Утром встала на работу сонная и помятая. Кое-как привела себя в порядок и отправилась в школу. Экзаменационный день, как обычно, прошел суматошно, на нервах. Игната не вспоминала, не до этого было. А вечером к нашему дому подъехал курьер, привёз красивый букет цветов для меня. И так ежедневно до субботы. Ни карточки, ни открытки не прилагалось. Оставалось только надеяться, что их отправляет Игнат.

Почему тогда не позвонит, не напишет? Ждёт, когда я сделаю первый шаг? Наверное, это правильно. В нашем разрыве виновата я, мне и просить прощения. Разное передумала за прошедшие несколько дней. Обижаться на парня, который желает меня — глупо. Я и сама не меньше его, хочу этой близости, хочу, но боюсь. Боюсь снова обжечься.

Но нельзя прожить за закрытыми дверями, в придуманном пряничном домике, ожидая своего принца. Жизнь пройдет, белые кони окажутся в чужих стойлах, а принцы наденут обручальные кольца тем, кто не отгораживался от них неприступными заборами.

За те несколько недель, что мы общались с Игнатом, на интуитивном уровне чувствовала невидимую нить, которая всё крепче притягивала нас друг к другу.

Вечерние встречи в больничной палате. Случайные прикосновения, отдающие по всему телу безудержной дрожью и сладкой истомой. Наши разговоры ни о чём и прогулки в парке. Иногда я возила туда Игната подышать чистым воздухом и понаблюдать за полетом шмелей, что кружили над цветами шиповника.

Вскоре Игнат сделал свои несколько неуверенных шагов с помощью костылей. Это случилось, когда я в очередной раз однажды вечером зашла навестить его после работы. Отметили мы это событие маминым компотом и домашней выпечкой. Игнат оттаял, шутил, смеялся, подтрунивая надо мной. Я тогда обиделась:

— Тренируйся в своем острословие на ком-нибудь другом, а я пойду.

Тут же его сильные ладони обхватили мою кисть, а лицо стало бледным и испуганным.

— Прости дурака, — зачастил, переживая, что я не стану его слушать. — Прости, я идиот. Не уходи. Мне одиноко без тебя.

Игнат всегда был смелее и честнее меня. Он никогда не боялся показать свою слабость, желание, чувства, я же пряталась за маской отчуждения и безразличия, отчётливо зная и чувствуя, что он желает меня. Об этом говорили и мелкая дрожь в его руках, и лихорадочный блеск потемневших глаз, шумное дыхание во время наших прощальных поцелуев. Но парень не торопил меня, ждал, когда я сама потянусь к нему. Я же боялась быть использованной и брошенной. На весах моих сомнений перевешивала то одна, то другая чаша.

Когда почти уже решилась сделать тот самый первый шаг, увидела, как он любезничает со знакомой медсестрой.

Я тогда ненадолго оставила Игната одного в парке, убежав за мороженым, а когда вернулась, незамеченная наблюдала в сторонке за его флиртом с Людочкой. Почувствовала себя лишней. А чуть позже там же парень играл в гляделки с пышно-грудой блондинкой. Даже в инвалидном кресле он не оставался без женского внимания.

Я нервничала, сомневалась и всё дальше отдалялась от него. Надеялась, что если не будем видеться, то станет легче и проще. Но теперь каждый вечер жду его звонка. Сердце ноет и болит, за грудной клеткой поселилась зелёная тоска, которая мечется и рвёт трепещущую душу на части.

В субботу у нас собирались гости на шашлыки. С утра приехали Катюша с Лешкой. С минуту на минуту ожидали Семёныча. А я не находила себе места.

Как там Игнат? Его ли букеты я ежедневно получаю? Не могла больше находиться в неведение. Схватила телефон с твердым намерением позвонить и ...

Кретинка! Все эти дни ждала звонка от Игната и совершенно забыла, что отправила его номер в ЧС. Вот за что этому красивому, умному, чуткому парню такая я на его голову? Ринулась к выходу, решив, что должна увидеть его своими глазами.

В это время Игнат шёл к дому на костылях. Чистое, светлое ощущение счастья затопило меня с ног до головы. Весь вечер мы просидели рядом, касаясь друг друга и не разъединяя наших рук. А, когда он срывающимся голосом прошептал слова любви, все мои барьеры были снесены.

Нестерпимо захотелось быть ближе к нему, чувствовать, касаться, изучать, покорять. Это были самые волнительные моменты этого вечера. Утащила Игната в свою комнату под благовидным предлогом и потерялась, растворилась в нашей близости. Страсть захлестнула всю — до темечка. Кажется, я сошла с ума, потеряла контроль, окунулась в водоворот ярких чувств и ощущений. Стук в дверь и голос Семёныча вернули нас в реальность.

Приняла душ, потеплее оделась и вышла во двор. Все по-прежнему сидели в беседке. Катюша пела своим зычным, красивым голосом одну из наших любимых застольных песен. Семёныч не сводил с неё своих выразительных глаз, отец дремал в плетеном кресле, а мама, обняв Алешку, подпевала сестре.

Игнат протянул ко мне руку, приглашая сесть рядом. Подтянула стук поближе к нему, села так, чтобы наши ноги соприкасались. Парень тут же, не скрываясь, обнял меня. Я смущенно улыбнулась, заметив мамин удивленный взгляд.

— Я успел соскучиться, — шепнул Игнат, наклонившись ко мне и опаляя горячим дыханием.

— Хочешь, идем сядем на качели? — предложила, а парень, соглашаясь кивнул.

Взял один костыль и опираясь, не спеша стал передвигаться вглубь двора, слегка приволакивая правую ногу. Шла поблизости, придерживая его под локоть.

Качели стояли в глубине двора. Добротные и широкие, на железных рессорах с деревянной окрашенной скамьей. Помогла парню присесть, и сама плюхнулась рядом. Игнат снова обнял, притянув ближе к себе.

— Ян, — жалостливо протянул он. — Поехали ко мне. У меня квартира в городе. Будем вместе жить. И до работы тебе недалеко добираться. Я не могу без тебя, — честно добавил он, взволнованно глядя в глаза.

— Если бы всё было так просто.

— В чем сложность? — напрягся он.

— Необходимо получить папино одобрение. С кем попало он меня не отпустит. С первым встречным тоже, а тебя он сегодня первый раз видел. Могут быть проблемы. После моего неудавшегося брака, отец решил заняться поисками жениха самостоятельно. На данный момент его фаворит — это Семёныч, — улыбнулась, поглядывая, как на лице Игната сменялась гамма чувств: удивление, недоумение, досада.

— Я тебя никому не отдам, — твердо выдал он. — Сейчас же пойду и поговорю с твоим отцом.

— О чём? — озорно скосила на него глаза, вопрошая.

— О серьезности моих намерений. Я забираю тебя к себе, если для этого надо подать заявление в ЗАГС, то я готов, подадим хоть завтра. Ты не против? — сбившимся от волнения голосом, поинтересовался Игнат, сжимая мою руку в своих ладонях.

Медлила с ответом, желая подразнить любимого, но стоило взглянуть на его сжатые кулаки и испуганно-грустные глаза, тут же отказалась от этой глупой затеи.

— Люблю тебя и хочу быть рядом — всегда, — потянулась к его губам и обрадовалась, когда Игнат, обняв, перехватил инициативу.

Эпилог.

Спустя полгода.

Наступил Новый год, в самом разгаре праздничные дни, а вместо запланированной поездки на базу отдыха "Сосновый бор", моя любимая женушка ухитрилась схватить сильнейший грипп. Три дня промучилась с высокой температурой. Вызванный на дом врач и прописанные им лекарства ощутимой помощи не принесли.

Я не спал несколько ночей подряд, находясь рядом с ней и с испугом прислушиваясь к её рваному, шумному дыханию. Боялся, что у Яны начнётся пневмония, но утром снова был врач, и мои подозрения не подтвердились. Однако мне было спокойнее держать всё под контролем. Таблетки, полоскание, теплый чай с лимоном, куриный бульон.

Казалось, что этим стрессовым и напряженным дням не будет конца, но на четвертый день Яна почувствовала себя лучше, от еды не отказалась, а температура так и осталась на отметке 37,3.

К вечеру она уже высказала желание себя чем-нибудь занять, порываясь встать с постели. Разрешил принять душ, но только под моим присмотром. Помог переодеться и снова уложил. Не хватало ещё осложнение получить.