– Непреодолимая часть учительского мастерства: оттирание одежд от дружественных соплей!

– Отличная цитата, госпожа Гиппенрейтер[2]! – пошутила Хлоя.

Совсем недавно Мэри наконец-то исполнила свою мечту: сшила себе у лучшей модистки города Надин платье с корсетом и пышной юбкой в эстетике семнадцатого века, из дорогой, тяжёлой ткани. Теперь она гуляла с детьми, как настоящая дама. Торжественность платья довольно странно дополняли туго набитый рюкзак и зонт, но что с того, если все встречные только и делали, что улыбались, завидев очередную разношёрстную компанию под предводительством Мэри Поппинс.

– А у меня – четыре дырки от зубов! – Артур, вертлявый трейсер, бежал, рассекая воздух, как истребитель. Навстречу Мэри неслись и остальные дети.

– А у меня – четыре друга!

– А у меня – четыре денег!

– А у меня – четыре радости!

– А у меня – четыре мечты!

– А у меня всё вот это вместе, только шестнадцать!

Хлоя поправила складку на юбке Мэри и засмеялась:

– Ну что? Понеслась?

– Понеслась! – ответила Мэри, зазвонила в свой колокольчик и, обращаясь к детям, громко спросила: – Как мы ходим по городу?

– Как бешеные неандертальцы! – дружно закричали все.

– А если подумать?

– Парами… – притворно понурившись, ответили дети – и тут же засмеялись.

– Отлично, приключение начинается, – радостно сообщила Мэри и пошла вниз по неширокой улице, держась теневой стороны. Хлоя, замыкая индийское дефиле[3], вздохнула:

– Предчувствие у меня нехорошее. Но будем надеяться на лучшее.

Рядом с Хлоей шёл Егор. Он был необычным ребёнком с расстройством аутистического спектра, и его мама даже переживала, что он вообще не захочет выходить из дома. Однако с первой же прогулки Егор решил, что Мэри нуждается в охране, и с той поры всегда был рядом, в любую погоду. Егор никогда и ни с кем не разговаривал. Он молча таскал рюкзак Мэри и незаметно показывал ей свои рисунки. В свои четырнадцать лет и с ростом под метр восемьдесят он выглядел старше своего возраста. «Угрюмый молчаливый рыцарь», – однажды сказала о нём Мэри, и это как нельзя более точно характеризовало Егора. Он внимательно посмотрел на Хлою и неожиданно сказал:

– Если бы Федора дружила с Мойдодыром, было б хорошо?

Хлоя удивлённо посмотрела на Егора и тихо прошептала:

– Теперь я уверена. Нам конец.

Как и предсказывала Хлоя, поднялся ветер. Клубистые тучи заволокли небо, на землю упали первые тяжёлые капли. Подхватив Кристину на руки, Мэри рванула в сторону книжного, а остальные с весёлым смехом понеслись за ними следом. Хлоя присела завязать шнурок, крикнув, что догонит. Громовой раскат заглушил её крик, а разверзшиеся хляби небесные скрыли окружающее из виду.

Струи воды бурными потоками неслись вниз, к морю, отмывая мостовую добела. Оказавшись в книжном, Мэри опустила Кристину на пол и громко поздоровалась:

– ¡Buenas tardes![4]

Ей никто не ответил. Дети, толкаясь в проходе, вошли в книжный магазин, с интересом разглядывая всё вокруг. Уходящее далеко вглубь помещение сплошь было заставлено стеллажами с книгами. С потолка свисали люстры, словно вытащенные машиной времени из разных эпох: тяжёлая хрустальная конструкция соседствовала с экстравагантным светильником ар-деко. Все эти торшеры, бра и лампы излучали приглушённый тёплый свет.

– Ого, Мэри, это волшебное место? – спросила Соня, худенькая блондинка с огромным рюкзаком за спиной. Она всегда брала на прогулку множество всяких, порой ненужных вещей: ведь никогда не знаешь, что пригодится в пути.

– Конечно, волшебное, – ответила Мэри.

Катя фыркнула, закатив глаза, и Мэри посмотрела на неё предупреждающе. Родители еле уговорили Катю пойти на прогулку, пытаясь отвлечь подростка от Тик-Тока хоть на пару часов. В свои двенадцать лет она неплохо пользовалась декоративной косметикой и всем своим видом демонстрировала, что детские забавы ей ни к чему. Сегодня Катя была в анимешном костюме и с макияжем, придававшем ей сходство с героиней японской манги.

В просторном зале книжного обнаружилось и небольшое кафе: на стеллажах вместо книг стояли бутылки с вином. А вдалеке, у самой стены, был устроен читальный зал: светлый ковёр, два мягких дивана, кресла-подушки, постеры с иллюстрациями… Даже большой плюшевый медведь привалился к полкам с детскими книгами.

– Присаживайтесь. Немного почитаем, – сказала Мэри.

Вечно голодный Павлик сделал жалостное лицо:

– А есть когда?

– Павлик, мы только начали гулять. Если ты съешь свои припасы сейчас, как же выдержишь четыре часа прогулки? – спросила Мэри.

– Ну, здесь просто такое место, что хочется перекусить, – ответил Павлик.

Мэри посмотрела на мокрых детей и предложила:

– Тогда перекусим совсем немного, чтобы согреться, и я вам почитаю?

– Да! Да! – откликнулись дети.

Катя, дёрнув плечиком, вышла из зала, небрежно бросив:

– Я в туалет.

Мэри достала из рюкзака книгу, но Лиза сказала:

– Мэри, а расскажи свою историю? Мне так нравится тебя слушать.

Лиза – весёлая вежливая булочка с румяными щёчками и серыми глазами, толстой русой косой и смешными веснушками на носу. Ей одиннадцать лет; она владелица умной крысы Жужи и печальной черепахи Мадам Хадам.

– Ну, что ж, может ты и права. Мы не знаем, сколько продлится дождь. Давай расскажу, – согласилась Мэри и на секунду прикрыла глаза. На улице громыхнул особенно раскатистый звук грозы, и Кристина испуганно пискнула. Лиза обняла малышку и сказала:

– Смотри, какие картинки на стенах! Это из книг. Вот сейчас будет сказка…

Дети с интересом посмотрели на стены и притихли. Вдруг в тишине раздался возглас Тимура:

– Какого чёрта эти постеры похожи на нас?!

– Не выражайся, – пожурил Тимура Петя, учащийся католической школы с самым строгим уставом в городе.

Мэри присмотрелась к постерам: персонажи действительно напоминали детей.

Она обвела взглядом притихших детей и сказала:

– Мы часто видим себя в персонажах книг. Это вообще нормально – хотеть стать героем книги.

– Всё равно это жутко странно, – сказал Тимур и громко шмыгнул носом.

Мэри протянула ему салфетку и начала рассказывать:

– Когда-то, давным-давно, в далёкой-далёкой стране был город, где все люди жили отдельно друг от друга.

– Они соблюдали личные границы? – иронично спросила Аля, девочка десяти лет от роду с лицом, будто списанным с византийской иконы, а также с чертовски шаловливым характером.

– Да-а, у кого-то мама – психолог, – улыбнулась Мэри. – Можно и так сказать, главное, что в этом городе каждый был сам по себе. Вы скажете, так не бывает? Пожалуй. Но в этом городе всё было именно так. На все случаи жизни у людей этого города были протоколы – такие инструкции, где по пунктам расписано, что и в каком порядке делать в разных ситуациях. Ни один горожанин не помнил, когда родился, и не думал о смерти – ведь таких деталей в их протоколах не было. Тем не менее, это были красивые и здоровые люди, потому что они соблюдали режим и ежедневно делали зарядку.

– А я паркуром занимаюсь, и мама говорит, что я скорее убьюсь к чертям, чем поступлю в универ, – сказал Артур и громко икнул.

– Мэри, а людям в том городе не было скучно? – спросил Тимур.

Тимур, по его собственным словам, – пацан конкретный. Он классно играл в футбол, не любил читать и смотрел на мир немного исподлобья, сжимая кулаки при первых признаках ссоры. Уже не первый раз он был на прогулке с Мэри, но раньше отмалчивался.

– Чтобы понять, что тебе скучно, надо приподняться над рутиной и увидеть, что бывает по-другому, – ответила Мэри.

– Как это? – спросила Кристина.

– Ну вот так. Не было у них никогда праздников, только режим, – пояснила Соня, доставая из рюкзака бутылку с водой.