– Ладно. Пойдём дальше, я тоже голоден.

– Ты разве проигнорировал список Мэри и не взял перекус?

– Взял… – мрачно сказал Даня, – но не донёс.

– Понятно. Всё как обычно, – вздохнула Мэри.

Двигаясь вверх по склону, они карабкались по руинам домов и, наконец, наткнулись на неказистый куст нисперо[5]. Попробовав ягоды, Мэри сказала:

– Теперь хотя бы время года понятно – весна. Конец апреля, скорее всего.

– Что, будем праздновать Санта Фас[6]? – съязвил Даня.

– Думаю, смысла нет. Хотя праздник был хороший!

Мэри сорвала ещё один нисперо и с наслаждением откусила:

– А ведь неплохо! Вполне съедобно, хоть деревья и не привиты! Попробуй.

Даня понюхал протянутый плод и честно признался:

– Мэри, я фрукты как-то не очень… Я это… Ну. Может, потом?

– Похоже, теперь нам придётся всерьёз заняться развитием речи, иначе мы скатимся в неолит, к языку Эллочки-людоедки, – вздохнула Мэри.

– Вот ведь училка! – огрызнулся Даня, снял футболку, завязал узел и принялся наполнять её нисперо.

Дети сидели тихо. Кто-то думал о чём-то своём, кто-то рылся в карманах и рюкзаке, рассматривая содержимое. Найденная Соней баночка с леденцами слегка подняла всем настроение, но, когда конфеты закончились, снова послышались вздохи.

– У меня силы закончились, – пожаловался Павлик.

– А мы потом к маме пойдём, когда Мэри вернётся? – спросила Кристина.

Громкий хрюк заставил ребят отвлечься от грустных мыслей. Это плакала Катя: макияж на её лице расплылся, слёзы текли рекой.

– Я не верю, не верю, что всё это… Ик! Происходит со мной… Ик!.. Почему так-то?

Лиза и Давина подсели к Кате, пытаясь её успокоить.

– Не трогайте меня! – гневно оттолкнула их тик-токерша. – Я хочу домой!

Вера, вздохнув, села перед Катей и спокойно сказала:

– Катя, до прогулки мы все жили каждый своей жизнью. Хватит плакать, расскажи нам о себе.

Уняв слёзы, Катя достала из рюкзака зеркальце, влажные салфетки и протёрла лицо. Посмотрела на испуганную Кристину – и неожиданно для всех, с усталой высокомерностью умыла и её чумазое личико. В Кате словно боролись два человека. Наглый беспринципный подросток спорил с рассудительным взрослым. Вздохнув так, словно ей давно пора на пенсию, высокомерно произнесла:

– Вера? Так, кажется, тебя зовут? Понимаешь, Вера… Ты вот как приехала сюда?

– На автобусе.

– На автобусе? – переспросила Катя. – Из твоего родного города на автобусе?!

– Мы долго шли пешком, а потом волонтёры нас довезли до вокзала в Польше, – тихо ответила Вера.

Все они подрабатывали по мере сил, и молчунья-красавица Вера частенько приглядывала за соседскими детьми. Одной только Мэри было известно, чего стоило Вериной маме вывезти обеих дочерей и бабушку в Испанию.

– Что ж, неплохое приключение. А я прилетела на один день, потому что папе приспичило меня социализировать. На своём самолёте! На са-мо-лё-те, в котором больше никто, кроме меня и гувернанток, не летел, – сказала Катя.

– И что? – спросил Коля. – Тоже мне, круто – одной лететь.

– Это очень круто, – весомо ответила Катя.

– Ты хвастаешься деньгами своего отца, – еле слышно произнесла Вера.

– Хорошо, что нищебродка вроде тебя такое понимает, – ответила Катя и убрала зеркальце в рюкзак. – Ну, раз, уж мы разобрались, кто я такая, поиграем в игру.

– Играть, играть, играть! – услышала любимое слово Давина и оживилась.

– А я с тобой не хочу играть, – ответила Кате Аля.

Катя обвела всех взглядом. Егор и Миша спали. Артур многозначительно переглядывался с близнецами, а Соня углубилась в чтение.

– Без разницы, – ответила Катя, – кто не хочет, тот не играет. Я называю слово, вы отвечаете.

– Как это? – спросил Петя и посмотрел на Павлика.

– Сейчас поймешь, – ответила Катя. – Город?

– Дамаск, – ответила Соня.

– Курск, – сказал Артур.

Игра началась. Катя победно взглянула на Веру, но та лишь с сожалением покачала головой.

– He тяжело? – спросила Мэри Даню, когда тот взвалил на себя футболку с нисперо.

– Не, норм, – ответил Даня, и собрался было идти, как Мэри, услышав какой-то звук, остановила его, взяв за предплечье.

– Слышишь?

Даня вгляделся туда, откуда донёсся звук, бросил мешок на землю и, закрыв Мэри рот рукой, увлёк её за собой в заросли нисперо, шепнув:

– Там! На без пятнадцати двенадцать…

Удивлённо задрав брови, Мэри попробовала вывернуться. Даня, тихо выругавшись, повернул ей голову в нужном направлении. Порыв ветра донёс сильный мускусный запах. Даня осторожно повернул голову Мэри, чтобы она увидела: по дороге совсем рядом с ними размеренно шли огромные двуногие существа, покрытые густой тёмной шерстью. Тяжёлая поступь передавала небольшую вибрацию земле. От существ веяло силой.

Стая двигалась на запад. В центре группы шли самки – их отличала более светлая шерсть и потомство, которое держалось рядом. Самые маленькие детёныши передвигались по-обезьяньи, на четвереньках.

Неожиданно замыкающий шествие самец остановился и издал сиплый предупреждающий звук. Стая замерла, принюхиваясь.

От страха Мэри затрясло так, что Дане пришлось её слегка стукнуть по плечу. Посмотрев на кусты нисперо, скрывавшие людей, самец высоко поднял голову к небу и издал долгий, душераздирающий вой. Затем существа продолжили путь и вскоре исчезли из виду.

– Фух! – Мэри растёрла ладонями лицо.

– Это вообще кто был? – Даня начал собирать рассыпавшиеся фрукты.

– Ты у меня спрашиваешь? Даже в компьютерные игры не играла никогда. Ну разве что в таблицы Шульте[7], – сказала Мэри, дотронулась до куста и внезапно отдёрнула руку.

– Поранилась? – спросил Даня.

– Так, поцарапалась.

– Странно, у нисперо никогда не было шипов, а тут – посмотри!

Действительно, ствол был усеян длинными шипами красноватого оттенка, маслянисто поблёскивающими на солнце.

– Предполагаю, что деревья мутировали тоже.

– Господи, сколько же лет прошло?

– Может, не лет. Может, это параллельное пространство.

– Это был бы лучший вариант, – согласилась Мэри.

– Может, они людей едят? – предположил Даня.

– Отлично. Именно этими новостями и стоит поделиться с остальными, а то вдруг они мало напуганы, – съёрничала Мэри.

– О, сарказм вернулся! Хорошо, что ты пришла в себя, я уж думал, коньки отбросишь от страха – так тебя трясло.

– Дань, давай без панибратства.

– Да, прости.

– И спасибо, что так быстро сориентировался.

– Я сейчас подумал, что смотреть боевики было не такой уж плохой идеей!

Голодные дети набросились на фрукты. Только Катя капризно скривила губки и отвернулась.

– Ты не ешь нисперо? Катя, возможно, другой еды у нас не будет, – мягко сказала Мэри.

– Мне не хочется, – ответила Катя, не поворачивая головы.

Мэри со вздохом взяла несколько нисперо и положила в Катин рюкзак.

– Мэри, у меня кое-что есть, – Колин шёпот обжёг Мэри ухо.

– Скажешь, что это?

– Да, – Коля заговорщицки поглядывает на остальных, – засохшие козявки, но они незаразные.

Мэри засмеялась.

– Береги их, учёные считают, что в козявках есть иммуномодуляторы и это – естественная защита организма от вирусов.

– Может, когда всё вернётся, мне наладить производство? – включил в себе коммерсанта Коля.

– Если всё вернётся, мы обязательно наладим производство козявочных лекарств.

Мэри погладила Николая по голове.

– Мэри… – Петя смотрел серьёзно карими глазами.