С девушкой я всё же поговорил. Рассказал, что Семёныч за человек, сколько он для меня всего сделал. Яна прониклась, обещала в субботу приготовить праздничный ужин.

К моему удивлению, эти двое очень быстро нашли общий язык. За столом Семеныч сел рядом с Яной, много разговаривал, что было для него нехарактерно, подливал девушке шампанское и не сводил лучащихся глаз. Выяснилось, что они любили одинаковую музыку, увлекались живописью, читали одни и те же книги. Не знал, что Семёныч любит читать. А когда Яна стала собирать со стола, он помог отнести посуду на кухню. Мыли её они тоже вместе. Пока я доковылял за ними, они уже стояли плечо к плечу у мойки. Яна мыла посуду, Семёныч вытирал полотенцем, и это мне совсем не нравилось.

Не мог поверить своим глазам, он что? Мою девушку уводит? Яна домыла посуду и засобиралась домой. Поцеловала меня на прощание в щёку. Чёрт побери, в щёку! Мы давно уже перешли на поцелуи в губы. Попрощавшись, она вышла из дома, а Семеныч схватив ветровку крикнул:

— Я провожу, — и выбежал следом.

И, что это было? Меня кинули что ли? При том, тот, кому доверял. С досады запустил пепельницу в стену. Захотелось курить, а я уже лет пять, как бросил. Раньше, так, баловался иногда, любил затянуться после секса. Сейчас нестерпимо тянуло к сигарете, в доме их не было, до магазина не доковыляю. Нашёл у Семеныча коньяк и налил себе.

Может, выдумал я всё. Ничего между ними нет и быть не может. Тогда почему по всему видно, что есть. Они, как две половинки одного целого. Встретились, сложились, осталось только соединиться. Нестерпимо, невыносимо понимать это, и я не в силах предотвратить сближение.

Зачем я только согласился к нему переехать? Завтра же съеду в свою квартиру, и у них не будет повода видеться. Или же они продолжат встречаться за моей спиной? Семёныч вернётся — поговорю с ним по-мужски. Пусть честно скажет, как он к ней относится. Ждал я долго, но упорно продолжал сидеть в гостиной, бессмысленно глазея в окно. Было уже далеко за полночь, когда он вернулся и, разувшись, прошёл в комнату. Включил свет и наткнулся на меня.

— Ты чего в темноте сидишь? — удивился, потянувшись к бутылке с коньяком. Глотнул из горлышка, поморщился. — Пьёшь один и в темноте? Что случилось пока меня не было?

— А случилось то, что мою девушку провожаешь почему-то ты.

— Так, ведь ты проводить её не можешь, лучше, если девушка пойдет вечером одна?

— Не юли, Семёныч, где ты был допоздна? Яна живет в пятнадцати минутах ходьбы. Тебя не было три часа.

— Ревнуешь что ли? — усмехнулся он.

— А ты не лыбся! Знаешь, что Янка мне нравится. Какого черта клинья подбиваешь?

— C чего ты взял?

— С того, что ты за ней весь вечер хвостиком ходил и беседы беседовал, что на тебя очень непохоже. Провожать опять же поперся. Я тебя не узнаю. У вас уже что-то было? — бесился я.

Спрашивал и боялся услышать ответ.

— Не выдумывай, Яна хорошая девочка, а я ровесник её отца, что между нами может быть общего?

— Где ты пропадал столько времени?

— У неё дома. Нашлось много общих тем для разговора с её отцом. Яна сказала ему, что у меня сегодня день рождения. Пригласили на чай, а там и по рюмочке опрокинули.

— И в качестве кого ты там чаевничал, очень интересно знать?

— В качестве Ильи Семёновича Лопырева — тренера и владельца детского спортивного клуба.

— М-м-м.…, — недовольно промычал в ответ.

Было обидно, что меня Яна не спешит знакомить с родителями, а Семёныч уже вхож в дом.

— Послушай, я завтра переезжаю к себе. Очень тебя прошу, не лезь в наши отношения с Яной. Не тяни одеяло на себя. Как ты и сам верно заметил, ты ей в отцы годишься. Я уж молчу о том, что подло уводить девушку у друга. Я тебя уважаю и благодарен за многое, но, если узнаю, что продолжаешь с ней встречаться, пеняй на себя.

А Семёныч на мою гневную тираду ничего не ответил, взял бутылку коньяка и ушёл в спальню. И как мне это понимать?

Глава 8.

Яна.

На пешеходном переходе меня догнал Семёныч, вздрогнула от неожиданности, когда он взял меня за предплечье, как ребенка переводя через дорогу. Наверное, недоумение было написано на моём лице, и мужчина поспешил объясниться.

— Провожу тебя до дому. Опасно беззащитной девушке одной вечером по улице ходить.

— Мне здесь недалеко. Район у нас тихий.

— Я провожу, — сказал и замолчал, все также продолжая держать меня за руку.

Согласно кивнула. Минут пятнадцать мы шли молча, на небольшом расстоянии друг от друга, пока вскоре не показался решетчатый забор.

— Я пришла, — указала на дом из коричневого облицовочного кирпича с высокой черепичной крышей.

— Доведу до входа, — односложно ответил мужчина, решительно сжав мою ладонь и продолжая шагать по улице вдоль забора, разыскивая калитку, когда он дошёл до неё, наткнулся на курящего в темноте мужчину.

— Папа, — удивленно вскрикнула я и бросилась в его объятья. — Ты, почему здесь?

— Тебя жду. Поздно уже, тебя нет. На звонки не отвечаешь.

— Я маме сказала, что задержусь. Как видишь, меня проводили.

— Вижу.

Семёныч сделал шаг вперед и, протянув отцу руку, представился.

— Илья.

— Иван Сергеевич, отец Яны. Но можно по имени. Может в дом зайдем? Поближе познакомимся. Мы с женой не прочь узнать, кто нашу дочь по вечерам провожает.

— Папа, — возмущённо вскрикнула я.

Это на что отец намекает? Он что же решил, что Семёныч мой кавалер?

Смех, да и только. Он же ровесник моего отца. Папе сорок восемь в этом году будет.

— А ну, дочь, накрой на стол. Мама снотворное приняла, уснула, а нам с твоим провожатым поговорить надо.

Виновато посмотрела на Семёныча. Попал мужик в переплёт по доброте душевной. Впрочем, они с отцом взрослые люди, разберутся как-нибудь. Выпьют по рюмочке наливочки, познакомятся поближе и решат все недоразумения. Быстро скинула обувь и скрылась на кухне. Достала из холодильника всё, что можно было поставить на закуску, две пустые тарелки, рюмки и приборы и пошла на поиски пропащих. Заглянула в гостиную, воздух здесь можно резать ножом, таким он был густым и напряженным. Мужчины курили у окна.

— Папа, идите, я на кухне стол накрыла. И не сердись на Семёныча, у тебя нет причин смотреть на него волком. Знакомьтесь, а я спать.

Приняла душ и улеглась в постель. День был насыщенным. Вспомнилось наше общение с Семёнычем. И почему я раньше его избегала? Хороший мужчина. На первый взгляд он кажется человеком холодным, мрачным и нелюдимым. На деле приятный в общении — меломан и книголюб. Это я, конечно, преувеличиваю, но общие темы для разговора у нас нашлись. И домой проводил, за что и поплатился. Из кухни доносились приглушенные голоса и редкий звон посуды. Беседа проходит вполне цивилизованно, надеюсь всё обойдется.

Отец после моего развода с Глебом, словно с цепи сорвался со своей чрезмерной опекой. Как наседка над цыпленком квохчет, лично проверку устраивает каждому парню, чтобы не затесался в круг моих знакомых очередной Глебка.

Радует, что он про Игната ничего не знает. Просила маму ему пока не рассказывать.

И говорить-то особо нечего. После выписки Игната несколько раз бывала в доме Семёныча, где временно проживал парень. Он вполне сносно передвигался на костылях, и постоянная помощь ему уже не требовалась. Скоро твердо встанет на ноги и вернется к прежней жизни. Ксюши, Лены, Светы. Девушек вокруг него всегда хватало. Меня и не вспомнит. Это сейчас от скуки Игнат звонит каждый вечер, при этом не упускает и другие возможности.

Как-то, когда он ещё лежал в больнице, я повезла его на прогулку в парк. Там случайно и увидела, как он заигрывает с молоденькой медсестрой, да и других красивых девушек взглядом провожает. В такие моменты чувствую себя полной дурой. Поддалась на красивые слова, увлеклась, первая потянулась с поцелуем. Хорошо ещё большего не было. Последнее время стараюсь ограничиваться поцелуем при расставании.