не оглядываясь, поезжай к тому месту, с которого началась твоя поездка". Константин сел на коня и ездил окою полудня; но, проехав на иебольшое расстояние от места, с которого выехал, он вдруг оглянулся. Тогда он заметил, что вслед за ним возникла стена, высотою с человека; но с того места, где он оглянулся, до того места, от которого начал поездку, всего окою двадцати шагов или более, стены не было и даже впоследствии никак нельзя было построить ее, хотя неоднократно пытались это сделать. К счастию этот промежуток находится на морской стороне; ибо он легче может быть обороняем, как если бы находился с сухопутной стороны. Лично я убедился в справедливости сказанного по паллисадам (getull) которые поставлены в этом месте, и Греки не даром говорят, что стена сия построена ангелами. Они также убеждены в том, что корона, которою коронуют их императоров, была принесена Константину ангелом с неба, что она небесная корона и что по сей именно причине император их занимает, по достоинству и знатности, первое место между монархами.

Если же умирает один из их священников, то они пред алтарем одевают его в полное облачение и несут в кресле до гробницы, которую потом засыпают землею. Молитва Hagios ho theos (ayos otheos: αγιος ο Θεος), которая у нас поется только раз в году, у них поется во всякое время года, а в пост они всегда, когда бывают в церкви, поют Аллилуия, за обедней только Кирие элеисон, а не Христе элеисон, на том основании, что было бы неправильно упомянуть отдельно о Христе, так как нет различия между Отцом и Сыном, составляющими одно и то же Божество. Они весьма почтительны к своим священникам: когда светский встречается с одним из них, он снимает шляпу и низко ему кланяется, говоря: eulogei emena Despota (effloy mena tespotha: ευλογει εμενα Δεσποτα), т. е. благослови меня, владыко. Священник тогда кладет руку (hopt, описка вместо hand) на голову (hopt) той особы, говоря в свою очередь: ho theos eulogesai esena (otheos efflon essenam, ο Θεος ευλογησαι εσενα), значущих: пусть Бог тебя благословит, хотя ныне священник, вероятно, отвечал бы на поклон словами: ο Θεος ευλογησαι σε). Так поступают всегда мужчины и женщины, когда встречаются с священником. Священники женятся до посвящения, и тогда только утверждаются в сане, если у них родилось дитя. В случае брака бездетного, он не может сделаться священником. Миряне молятся только "Pater noster" и не знают ни апостольского символа (gelauben), ни ave-Maria. Многие священники совершают обедню в белых одеждах.

LXI. О том, как Ясы празднуют свадьбу.

У грузинцев (gargetter) и Ясов (Iassen) есть обычай, что, пред выдачею замуж девицы, родители жениха условливаются с матерью невесты в том, что последняя должна быть чистая дева, чтобы, в противном случае, брак считался несостоявшимся. Итак, в назначенный для свадьбы день невесту приводят с песнями к постели и кладут ее на оную. Затем приближается жених с молодыми людьми, держа в руке обнаженный меч и ударяет им по постели, пред которою садится потом с товарищами и с ними пирует, поет и пляшет. По окончании пира, они раздевают жениха до рубахи и удаляются, оставляя новобрачных наеднне в комнате, к дверям которой является брат или кто-нибудь из ближайших родственников жениха, чтобы сторожить с обнаженным мечем. Если же оказывается, что невеста уже не была девою, то жених извещает об этом свою мать, которая приближается к постели с несколькими подругами для осмотра простынь. Если на них не встречают искомых ими знаков, то печалятся. Когда же утром родственники невесты являются для праздника, мать жениха уже держит в руке сосуд, полный вина, но с отверстием на дне, замкнутым ее пальцем. Она подносит сосуд матери невесты и снимает палец, когда последняя хочет пить, так что вино выливается. Такова точно была твоя дочь, — говорит она. Для родителей невесты это большой срам и они должны взять обратно свою дочь, так как условились отдать чистую деву, а дочь их не оказалась такою. Тогда священники и другие почетные лица заступаются и убеждают родителей жениха спросить своего сына, — хочет ли он, чтобы она осталась его женою. Если он соглашается, то уже священники и другие лица приводят ее к нему снова. В противном случае их разводят и он возвращает жене ее приданое, подобно тону, как и она должна возвратить платья и другие подаренные ей вещи, после чего обе стороны могут вступить в новый брак. Этот обычай существует также в Армении. Грузинцы (gorgiten) называются у язычников Гурджи (Kurtzi); Ясы-же — Ас (Affs).