— О! — понятливо заулыбался Ардио. — Командор, самое лучшее время брать крепость.

— Боюсь, эта крепость не имеет слабых мест, — я вздохнул. — Самое лучшее, что могу взять в качестве приза — денежки ее богатого деда.

— Поверь, Игнат, я видел достаточно девичьих глаз, которые не могли скрыть истинных чувств, — Ардио бросил циркуль на стол. — Ты нравишься Тире. Крепость, которую ты боишься взять, уже дала трещину. Осталось только врезать из всех калибров по ней.

— Как бы по мне не врезали за слишком дерзкие действия. Ладно, парни, я буду у Тиры. Если возникнут проблемы, знаете где меня искать.

Не замечая ухмылок друзей, я вышел на палубу и еще раз обошел посты. Вахтенные находились на местах и напряженно поглядывали на приближающийся шторм. Судя по скорости, Ритольф выжал из гравитонов самый максимум. Корабль, едва касаясь поверхности, ходко рвался к Дарсии. Я подозвал Гуся, который вцепился в леера и с каким-то детским восторгом наслаждался видом штормового неба и чувством полета. Понимаю его. Это нечто невообразимое, когда корпус корабля дрожит от небывалого напряжения, все тело вибрирует в такт пульсации гравитонов, впитывает в себя мощь артефактов.

— Не упади за борт, гусь лапчатый! — пошутил я, проходя мимо.

— Не-а! — заорал Гусь в восторге. — Вот это скорость! А еще быстрее можно?

— Нельзя, развалимся, — улыбнулся я и кинул взгляд на небо. Пожалуй, у нас есть еще полчаса, а потом нужно взлетать. — Корыто слишком старое.

К моему удивлению почти вся команда высыпала на палубу и тоже застыла, крепко вцепившись в борта. Для них невероятный полет над волнами был сродни сказке из детства. Еще бы! Четыре мощных гравитона, ограненных специально для военного флота, просто рвали пространство, а свист ветра в мачтах создавал аккомпанемент приближающемуся шторму.

Я перехватил Пегого и предупредил его:

— Не увлекайтесь, а то за борт кто-нибудь улетит — вытаскивать не будем. Я не шучу. Пока погасим гравитоны, убежим на десять миль.

— Да, командор, я прослежу, — пообещал квартирмейстер и боцман в одном лице.

В каюте Тиры было тепло и уютно. Остро пахло корицей и еще какими-то ароматными травами. Девушка с помощью магического фонаря умудрилась приготовить грог. Она где-то раздобыла маленькую кастрюльку, сняла с фонаря верхнюю крышку. Вылила в посудину бутылку вина и быстро подогрела напиток. Сейчас Тира была занята тем, что аккуратно помешивала вино со специями. Пока я устраивался в кресле, она разлила горячий грог по кружкам.

— Я частенько сама готовила для Лихого Плясуна, — призналась Тира, сев на узкую кровать, сжимая в руках кружку. С интересом посмотрела на нее. — Как забавно. Даже тряски не ощущаю.

— Ритольф — великолепный левитатор, — подтвердил я, прихлебывая бодрящий напиток. — Может вести корабль как по ниточке. Но скоро нам придется подниматься. Хельм лучше всего проходить в небе.

— А бриг не развалится? — поежилась Тира.

— Ни в коем случае, — успокоил я девушку. — Можешь спокойно ложиться спать, а завтра мы будем идти по чистой воде. Лучше расскажи о своем деде.

— Тебе зачем? — в голосе Тиры проскользнули нотки подозрения.

— Как же я буду просить у него руки своей избранницы, не зная его характера и привычек?

— Ты такой наивный в своей упрямости, Вестар Фарли, или хитрый? — вздохнула Тира. — Лихой Плясун тоже так начинал выстилать дорожку.

— Я не Плясун! И хватит уже воспринимать меня как противника и авантюриста, вершащего свои дела за счет хорошенькой молодой леди!

— Ну, хорошо…, — смутилась девушка. — Первое, что тебе необходимо знать: дедушка невероятно осторожный, скупой, жесткий и жестокий человек. Если меня не захотел выкупать из рук пиратов, сам можешь представить, каково это — иметь в родственниках вредного и бездушного старика. Наверное, я никогда не смогу простить его. И жить с ним в одном имении не стану. И хочу дать совет… Проси столько денег, чтобы у него зубы свело от жадности. Торговаться Эррандо Толессо любит. Сойдетесь в цене, уверена.

— Чем больше я размышляю, почему старик Толессо тебя не выкупал, тем сильнее ощущение, что это неспроста.

— Обычный скупердяй, — фыркнула Тира, мелкими глотками попивая грог. — Всю жизнь чем-то недоволен. Своих внуков баловал раз в год на день рождения. Ты бы знал, как я хотела почувствовать его ласку. Бабушка умерла, когда мне было два года, и я совсем не помню ее. А вот дед Эррандо, оставшись бобылем, стал невыносим. Ну, так говорили. Так в чем ты видишь подвох, Вестар?

— Поговори с дедушкой откровенно, — я улыбнулся. — И ты поймешь мотивы его поступков. А вот мне кажется, что смерть твоих родителей, отказ Эррандо платить выкуп — звенья одной цепи. Теперь я думаю, зря мы так торопимся в Скайдру. Когда тебе исполняется восемнадцать?

— Через семнадцать дней, — уверенно ответила Тира.

Я смерил взглядом девушку, сидящую с прямой спиной и положившую руки с кружкой на колени.

— Надо идти в Суржу, — решил я. — Там ты будешь в безопасности до совершеннолетия. А потом я отвезу тебя в родной город прямо в руки любимого дедули. И с этого дня ты официально вступишь в наследство. Но тебе необходимо убедить все дворянское общество, что ты не одинока. Я готов сыграть роль мужа. Потом получу свою награду и исчезну.

— Для чего такой спектакль? — рассмеялась Тира.

— Потому что кто-то роет под ваш род, дорогая моя, — высказал я мысль, грызущую меня несколько месяцев. — Гибель наследников дома Толессо дает возможность младшим ветвям рода захапать все ваше добро. Если бы старик выкупил тебя у Плясуна сразу, как только узнал о твоем спасении, и вернул домой, то не уверен, что Тира Толессо дожила бы до своего совершеннолетия.

— Ты излишне категоричен в своих рассуждениях, — отрезала Тира.

— А тебе откуда знать? Ты еще с куклами играла, девчонка! А родители и Старейшина вели свою войну, ничего тебе не говоря!

— Я бы знала! — взвилась Тира. — Мы не в замкнутом мирке жили! И наши отношения с другими аристократическими кланами были как на ладони!

— Так подумай, кто с вами был на ножах! — посоветовал я, допивая грог.

Девушка поникла головой, закусила губу в отчаянии и сказала тихо:

— Наверное, ты прав. И Аттикус говорил что-то подобное. Насчет странного поведения старика. Утверждал, что похоже на игру.

— Видишь, наш «дурачок» мыслит в правильном направлении, — я постарался смягчить ситуацию. — Кстати, где он?

— В кубрике лежит. Плохо ему.

— А, понятно. Травит в гальюне.

Тира слабо улыбнулась.

— Отдыхай, — я понял, что дал пищу для размышления. Пусть думает девчонка, ей полезно привести в порядок мыслительный процесс. Пять лет она жила с людьми иного склада характера, готовыми обманывать и убивать. А теперь ей предстоит защищать честь Семьи иными способами. Надеюсь, навыки, которые преподал ей Плясун, не останутся втуне. Все-таки пиратская жизнь должна была закалить Тиру. Не пропадет…

Я оказался на палубе в тот момент, когда вокруг нас на много миль уже клубились иссиня-черные тучи с проблесками белесых молний. Хельм начинал свою дьявольскую круговерть, постепенно сжимаясь в точку, эпицентром которого становилась «Тира».

— Гусь! — перекрикивая неприятный свист и шум ветра, позвал я штурмовика, так и не отлипавшего от зрелища надвигающегося шторма. — Живее ко мне! Дуй вниз в грузовой трюм и скажи Ритольфу, чтобы начал поднимать бриг по вертикальному лучу!

Гусь рванул исполнять приказание.

— Свободные от вахты — марш в кубрик! — я начал наводить порядок на палубе. Хватит ребячество свое показывать. — Вахтенным отойти от бортов, закрепиться фалами и продолжать наблюдение!

Когда пираты повалили вниз, я пояснил Пегому, почему при подъеме корабля палуба должна быть пуста. Идиотов хватает везде, даже на флоте. Сколько было примеров, когда судно начинало подниматься по вертикальному лучу, а любопытных просто сносило потоками воздуха. Пегий впечатлился и пообещал больше таких представлений не устраивать. Хорошо, что не стал задавать вопросы, откуда у меня специфические познания в управлении корабля с работающими гравитонами.