- Т-т-так зач-ч-чем тебе г-г-гадюжник Сцинка? - уточнила Лизон.

- Надо, - сказал Кеша, заглядывая за открывшуюся дверь. - Фу...

Не то чтобы рыжий не видел в своей жизни неубранных помещений. Видит бог, и сам он развел в своей комнате беспорядок. Но то, что творилось в комнате Сцинка повергло его в пучины брезгливости и культурного шока. Тапки тут же прилипли к полу. Впрочем, не только тапки. К полу прилипли и мухи, и крошки, и грязные салфетки черт знает с чем. От кровати разило так, что к ней Кеша побоялся даже приближаться. На столе стояла газовая горелка, на ней - колба с почерневшим дном. Потолок закоптился. В общем, Сцинк как мог уничтожал выделенную ему жилплощадь.

А вот и то, что так надо Кеше - четыре пробирки с чем-то молочно-белым. Собственность кабинета алхимии.

- Возвращать то, что украли у тебя или у твоего друга считается воровством? - с сомнением спросил Кешка.

- Н-н-нет, эт-то н-н-н-называется с-с-справ-в... - взволнованно начала Лизон, но Кеша мягко закончил за нее.

- Справедливостью. Тоже так думаю.

И, с этими словами он сгреб все то, что некогда пропало из лаборатории Торна. Использовать бы это теперь больше не получилось - алхимия, как и химия, любит чистые пробирки, а Сцинк их уже испортил до состояния «не отскребсти». Но не оставлять же вору все это? К тому же кто знает, что наварил этот бледный, явно чем-то болеющий тип. Просмотрев на свет четыре пробирки с неизвестным зельем Кеша сунул их в карман и велел Лизон:

- Запирай, красота. Больше нам здесь делать нечего.

Мужская дружба - странная штука. Протекает она по вечному, не прекращающемуся кругу. Поссорились, подрались. напились, помирились, снова поссорились. Стадию поссорились и подрались Каша с Биллом уже прошли, теперь оставалось только напиться и помириться И вот к этой задаче Кеша решил подойти творчески - алхимик он или нет. К тому же...

- Слушай... рыжий... что ты такое мне вообще втюхал? - Билл сидел на стуле откинув назад голову и качался на двух ножках.

- А что, что-то не так? - спросил Кеша, считая парящие под потолком летающие тарелки.

- А это нормально, что вокруг меня маленькие человечки хороводы водят? - как-то отстранено поинтересовался Билл.

Кеша присмотрелся. Никаких вроде человечков не имелось. Распитая напополам пробирка из-под варева Сцинка одиноко валялась на столе, из пола росли крупные белые колосья. В этих колосьях тонула вся комната. Впрочем, может это были не колосья а трава? Или не трава а шерсть?

- Знаешь, я больше удивлен тому, что мы с тобой такие трезвые, - сказал Кеша. - Фигня. Лучше бы напились.

- Да нет, погоди, - махнул руками Билл, всматриваясь в потолок. - Это однозначно поинтереснее алкоголя. Птицы какие-то, рыбы... бабы красивые.

- Везет тебе, у тебя вон... рыбы и бабы... а у меня все травой заросло и инопланетяне под потолком летают, - помахал Кеша рукой, пытаясь отогнать от себя надоедливые летающие тарелки.

- А может просто пошли куда-нибудь? - предложил Билл. - Пошатаемся немного... может что интересное найдем.

Они встали. Кеша ощутил, как земля под ногами плывет. Нет, голова не кружилась, а именно пол качало как палубу корабля в шторм. И при всем при этом сознание оставалось ясным. Ну, если не считать галлюцинаций. Парни переглянулись и пошли. В коридорах к разочарованию Кеши тоже была трава, но в этой траве уже имелись какие-то звери. Многоглазые собаки, сороки с павлиньими хвостами и змеи с птичьими клювами. Билл вцепился в рукав Кеши как клещ и довольно твердо шел следом.

Как-то странно вышло. Шли вроде не долго... а вдруг оказались в саду. Сад разбросал по своей обширной территории общежития как маленький ребенок раскидывает разноцветные кубики. Обычно в саду было скучно и не на что посмотреть, но теперь оно преобразилось, превратившись в поле из колосьев. Зверье куда-то разбежалось, и Кеша понял - грядет что-то странное.

Чувство было такое, будто он стоял на берегу и видел, как к нему катится высокая волна. И он не убегал. Напротив... он хотел, чтобы эта волна накрыла его с головкой.

Нахлынувшее ощущение сложно было назвать удовольствием. Нет, куда там, удовольствие - это такая мелочь. Кешу же захлестнуло и переполнило чувство любви ко всей вселенной. Мир взорвался золотыми красками, с поля колосьев поднялись тысячи бабочек. И среди всего этого стоял как языческий истукан Билли, тоже глядя в небо со счастливой улыбкой. По лицу у него катились слезы.

- Никогда больше не давай мне эту хрень, - сказал он тихо-тихо.

- Жалеешь что согласился? - спросил Кеша.

- Нет, не из-за этого, - покачал головой парень. - Просто теперь я страшно боюсь на это подсесть.

- Давай-давай, - подбадривает рыжий. - Ты мне еще потом спасибо скажешь.

- Тебя надо было не в зеленое, а в синее общежитие запихнуть, - бурчит Билл, хмурясь и откладывая в сторону учебник. - Там таким заучкам как ты самое место.

- А тебе с твоей ленью самое место в голубой общаге, - фыркает Кеша. - Впрочем, ты с этими лентяями от скуки умер бы. Давай, пересказывай тему. А то если ты не выучишь эту гребаную классификацию стихийно магии, то Грег тебя завтра без хлеба и соли сожрет.

Билли куксится, морщится, но начинает рассказывать. Видно, что с трудом ему это дается, но он все же старательно выцарапывает у своей плохой памяти то одну ветку магии, то другую, то третью.

- Неуверенно как-то, - хмыкает Кеша, когда друг заканчивает. – Вот вроде и все верно, но ты мямлишь как девка на первом свидании. И как ты только, мошенник, умудрялся у себя на родине людей дурить.

- Да то же люди, - обижается Билл. - Другое дело - Грег. Такие как он обычно дознавателями работают. Как посмотрит... у меня прям так внутри все и обмирает.

- А может тебе на него тогда не смотреть? - предложил Кеша. - Ты лучше это... рассказывай так, как ты обычно блефуешь. У тебя это круто выходит. А на Грега не смотри, мне рассказывай.

- А можно я тебе тоже что-нибудь расскажу? - раздался из-за спины у Кеши приятный голос.

Он не успевает повернуться, как теплые ладошки опускаются ему на плечи. Пальчики чертовки проходятся по уставшим мышцам - такие теплые и пахнущие корицей, принимаются разминать уставшую шею, потом перемещаются в волосы. Кеше хорошо, Кеше нравится, Кеша в дурацкой улыбке от удовольствия расплывается. На это Билли хищно скалится и просит:

- А меня? У меня тоже плечи затекли.

- Ой, прости, пальчики устали, - хихикает девушка, звонко чмокнув Кешу в лоб. - Но чая я вам, трудяги, так уж и быть, налью.

- Да-да, чаю с чертовкой, - разомлевше бормочет Кеша.

- Чертовка то, чертовка се, - хихикает Фрея, изящно ставя на плиту чайник.

Цок, цок, две большие чашки встали на стол как два готовых к боевым действиям стрелка. Цок, цок, летят в них кубики коричневого кристаллического сахара.

- А кто я такая на самом деле - не знаешь, - продолжает девушка.

Хлоп... и рядом с кружками уже стоит их командир - большая банка с сухой заваркой. Клац... и ситечко, будто железная венерина-мухоловка, захватывает высохшие листики чая. Цок-цок-цок... это уже Фрейя идет к холодильнику.

- И ведь самое интересное, - говорит она, открыв дверцу и наклонившись так низко, так соблазнительно, - что тебя это и не волнует.

- А должно? - уточняет Кеша, любуясь, как чуть приподнимает складчатую юбку ее хвост.

- Еще бы! - девушка поворачивается. В одной руке у нее имбирь. в другой - лимон. - А вдруг я какое-нибудь поедающее красивых парней чудовище?

- Ну, тогда Кеше точно ничего бояться, - глупо хохочет Билл, и Кеша одаривает его взглядом, говорящим «ну ты и придурок».

- Говорят, канибализм - высшее проявление любви, - не остается в долгу рыжий.

- Как мило, - улыбается ему Фрея.

Чайник свистит, а потом фыркает, когда девушка выключает электрическую плиту. Впрочем, это Кеша думает что она электрическая. По крайней мере очень похожа. Но откуда в междумирье электричеству взяться? А Фрея - стройная, красивая, сногсшибательная чертовка - разливает по чашкам чай. Разливает и ставит перед парнями. И запах от него потрясающе имбирный, и плавают сверху лимонные дольки.