Так воцарились в их доме мир и покой. Владимир стал реже приходить домой пьяным, ему совсем не хотелось огорчать свою любимую жену, которая каждый вечер ждала его дома с вкусным ужином. Ему вообще теперь не хотелось пить, алкоголь не доставлял больше удовольствия, ведь и пил-то он раньше из-за того, что было плохо дома. Эльвира же была уверена, что это Бог услышал её молитвы, что это они помогли. Она надеялась, что придёт время, и муж повернётся к Богу, надо только горячо молиться и смиренно ждать.

Однажды Владимир сообщил, что двоюродные сёстры пригласили на посиделки. Приближался какой-то праздник, и, как было давно заведено, собирались все родственники Эльвиры (обычно это были двоюродные сёстры с семьями). Владимир на этих посиделках был гвоздём программы и играл на гармошке. У него не было музыкального слуха, и поговаривали, что ему медведь на ухо наступил, но в такие дни все пели и плясали под эту его гармошку, и всем всегда было весело. Вот и теперь он сообщил, что все решили собраться у Лиды в Энколово. Эльвира чувствовала, что она не может и не хочет туда идти. Там спиртное… там она больше не хочет быть! Она сказала об этом мужу, предложила пойти туда без неё. Сама она решила в это время побыть у мамы. Дом Лиды был рядом с домом Хелены, но Эльви была уверена, что никто не посмеет прийти в дом матери и увести её оттуда – все родственники побаивались крутого нрава бабушки Хелены.

Когда Владимир вошёл в дом Лиды один, то первой, кто кинулся спрашивать про Эльви, была Анна, знакомая читателю из прошлых воспоминаний. Анна любила Эльви, всегда ждала встречи с ней и всегда наслаждалась общением со своей любимой сестрёнкой (так она её называла). Ведь она нянчила её в детстве, да и по душевным качествам Эльви для неё была ближе всех остальных. Владимир стал неловко объяснять, что теперь Эльви не нравится выпивать, что она очень изменилась, что ходит теперь на молитвы, а сейчас пошла к матери, и там будет его ждать. Анна, услышав, что Эльви у матери, заявила, что тоже пойдёт туда. Присутствующие были не совсем довольны тем, что в компании не будет ни Эльви, ни Анны, но Владимир, как мог, защищал свою жену, ведь в глубине души он гордился тем, что его жена лучше всех остальных жён. Его Эльви теперь самая правильная жена! Она пошла к матери, а ему позволила веселиться здесь. Когда Анна пришла в дом тётки Хелены, то услышала, как та громко ругает свою дочь.

А Эльви сидит рядом с матерью и тихо твердит:

– Бог един! Бог един! Мамочка, Бог един!

Анна не сразу поняла, что здесь происходит, и почему мать ругает свою всегда покорную и послушную дочь. Хелена сразу стала рассказывать Анне о том, что её глупая дочь решила предать их лютеранскую веру, поменять родную мать на чужих, непонятных сестёр и братьев. Анна не поняла ничего, но ей показалось, что тётя Хелена несправедлива к Эльви, ей было жаль сестрёнку, но она боялась встать на её защиту, так как знала суровый характер Хелены.

Она только слышала, как Эльви, защищаясь, повторяет:

– Мамочка, Бог един!

Анна постаралась перевести разговор на другую тему, но для себя решила, что непременно расспросит (только в другой день), что такое узнала Эльви, и почему так случилось, что сестра выбрала другой путь и другую жизнь. Ну а мать и дочь оставались каждая при своём мнении, каждая из них была убеждена в своей правоте. Мать считала, что дочь должна слушать своих родителей (в данный момент свою единственную мать), и если мать и отец определили для неё веру и крестили её в детстве в лютеранской церкви, то дочь не вправе менять эту веру, не вправе заново принимать крещение. Дочь же считала иначе – когда её в детстве крестила мать и отец, она была неразумным ребёнком и не понимала ещё сути веры. Та материнская лютеранская вера не спасла её от грехов и не приблизила её к живому Богу! Теперь же, когда она стала взрослой, стала понимать значение и смысл самой веры, она приняла крещение у тех людей, которые спасли её от смерти. Теперь она приняла водное крещение уже сознательно, полностью понимая смысл и суть веры. У каждой из них была своя истина и своя правда, но разрыв между матерью и дочерью был глобальным и разрушительным для их отношений. Эльви продолжала надеяться, что мать изменит своё мнение в отношении баптистов, когда познакомится с братьями и сёстрами, когда она их выслушает и поймёт, что с ними Бог!

Она часто приглашала свою мать туда, к своим единомышленникам. Хелена иногда приходила, но как только понимала, что её хотят обратить в другую религию, вставала, и, хлопнув дверью, уходила. Она не могла предать Своего Бога, которого знала с детства, в которого научили верить родители. А вера её была сильна! И она не может жить без Бога, ведь Он помогал ей на протяжении всей её тяжёлой жизни, поэтому она ежедневно произносит молитвы, которым научена с детства. Хелена понимала, что между ней и дочерью теперь пропасть, созданная людьми, которые отняли у неё дочь, и этим людям дочь доверяет теперь больше, чем ей. Она ощущала это как предательство со стороны дочери: каждый раз, когда они виделись, дочь пыталась переубедить мать и склонить её к той, новой вере. Для Хелены новая вера была неприемлема, она часто просто вставала, прекращала разговор и, взмахнув рукой, уходила прочь. Хелена была натурой очень темпераментной и властной, она не могла позволить дочери грешить, поэтому всегда демонстративно уходила сама, показывая тем самым, что страшно обижена. Виделись они теперь не часто…

К сожалению, в жизни нередко бывает, что из-за разных верований и убеждений страдают человеческие отношения. Когда настал мир и покой в доме Эльвиры с мужем, с матерью наоборот случился страшный разлад. Эльви очень страдала и впадала в отчаяние из-за того, что не понимала, как донести до матери, что Бог один, что она с Богом, что она Его не предала, что братья и сёстры не враги, а друзья и очень хорошие, добрые люди. И живут они по законам Божьим, а то, что собираются они по домам, так это потому, что подчиняются они только одному Богу, а не властям, которые попирают Бога и держат всё и всех под контролем. В тех церквях, которые были зарегистрированы, сидели комитетчики и учили, о чём можно говорить во время богослужения, а о чём нельзя. А это неправильно! Вот братья и ушли из тех подконтрольных власти церквей и теперь собираются в частных домах или на квартирах у тех, кто предоставляет им для этих встреч своё жильё. В те времена, когда дарвинизм объяснял, что человек произошёл от обезьяны, а в школах внушали детям, что Бога нет вообще, что это выдумки малообразованных людей, религия преследовалась, а церкви закрывались. Но христиане-протестанты стали создавать свои группы из верующих христиан. Так возникло одно из направлений протестантского христианства – баптизм, которое является самым популярным во всём мире. Баптисты, которых власти не могли контролировать, были как бельмо на глазу всего образованного общества; таких людей притесняли, разгоняли, увольняли и сажали. В их числе были и незарегистрированные баптисты из Санкт-Петербурга. Именно с этими людьми теперь была дочь Хелены. Хелена страдала, понимая по-своему, что эти люди забрали у неё дочь. Эльви же со своей стороны ежедневно продолжала молиться за свою мать, своего мужа, своих детей, за родственников, соседей… за весь мир! Каждый день она уходила куда-то молиться и возвращалась че- рез какое-то время обратно с опухшими от слёз глазами, но спокойная, тихая и просветлённая. Владимир не мог понять, почему его жена плачет, ему даже стало казаться, что она плачет из-за него. Он старался отогнать эту мысль, ведь он нормальный муж, работает, приносит в дом деньги, заботится о семье, жену не обижает и не оскорбляет: «У неё нет причин из-за меня плакать!»

Он не спрашивал у жены, что её так тревожит, может быть, боялся услышать, что причина в нём. А Эльви, хоть и приходила с заплаканными глазами, претензий мужу не высказывала.

– Ну, мало ли о чём женщина может горевать! Раз не жалуется, значит, всё нормально – сходила куда-то, поплакала там, успокоилась…