Год пролетел незаметно, и я, получив свой злополучный диплом, ушёл к Семенычу в подмастерья. Сначала помогал и заменял его, позже получше вникнув и изучив специфику тренерской работы, набрал свою группу. Тренерской зарплаты, конечно же, на жизнь не хватало, поэтому регулярно участвовал в мясорубке на подпольных рингах.

Жизнь кипела. Тёлки, клубы, вечеринки. Пил я мало, а вот заняться сексом был не прочь, не брезговал и коллективным. Менял баб чаще, чем презервативы. Бывало, по глупости, забывал несколько раз их надевать. А потом на вечеринке у приятеля встретил Ксюху и запал, она была не против в эту же ночь оказаться в моей квартире и в моей постели. А я после секса с ней забил на других телок. Первый год не мог избавиться от постоянного стояка, если она находилась рядом. Желал её всегда и везде. После первой совместной ночи предложил жить со мной, в тот же день перевезли её вещи. Ксю закончила модельную школу и довольствовалась нечастыми съемками в рекламе зубной пасты и разных безделушек. Бывало, уезжала на пару недель в другие города. Говорила, что по работе, а я бесился, ревновал, c досады имел одноразовых телок. Так и жили, пока на ринге мне чуть не переломили позвоночник.

Врачу сказали, что я упал с лестницы. Лежу здесь теперь — полеживаю, скоро пролежни на одном месте появятся. Все бока болят. Спасибо соседу, подкармливает меня, а то от больничной еды ноги протянешь, хотя я их уже протянул и страшиться больше нечего. Опять же Андрюха всегда судно подаст и вынесет, санитарку-то даже за деньги не всегда дозовёшься. Плохо мне будет, когда его выпишут, если меня раньше не турнут. Дома мне караул придет, как я там без помощи? Не Ксюху же заставлять мне памперсы менять, в самом деле. Она птица вольная, улетит и не заметишь. Надо Семеныча, напрячь подыскать мне какую-нибудь сиделку. Лучше, конечно, мужика, но не суть. Можно и женщину постарше и покрепче. Ту, которую мужские причинные места не испугают и не удивят. Как же меня тяготит моя беспомощность, хватит уже релаксировать, пора брать себя в руки, а скорее ноги в руки, и пытаться искать выход из тупиковой ситуации.

Глава 2.

ЯНА.

После работы ненадолго забежала домой, а потом на перекладных добиралась до больницы. Подруга Маша неделю назад с горем пополам сдала на права и села за руль её новенькой красной машинки — "Peugeot." И в этот же день ухитрилась спровоцировать аварию. Теперь с ушибами и небольшим смещением шейных позвонков лечится в травматологическом отделении. Накинув на себя халат, я поднялась на второй этаж. Седьмая палата находилась в конце длинного коридора, по которому сновали медсестры, врачи, пациенты. Кивнула, приветствуя, знакомую медсестру Людочку.

Машка её хвалила. Говорила, что умелая. Уколы, капельницы ловко ставит. Проходя по коридору, заметила, что в четвертой палате снова открыта дверь. Игнат всё так же лежал на спине, с закинутой за голову рукой, и глазел в потолок. Будто почувствовав чей-то взгляд на себе, он посмотрел в мою сторону и часто заморгал, не желая верить в реальность увиденного. А меня ноги сами занесли в палату.

— Добрый день, — решила быть вежливой, сама лихорадочно раздумывая, как меня занесло сюда.

— С этим я мог бы поспорить, — усмехнулся мужчина в ответ, подтягивая своё тело на руках повыше и принимая сидячее положение.

— Я зашла вас навестить, — сказала первое, что пришло в голову. Наверное, со стороны моё присутствие здесь казалось более, чем странным. Я и сама была от себя в легком шоке.

— Вот как? — удивленно вскинул правую бровь Игнат. — А я уж было подумал, что снова решила мне судно подать.

— А надо? Я могу, — спокойно парировала его выпад. — Мне вовсе не трудно.

— И не побрезгуешь из-под чужого мужика "утки" выносить? — неожиданно заинтересованно спросил он.

— Все мы люди и должны помогать друг другу. Сегодня я вам помогу, а завтра быть может вы мне.

— Тебе нужна моя помощь? — как-то сразу собравшись, уточнил Игнат.

— Нет, что вы, — поспешила успокоить его. — Это чисто гипотетически. Земля круглая, и закон бумеранга никто не отменял. Что посеешь, то и пожнёшь. Слышали об этом? — спросила я, присаживаясь на край кровати. — Не против, если я угощу вас оладушками? Еще горячие. После работы испекла и сразу сюда.

— Ко мне? — нервно сглотнул, ошарашенный парень.

— Если честно, то к подруге. Она в соседней палате лежит. Если не против, то и вас угощу.

— Что же, я совсем кретин отказываться от домашней пищи, — хохотнул Игнат, смущённо покашливая в кулак. — Я здесь уже несколько недель на больничной еде, если бы не подружки соседа с гостинцами, оголодал бы давно.

— А что, разве вас никто не навещает? — удивилась я.

— Почему? Навещают. Семеныч заходит. Только он мужик одинокий, сам на сухомятке живёт. Моя девушка Ксюша на диете. Апельсины и бананы мне носит. Чувствую себя уже одичавшей мартышкой, — вздохнул он. — От избытка витаминов, вероятно.

Я достала контейнер с оладьями и, сняв крышку, поставила на тумбочку.

— Хотите, чая? Из листьев смородины и липы. Мама сбор делала.

— Хочу, — согласился Игнат, вытянув влажную салфетку, протер руки.

Налила в его бокал из термоса чай и пододвинула ближе.

— Меня, кстати, Яна зовут.

— Я тебя помню. А ты, помнишь меня?

— Ваше имя я помню.

— Зачем ты мне выкаешь? Я ненамного старше тебя. Мы когда-то учились в одном универе и жили в одной общаге.

— Могу и на ты, если тебя это смущает. Ешь, а то остынут. Это оладьи с припеком, начинка мясная. Не буду тебя смущать, загляну к подруге, а контейнер в другой раз заберу. Приятного аппетита.

Машка благополучно дрыхла под одеялом.

Тихонечко поздоровалась с её соседками по палате, поинтересовалась: "Давно Маша спит"?

И, узнав, что совсем недавно, решила не будить. Выложила на тумбочку фрукты, соки и, поправив одеяло, бесшумно вышла. Когда проходила мимо открытой двери четвёртой палаты, меня окликнул Игнат. Он поджидал, сидя на кровати и прислушиваясь к звуку шагов. Дверь по-прежнему была открыта. Я бы прошла мимо, но взволнованное и напряженное: "Яна!"— заставило притормозить и обернуться.

— Да, Игнат, — сделала несколько шагов, завернув в палату и вопрошающее вскинув бровь.

— Ты спешишь? — нервно заерзал он, вцепившись ладонями в одеяло.

"Может снова судно понадобилось?" — мелькнула мысль. А вслух спросила:

— Тебе чем-то помочь?

— Я съел все твои оладьи, — нервно хохотнул Игнат, явно смущаясь и протягивая мне пустой контейнер.

— Я могу ещё что-нибудь для тебя приготовить. Мне несложно. Что ты любишь? — спросила его, забирая контейнер и пряча его в пакет.

— Я всеядный и очень люблю домашнюю еду, но есть её мне приходится нечасто. Тебе и правда не трудно для меня что-то готовить?

— Нет. Себе же я готовлю и вам с Машей принесу.

— Почему? — вкрадчиво спросил Игнат, будто боясь поверить в искренность моих слов.

— Что почему? Почему мне не трудно для тебя приготовить?

Игнат молча кивнул, не отводя от меня пристального взгляда. А я в ответ робко улыбнувшись, пожала плечами.

— Я же объяснила уже, что человек человеку брат...

— Жалеешь? — недовольно рыкнул парень, нахмурив лоб.

— А надо? Ты взрослый, сильный мужчина, почему я должна тебя жалеть? — слукавила, понимая, что жалость для него хуже кости в горле.

— Может ты сядешь? — похлопал он рукой по краю кровати, предлагая сесть. — Или спешишь?

— Спешу, — призналась, желая быть честной.

— На свидание???

— Домой. Еще добираться и добираться, а завтра контрольная, надо подготовиться. Тетрадки проверить. Я учительница, — пояснила я, но на кровать присела.

— Понятно, — как-то тяжко вздохнул парень. — Извини, что я тебя задерживаю. Сосед мой где-то пропадает, а мне здесь без общения, хоть волком вой. Лежу целыми днями и потолок рассматриваю.