Глава 1.

Ксюша все щебетала и щебетала, а я не мог выплыть из своего отчаяния и поддаться её обаянию и непринужденной легкости. Ксю впорхнула в палату словно весенний нежный ветерок. Чмокнула меня в губы, поставила на тумбочку пакет с фруктами и уже минут тридцать взахлеб рассказывала о том, как весело было на вечеринке у какого-то Стасика. Пытался, но не мог вспомнить, что за Стасик? И почему моя девушка тусуется на даче у непонятного пацана, когда я несколько недель валяюсь на больничной койке и не могу пошевелить даже пальцами на ногах. Врач на обходе заговорил о скорой выписке, а это значит, что ставить меня на ноги никто не собирается. Ничего прорвёмся, не впервые. Благо, какие никакие, а сбережения на первое время имеются. Семеныч не оставит, поможет. А на ноги я встану, не сдамся. Я с семи лет сам за себя. Не из таких ситуаций выбирался и сейчас выберусь. Ксюха не бросила, приходит, а это главное, что не один. Есть ради кого карабкаться. О спорте стоит забыть, бои без правил в пролёте, больших денег теперь не будет, но у меня есть профессия. Я тренер. Мою группу оставили за мной, пока я встану на ноги, её Семеныч ведёт. А на ноги я встану. Дело времени. Это для меня сейчас первоочередная задача. Квартира, машина есть, на кусок хлеба для нас с Ксюхой заработаю. Главное, восстановиться.

Непривычно валяться обездвиженным бревном. Черт, как отлить-то хочется. Сосед по палате слинял куда-то. Не Ксюшу же просить судно мне подать? Она у меня барышня эфемерная, приземлённые вещи её раздражают. Неожиданно Ксю умолкла, отвлеклась на входящее сообщение. Нахмурила свой прелестный носик и, вдруг вскочив, начала прощаться.

— Котик, извини, нужно бежать. Срочные дела. Я еще забегу на недельке. Ты звони, если что.

Я не успел и рта открыть, а она уже с порога шлёт мне воздушный поцелуй и, лучезарно расплывшись в свои тридцать два красивых зуба, исчезает за дверью. Только цокот каблуков по коридору напоминает о её присутствие здесь, в этих больничных стенах. Ксюха упорхнула, а проблема осталась. Кое-как подвинулся к краю кровати, рукой нащупал спасительную посудину и даже не сразу заметил фигуру в дверном проеме.

— Извините, что отвлекаю, — раздался приятный женский голос.

Я вздрогнул от неожиданности и чуть не упал с кровати. Хорошо, что успел опереться о пол. Девушка помогла мне обрести равновесие и после того, как я уложил свою тушу в постель, поправила подо мной подушку.

Наклонившись, достала из-под кровати, к моему стыду, судно и молча протянула мне. А я взял. Дурак. И теперь с судном в руках пялился на миловидную незнакомку: высокую, худенькую, с сказочно-серыми, почти серебристыми глазами. В голубеньком платьице с пышной юбкой чуть выше колен, обалденными длинными ногами в белых лодочках и потрясающе-красивыми пшеничными волосами. Я завис, как полный идиот.

Откуда такая фея на мою голову? Но жестокая реальность охладила почище, чем ледяной душ. Пока я возвращал себя, размечтавшегося, с небес на землю, девушка молча развернулась и, тихо прикрыв дверь, покинула палату. А мой мозг лихорадочно пытался вспомнить, где я раньше встречал эту нимфу?

Что она не одна из моих многочисленных девушек на ночь, даже не сомневался. Было в ней что-то неуловимо притягательное и знакомое. Эти серые нереальные глаза.

Где же я их видел? Тяжесть в руке от металлического предмета и зов природы отодвинули мои раздумья на второй план. Вернулся, прихрамывая мой сосед по палате. Молодой парнишка неудачно приземлившийся, совершая очередной пируэт на скейтборде. В результате больничная койка, сотрясение мозга и травма конечностей. Забавный паренек, который и в больнице продолжал жить в полную мощь. Завёл шашни с молоденькой медсестрой, таскался к ней по ночам в дежурства, а днями пропадал в соцсетях. Общался со своими многочисленными подружками и вешал им длиннющие макаронины на их прелестные ушки. В больницу наведывались лишь две из его подружек, соблюдая строгую очередность, установленную для них самим же Андреем во избежание нежелательных встреч и разочарований. Девчонки у него, что надо, понимающие. Их борщи и котлеты были на высоте. Не то, что моя Ксюша, которая готовить никогда не умела и учиться не желала.

А на мои слова: "Путь к сердцу мужчины лежит через желудок". Она, лишь похохатывала: "А моих красивых ног и упругой попки тебе разве недостаточно?" И как кошка ластилась, потирая ладошкой мою ширинку. Желание пожрать моментально заменялось другим, не менее насущным — обладать. В постели моя Ксю огонь, мы с ней уже третий год вместе, а я желаю её с горячностью оголодавшего тигра. Плевать, что она как хозяйка — полный профан, и мне приходится по дому все делать самому. Ничего, не переломлюсь, с утра оторвусь от своей горячей кошечки и приготовлю завтрак на двоих. Днём можно и в ресторане пообедать, денег хватало.

Вопрос в другом, как теперь жить?

На зарплату тренера не очень-то разгуляешься. Мне необходимо время, чтобы встать на ноги, восстановиться и снова ходить, а Ксю не любит экономить, не привыкла. Ей хочется всего и сразу. Это не только рестораны, но и поездки на отдых за границу, вечеринки в дорогих клубах, красивая одежда. После боя я собирался надеть на её пальчик кольцо с бриллиантом. Решил, что нагулялся, пожил для себя. Мне под тридцать, есть хорошая квартира, машина. Не премиум класса, конечно, но не какой-нибудь дешевый отстой. Вполне себе приличный "танк". По нашим дорогам самое то, что надо. Неплохо для детдомовца, которому после выпуска досталась лишь полуразвалившаяся бабушкина хата в отдаленном пригороде. Заброшенная более десяти лет назад. После смерти бабули меня забрали в детский дом, а хату со временем облюбовали бомжи. На бумаге за мной числилось жилье, а на деле развалюха с выбитыми стеклами, покосившимися стенами, загаженными полами и сломанной мебелью. Спасибо Семенычу, не оставил, приютил на время. Заставил получить какое-никакое, а высшее образование.

— Сейчас без образования никак, — твердил он мне день из-за дня. — Не век же будешь на ринге пахать. Захочешь остепениться, в тренерскую работу уйдешь. На кусок хлеба всегда заработаешь.

В пед. поступил после армии, стал участвовать в боях без правил, появились деньги на платное образование. Кое-как со скрипом продвигался от сессии к сессии, жил в общежитии.

Чёрт, общежитие! Вот где я встречал эти серые глаза. В общей кухне общежития на третьем этаже. Сам я жил на втором, но иногда поднимался к девчонкам на третий. Жили там парочка безотказных, а я парень молодой, не обременённый семьей, пользовался, пока давали. Сероглазку я разглядел уже на последнем курсе, появилась вся такая простенькая, гладко прилизанная, но с упругими, аппетитными ягодицами. Пришла в кухню поставить чайник на плиту, а я курил у форточки. Глянул и запал. Стал заигрывать, потянул к ней свои ручищи, в попытке приобнять. Она так зыркнула своими серыми глазищами, что прям мурашки по коже.

— Молодой человек, держите свои руки при себе, — грозно отчитала меня и вышла.

Ждал, что вернется за чайником, но его забрала другая девица. А у меня взыграл инстинкт охотника. Стал узнавать: кто такая и откуда? Оказалось, первокурсница Яна из 307 комнаты. Учится на физмате. Девчонка явно не из глупых, мне с моими натянутыми тройками до неё далеко. Пытался ещё несколько раз подкараулить её в общаге и в универе, но получив звонкую пощечину, понял, что я ей совсем не мил. И зачем мне эта головная боль, когда полно девчонок, готовых ради меня на всё. В общежитии мы с Яной время от времени сталкивались, и я не хотел себе врать, что при девчонке я млею, становлюсь другим. Из уверенного в себе, раскрепощенного парня, превращаюсь в рохлю и мямлю.

А оно мне надо?

Так и стал избегать наших с ней случайных встреч. На третий этаж ходил только по необходимости, а если в коридоре или на лестнице увижу, обхожу стороной.