Но произошла ужасная трагедия! Стрелочник то ли по оплошности, то ли по какой-то другой причине перевёл железнодорожную стрелку неправильно, и на одном железнодорожном полотне оказались два состава, ехавших друг другу навстречу; это был товарный поезд и электричка, в которой ехала мама. Ошибка стрелочника привела к катастрофе. Электричка была переполнена, в товарном поезде тоже были люди. Произошло ужасное столкновение, первые два вагона сошли с рельс, в этих вагонах было много жертв, именно там, куда не пустили маму. В вагоне, где ехала мама, тоже были погибшие. Но благодаря тем злым людям из первого и второго вагонов она осталась жива, а значит – получила второе рождение. Только потом она поняла, как же ей повезло, что её не пустили в те пострадавшие вагоны, мысленно она даже благодарила людей, которые вытолкали её и не позволили ей погибнуть. Когда папа нашёл её среди тех, кто был уже мёртв (там было много расчленённых тел и много крови), то папа и мама долго не могли прийти в себя. Мама была уверена, что это Бог сохранил ей жизнь: это он послал тех, кто спас ей жизнь. Когда она мне это рассказывала, я понимала, что иногда человеку сначала кажется, что другой человек поступил с ним плохо, но в дальнейшем может оказаться, что как раз этот несправедливый поступок спасёт ему жизнь.

Мама рассказала мне ещё одну историю. Как-то женщина шла домой по тропинке через лес, вдруг услышала женский крик о помощи, потом этот крик прервался. Она поняла, что с женщиной, которая кричала, случилось что-то ужасное, она испугалась и побежала, а мысленно молилась и просила помощи у Бога для себя и для той женщины, которая кричала, а теперь уже не кричит.

На тропинку вышел мужчина, у которого что-то блеснуло в руках, он подошёл к ней вплотную и уверенно спросил:

– Ты что-то слышала сейчас?

Глаза его были прищурены, он словно хотел понять, могла ли она что-то видеть или слышать. Он смотрел ей прямо в глаза, прикидывал, может ли эта женщина быть для него опасным свидетелем. Женщина поняла, что если признается, то свидетеля он уберёт.

Она ответила:

– Нет!

Он дал ей пройти, а сам пошёл в ту сторону, откуда ранее был слышен крик. Я слушала мамин рассказ, мне было ужасно жалко ту женщину, которая сначала кричала, а потом перестала кричать, возможно, на тот момент её уже не было в живых. Я понимала, почему так ответила мамина знакомая этому человеку: если бы она призналась, что всё слышала, то, возможно, стала бы следующей жертвой. Я уверена, что Господь, которому она молилась и которого просила о помощи, просветил её разум, научил, как ответить правильно, чтобы сохранить себе жизнь. Я не спрашивала, как потом поступила эта женщина, сообщила ли она правоохранительным органам о произошедшем в лесу, но думаю, что она так и сделала. Каждый раз, когда мама ехала в поезде, она беседовала с теми, кто сидел с ней рядом, говорила им про Бога, про Иисуса, про прощение грехов. Многие люди слушали и молчали, кто-то согласно кивал, но были и те, кто отрицал Бога и доказывал маме, что это глупость и выдумки необразованных людей. Я никогда не понимала людей, которые отрицают существование Бога! Ведь Бог дал разум даже птицам, которые летят много тысяч километров через моря и континенты, не используя навигацию. Бог создал и те красивые цветы, которые радуют глаз человека, увядают и расцветают снова, и те растения, которые лечат человека от болезней. Когда я слышала про теорию Дарвина, то с самого раннего детства понимала, что я произошла не от обезьяны, меня сотворил Бог, и мой дом там… на небесах. Я была в этом убеждена с самого раннего детства.

Когда маме говорили, что вера в Бога – это суждения малообразованных и недалёких людей, она задавала единственный вопрос:

– Скажите, кто сотворил яйцо? – и если ей отвечали, что курица снесла, тогда она опять спрашивала, – а от- куда взялась курица?

Ну, все знают эту историю про яйцо и курицу. Некоторые улыбались, кто-то хихикал, а мама продолжала:

– Вот видите, у вас нет ответа, а я, малообразованная, всего с двумя классами образования, знаю точно, что их сотворил Бог!

Дарвин про это ничего не говорил, и люди не мог- ли опровергнуть её доводы. Я сидела, слушала маму и понимала, что она победила. Остаток пути все ехали молча. Иногда с нами в поезде ехали какие-то христиане или христианская молодёжь, они начинали петь христианские песни. Кто-то говорил: «Какие молодцы! Как красиво поют!», а некоторые говорили: «Хватит здесь свою пропаганду толкать! Прекратите этот балаган!» Разные были люди, и разные были мнения. Христиане считали, что они должны всем говорить про Бога и милость его, чтобы все люди покаялись и спаслись. Были неверующие, требующие прекратить нести чушь. Были любопытные, которым хотелось больше узнать и про Бога, и про христиан, которые не были похожи на обычных людей, так как они всем всегда улыбались, со всеми были приветливы, уступали место, помогали выйти и зайти в вагон. Были и те, кто просто молчал, не желая вмешиваться.

Мама мне рассказывала, что за веру в Бога братьев и сестёр христиан даже сажают в тюрьмы, и мне тогда не хотелось, чтобы посадили моего папу или мою маму. Я боялась за них, когда к нам домой приходили милиционеры и делали обыск; они искали библии и христианскую литературу. Папа и мама говорили им, что они творят беззаконие, а я стояла и боялась, что если милиция заберёт родителей за эти слова, то мы останемся сиротами. Но я была на стороне родителей и видела своими глазами, какое беззаконие творили милиционеры: они разбрасывали все наши вещи, и после их ухода в доме был хаос. Власти и учителя угрожали маме, говорили, что если она будет продолжать внушать детям веру в Бога и дальше, будет впускать в дом своих единоверцев, то её лишат материнских прав, и она потеряет всех своих несовершеннолетних детей; они грозились отправить нас в детские дома.

Мама с достоинством отвечала:

– Что касается детей, то на всё воля Божья! Как Он решит, так и будет! А в отношении молитвенного дома всё уже давно решено – дом отдан Богу, и двери для Бога в этом доме всегда будут открыты!

Мама, чтобы была дополнительная материальная поддержка семье, продавала коровье молоко. Кто-то из покупателей приходил за молоком сам, а кому-то она носила его домой. Мы часто с ней вместе разносили молоко по домам, и я видела, что люди её очень любят и уважают. Её обычно называли или Эльвира Фоминична, или просто Эличка. После школы я помогала маме по хозяйству – мыла посуду, поливала грядки и помидоры в маленьком парнике, ходила с ней за коровами, кормила телят…

Однажды она сказала мне и моей сестре:

– Пойдёмте со мной, я научу вас доить корову. Мне очень хотелось научиться доить, моя сестра сказала, что она не хочет учиться доить корову, потому что она её боится, но всё равно пошла с нами в сарай.

Мама подошла к корове, погладила её и сказала нам:

– Смотрите, как надо ласково с ней обходиться! Корова всегда чувствует ласку и любовь. Её не надо бояться, её надо любить и понимать.

Она взяла ведро с водой, баночку с жиром и села на маленький табурет, чтобы помыть корове вымя, а когда вымя было чистым, она, нежно массируя, смазала его жиром белого цвета. Мы с сестрой стояли и смотрели, что и как делает наша мама.

Она сказала:

– Смотрите, я наклоняю голову в сторону паха коровы, корова чувствует моё прикосновение и меня принимает, затем нежно беру за вымя и, мягко сжимая пальцами соски, выдавливаю молоко.

Она повернулась к нам и спросила:

– Понятно, девочки? Любочка, иди, попробуй! Сестра сказала, что всё поняла и села на мамино место.

Я не успела понять как, но корова ногой опрокинула ведро, из него вылилась часть молока, которое мама успела нацедить. Сестра отбежала в сторону и сказала, что корова ненормальная какая-то, что она её чуть не лягнула и что она больше к ней никогда не подойдёт.

Мама сказала Любе:

– Ну вот, испугалась сама и испугала корову. Корове нужна ласка, а не насилие. Ты ей сделала больно, когда с силой стала тянуть сосок.