– Я люблю химию, – рассуждала Ира. – Мы все сплошная химия. Не знаю, почему люди так боятся этого слова. Мы просто инкубатор по производству всяких химических веществ.

– А я не люблю, просто разбираюсь, – вздохнул Артем.

Разговор не клеился. Ира вспомнила аварию, а точнее, что было до неё, и ей стало грустно. Она подошла к окну и увидела белоснежный покров. Крыши домов лишь кое-где были черные, а вдалеке виднелся ярко-красный подъемный кран. Он там стоял уже лет двадцать и, скорее всего, был нерабочий. Тот же кран она видела, когда собиралась к Мише в больницу. Он сломал нос, точнее, ему сломали, и у неё был шанс на почти свидание. Два года прошло, а она всё вспоминала, как она тогда наряжалась. Надела юбку и сапоги, сделала макияж, взяла новую сумку. Она очень хотела его поддержать, но усилия были напрасны, и от этого хотелось выть. Мише она никогда не нравилась, он и внимания на неё не обращал, потому что таким хорошим парням, как он, обычно нравятся такие стервы, как Миронова. Про Миронову она думала одновременно и с сожалением, и с завистью, несмотря на то что та умерла.

– Почему ты себе никого не найдёшь? – вдруг спросил Артем.

– Зачем?

– Просто когда мы переписывались, я понял, тебе нужен хороший парень, который тебя будет защищать.

Ира резко приподняла левую бровь и вытаращила глаза.

– Чтобы меня что?

– Ну, защищать…

– От кого или от чего?

– От всяких неприятностей…

– От ведьм?

Артем посмотрел на неё так, как смотрит священник на исповедующегося – с сожалением и грустью.

– Ир, отпусти его…

– Не могу… такое ощущение, что он всё время рядом, стоит за моей спиной и говорит: «Ира, я живой, обернись…»

Она расплакалась, и теперь уже Артем её обнял и погладил по спине.

– Когда это кончится, е-моё! – всхлипывала она. – Ну когда это всё закончится!

– Вот для такого тебе нужен парень. Чтобы ты не плакала.

– Или психолог, – вытерла слезы Ира и вернулась к бензольному кольцу.

Артем уселся в угол кровати и обнял подушку. Он думал о Вике, неужели она не понимает, что делает. Или понимает и её всё устраивает. Почему он не делает так же? Ведь он может управлять людьми. Он же Неадекват, владеет гипнозом, только на Иру пока не подействовало. Может быть, она просто сильнее его или может сопротивляться таким, как он или его мать. Ему стало интересно, что будет, если у матери случится припадок, а Ира окажется рядом. Подействует это на неё или нет. Вопросов было слишком много, а ответов слишком мало. Артем ещё сильнее обнял подушку.

– Вика тобой управляет. Ты добрый, она из тебя все силы высосет, а на твоих костях спляшет. Ты будешь сидеть на задней парте с Михайловым и Беловым и обсуждать, какая же она стерва, но втайне каждый из вас будет о ней мечтать и думать, что вы сделали что-то не так… Только правда в том, что сделать ей «так» невозможно. Она нарцисс. Ей всегда будет мало, всегда найдется какая-нибудь малюсенькая деталь, к которой она привяжется, обесценив ваши старания…

– Да хватит уже! – Артем закричал на Иру.

Ира вздрогнула.

– Артем, она манипулятор, ты ведь это понимаешь…

– Это она манипулятор?

Ира покивала.

– Ты ещё меня не знаешь!

Ира закатила глаза. Было похоже на то, как Артем пытается возвыситься после унижения, его слова звучали по-детски наивно и искренне. Ей показалось, что Артём почти заплакал.

– Вика не знает, куда лезет. Она просто не знает. Я не буду с ней заниматься.

Артем достал свой телефон и что-то быстро напечатал, затем нажал отправить, отбросил телефон и обнял подушку. Ира открыла учебник по химии, и они снова стали смотреть на бензольное кольцо.

Вика считала количество подписчиков на своей страничке в социальной сети. После похода в кино с Беловым у неё прибавилось пять человек. Мать, как всегда, ругалась с отцом, потому что тот улетал на выходные в Токио со своей помощницей, а Даша готовила очередной французский шедевр. Вика была неголодна и аромат свежеиспеченного хлеба её не привлек.

«Не смогу с тобой позаниматься. Сам не успеваю. Извини», – прочитала она сообщение от Артема.

Вика решила, что Артем ещё как сможет, нужно просто грамотно всё спланировать, и включила план Б. Игнор и пассивная агрессия. Она быстро написала ему ответ:

«Как скажешь. Не хочу быть назойливой. Извини».

Артем не ответил. Вика решила, что подождет до завтра, а если и завтра он ничего не скажет, то она совсем перестанет его замечать, не будет здороваться и натравит Белова с Михайловым. Тут в гостиную вошла мать.

– Как твои оценки в школе, дорогая?

– Троек нет, две четверки, – не отрываясь от телефона, ответила Вика.

– Умница моя.

Мать улыбнулась и положила на кофейный столик две купюры по пять тысяч рублей.

– Откупаешься, мам?

Вика оскалилась на мать, но не как зверь, который хочет разодрать жертву, а как кошка, которой что-то нужно. Это всегда работало. Мать посмотрела на неё, но тут же переключилась на телефонный разговор отца. Он что-то щебетал в трубку, очевидно, помощнице, это поняла даже Вика, она снова, ещё шире улыбнулась матери. Та быстро положила третью пятитысячную купюру на столик и убежала на кухню.

Вика знала, что отец летит со своей помощницей в Токио. Но также она знала, что это совсем не помощница, точнее, не только помощница. Он уже уходил от них, но вернулся после того, как мать сделала пластическую операцию по увеличению груди и подтяжку лица. Из чего Вика сделала вывод: старость – это страшно, а внешность – это то, что у неё пока есть. А ещё, что если будут деньги на пластику, то не один мужчина от неё не уйдет.

Она была уверена, что матери несладко, потому что весь город знал про роман отца и этой помощницы, но Вика не любила об этом говорить. Мать иногда вещала о том, что не нужно выходить замуж. Но Вика замуж очень хотела. Она точно знала, что найдет богатого и красивого мужчину, у которого будут деньги на то, чтобы Вика не постарела. Этот мужчина должен обязательно быть особенным, таким же, как она. Она была уверена, что этот мужчина будет её содержать, а она будет с ним мила и добра, как та коллега с её отцом. Готовилась она к этому браку уже два года. Коррекцию ушей она уже сделала и планировала поправить нос. Надо было убрать едва заметную горбинку, которая портила идеальные пропорции.

Вика взяла деньги со столика и пошла в свою комнату. Решила лечь спать пораньше, чтобы завтра быть с Артемом во всеоружии.

Утро началось с того, что Артем с ней не поздоровался. Вика была возмущена до глубины души, но ничего ему не сказала. Артем весь день общался с Михайловым и Беловым, они, видимо, обсуждали что-то важное, если уж ему не было дела до неё. Вика решила после уроков подойти к Белову и позвать его позаниматься к себе домой. Тоже химией. Белов, конечно, не разбирался ни в химии, ни в каких-то других предметах, но цель была вовсе не занятия. Новенький точно разозлится.

После уроков ребята толпились небольшой кучкой на первом этаже. Вика уже оделась и направилась в своей изящной шубке к ним. Артем о чём-то говорил Михайлову, а Белов слушал.

– Саша, – изо всех сил выдавливая из голоса женственность, которой и так было достаточно, она дотронулась до плеча Белова, – ты не хочешь сегодня со мной позаниматься химией?

– Вик, так я ж ничего не понимаю, – начал Белов.

– Саш, ну мы с тобой позанимаемся немного химией, – и Вика подошла к нему ближе, улыбнулась и посмотрела на его губы.

Михайлов злобно нахмурил брови, глядя на Вику.

– А, понял, – ответил Белов и расплылся в добродушной улыбке. – Пошли заниматься. Химией.

– Я готова, а ты, – слегка наклонила голову Вика и показала на выход.

– Так это… – засуетился Белов. – Прямо сейчас, что ли?

– Сейчас, Саша, сейчас, – чуть громче сказала она и сжала губки.

– Пока, пацаны!

Белов махнул им рукой и побежал за Викой, которая уже выходила из школы. Михайлов и Артем остались стоять в коридоре.