— Спасибо, — я расплываюсь в улыбке, хоть и приторной, а на душе кошки скребут.

Парень старался, а я…

Неблагодарная!

Ладно, со своей совестью как-нибудь разберусь. Договоримся. Лишь бы реже видеться с Ромой, а там время покажет, правильно ли я сделала, что согласилась на предложение парня, или все-таки погорячилась я со своим возвращением на родину.

— Завтра созвонюсь с заказчиком, и можешь приступать.

— Рабочие…

— Телефончик фирмы, с которой мы сотрудничаем, я тоже дам, — Рома цветет и пахнет, а я уже хочу поскорее отсюда смыться. — Поужинаешь со мной?

Его вопрос застает меня врасплох, когда я уже почти встаю со своего места. Приходится снова усесться и печально вздохнуть.

— Рома, я…

— У тебя кто-то есть? — продолжает свой допрос мой новоиспеченный шеф.

— Нет, но это ничего не меняет, — я твердо отвечаю, чтобы не давать парню призрачных надежд.

— Как друзья же мы можем поужинать? — Рома смеется, но я прекрасно вижу, что он специально пытается разрядить накаляющуюся обстановку.

— Если только как друзья, — я снова печально вздыхаю, слегка мотая головой из стороны в сторону.

— Тогда… — Рома заглядывает в календарь. — В пятницу, тебя устроит?

— Созвонимся, — теперь уже я встаю полностью, чтобы поскорее отсюда сбежать. — Жду завтра адрес.

А пока у меня миссия. Невыполнимая. Подобрать себе гардероб на вечер — у предков годовщина свадьбы. Я очень не люблю всех этих пышных и пафосных мероприятий, но папа заверил — будут только свои. Три дня я в городе, но общалась с родителями исключительно по телефону. Не хочу очередных нравоучений.

Моя небольшая однокомнатная квартира — это спасение. Моя тихая гавань, где меня никто не тронет. Папа, конечно, не может без сюрпризов — подогнал мне новенький автомобиль. Поворчала, повредничала, даже глаза пару раз закатила, но согласилась, иначе…

Все верно — очередные нравоучения. Я ж и сама могу себе купить машину. Причем именно ту, которая мне нравится. Но папе этого не понять — он до сих пор считает, что должен все решать вместо меня…

— Доченька, какая ты красивая! — мама встречает меня на пороге, как обычно, целует в щеку и отходит на шаг назад, чтобы полюбоваться.

Сегодня у меня плохое настроение, поэтому я выбрала ярко-красное платье в пол. Еще и с огромным разрезом по правой ноге. И чулки напялила, хотя терпеть их не могу.

Лишь бы позлить папу! Он-то подобные наряды тоже терпеть не может!

— Спасибо, дорогая, — я расплываюсь в улыбке, чтобы маму не обидеть. — Я хоть не опоздала?

— Что ты, доченька! — смеется в ответ моя любимая женщина. — Бизнесмены — народ не пунктуальный, пора уже к этому привыкнуть.

— Бизнесмены? — я с удивлением округляю глаза. — И много их? Папа сказал, что только свои…

— Не переживай ты так, — мама хватает меня за руку и тянет в огромный зал в нашем доме. — Исключительно папины друзья.

— Мам, может я… — запинаюсь, останавливаясь на пороге, так как дар речи пропадает напрочь. — Пойду? — тихонечко заканчиваю, а сама не могу отвести глаз от одной мужской фигуры.

Он стоит ко мне спиной. Рядом с отцом и еще каким-то мужиком. А у меня не только дар речи пропадает — ступор нападает какой-то неописуемый. Хочу сбежать, но ноги к полу прирастают. Особенно, когда мужчина поворачивается ко мне лицом.

И наши взгляды встречаются…

С момента нашей последней встречи с Глебом прошло четыре года. Да, вот такая я глупая и наивная — считаю эти чертовы годы, будь они не ладны. Шесть лет, четыре…

Тьфу ты, черт! Почему я всегда в его присутствии чувствую себя жалкой и ничтожной?

— О, доченька моя! — отец наконец-то меня замечает, хотя лучше бы он этого не делал, и направляется ко мне, обращая внимание всех немногочисленных гостей к моей скромной персоне.

При этом полностью игнорируя мой наряд, хоть он ему не нравится. Я уверена у в этом.

Тогда в чем же дело?

— Как же я рад, что ты приехала, — продолжает отец все так же громко вещать на весь зал. — Она у меня дизайнер, — начинает свою «песню», а мне хочется треснуть его чем-то тяжелым по голове. — Моя гордость. Познакомься, Яночка. Это — Сергей Владимирович, — представляет папа мужика, который рядом с ним стоял. — С Глебом Сергеевичем ты знакома, — смеется, а мне хочется лишь фыркнуть в ответ:

«К сожалению!»

— Не знал, что ты приехала, — Глеб спокоен, как удав, а у меня внутри наоборот, такое пламя горит, что впору вызывать пожарных. — Надолго? — прищуривается, глядя мне в глаза.

— Надеюсь, что навсегда, — влезает папа, избавляя меня от общения с этим негодяем. — И очень надеюсь, что в скором времени Янина возглавит…

— Папа, не начинай! — перебиваю отца, отводя взгляд от Глеба. — Я вас покину ненадолго. Извините.

Мне срочно нужен глоток воздуха. Точнее, уединение. Я не смогу с ним рядом ни стоять, ни сидеть за одним столом. Столько времени прошло, а рана в сердце еще, как оказывается, кровоточит. Стоило его увидеть, как снова внутри разливается это горькое чувство.

Ненависть!

Боль, унижение, разочарование — это результат последней нашей встречи с Глебом.

Я думала, все прошло давно. Я стала сильнее, взрослее.

А на деле оказалось, что элементарно не могу справиться с захлестнувшими меня эмоциями…

— Черт! — я закрываю глаза, стоя в своей комнате перед огромным окном.

— Я пока еще человек, — слышу за спиной мужской голос и резко разворачиваюсь, открывая глаза. — Я, правда, не знал, что ты вернулась.

— А если бы знал, то не пришел бы сегодня?

Глеб подпирает дверной косяк, руки сложены на груди, а пристальный взгляд прожигает насквозь. Странно, но он практически не изменился с последней нашей встречи. Разве что, постарел.

«Капец, у меня сравнения лезут!» — я мысленно фыркаю, но взгляда от мужчины не отвожу.

Зачем он сюда приперся? Чего добивается? Его внизу ждет мой отец, так какого хрена он здесь? В моей комнате…

— Пришел бы в любом случае, — Глеб усмехается, а я лишь сильнее сжимаю челюсти. — Даже прибежал бы, — подмигивает бровями, вызывая у меня лишь волну раздражения.

— Поглазеть?

— Можно сказать и так, — ухмыляется мужчина, а мне хочется его треснуть чем-нибудь тяжелым по голове. — Как дела?

Да уж, умеет он удивить. Странный вопрос, точнее, глупый. Глупее выглядит лишь звонок в два часа ночи, а так же голос в трубке:

«Я тебя не разбудил?»

— А ты с какой целью интересуешься? — язвительность из меня так и прет, но я пока еще держу себя в руках.

Не хочу отвечать про свои дела. И про жизнь свою рассказывать тоже не хочу.

Пусть валит… к своей жене! И ей вопросы задает, а меня увольте.

— Слушай, а ты изменилась, — Глеб отходит от дверного проема, делает шаг вперед и засовывает руки в карманы. — Раньше, помнится…

— Раньше я была маленькой и наивной.

— А сейчас?

— А сейчас я хочу лишь одного, — я замолкаю, а Глеб приподнимает одну бровь вверх, задавая немой вопрос. Ладно, дорогой, ты сам напросился. Видит Бог, не хотела я хамить, но придется. — Послать тебя нахрен!

— Оригинально, — кивает мужчина, как ни в чем не бывало, и делает еще один шаг.

— Кстати, а где твоя жена? — я снова не могу сдержаться, чтобы не подколоть Глеба.

И найти причину, чтобы он побыстрее отсюда свалил.

Но вместо этого добиваюсь лишь одного — Глеб делает очередной шаг в мою сторону.

— Приболела, — безразлично пожимает плечами.

— Полечил бы женщину, — я не унимаюсь, так как хочу посильнее его уколоть.

Чтобы внутри наконец-то перестал гореть пожар.

Господи, за что мне это?

— Не переживай, — мужчина делает еще одни шаг. А я на каком-то автомате отступаю назад. — Она справится без меня. А ты так и не ответила на мой вопрос.

Его шаг вперед — мой шаг назад. Как кошка с мышкой. В ловушку меня загоняет. Еще один маленький шажочек, и я упираюсь спиной в стену.