Парень тут же обхватил мою руку своими большими горячими ладонями.

— Плохо, — честно признался он.

— Тебе хуже стало? Что врач говорит? — разволновалась я, пересаживаясь ближе и осматривая Игната, пытаясь определить его самочувствие.

— Врач сказал, пальцы ног обрели чувствительность. Физиотерапию и гимнастику назначил. Семеныч палату оплатил и коляску привёз. Я теперь на ходу, — неуверенно улыбнулся он.

— А говоришь, что плохо.

— Без тебя плохо. Обещала прийти и не пришла. Я волновался.

Мне стало стыдно. Эгоистка. Думаю только о себе. Ему то какого здесь одному лежать? Без помощи, без общения.

— Прости, виновата, — опустила голову.

Стыдно смотреть в глаза, ведь вру. Час назад о парне и думать не хотела.

— Это ты меня прости. Я слишком многого требую от тебя, не имея никаких прав. Не совсем идиот, понимаю. Зачем я тебе нужен, возиться со мной? А ты мне необходима как воздух. Дышать не могу, когда тебя нет рядом. Ты не обижайся. Мне от тебя ничего не нужно. Приходи только иногда. Просто приходи. Ты моё лекарство, без которого не смогу подняться.

Его слова удивили меня. Я даже не догадывалась о глубине его чувств.

— Как же Ксюша? — спросила я.

— Она улетела в Милан. У неё там съемки, и это важнее моего здоровья. Подозреваю, что и место рядом с ней уже занято. На телефонные звонки не отвечает, сама не звонит. Я написал ей, что наши отношения закончены, — честно выложил всю правду Игнат.

— Как так можно? — искренне не понимала таких отношений.

Парень неопределённо пожал плечами, мол для некоторых это норма жизни.

— Ты её любил? — тихо спросила его.

— Мы неплохо ладили. У нас был классный секс. Я даже жениться на ней хотел, но это не любовь. Тогда я просто не знал, как это любить.

— И как?

— Как удар молнии. Неожиданно электрические разряды пронизывают всё тело. Дрожь и желание от невинного поцелуя, легкого соприкосновения рук, одного присутствия любимой рядом. Совсем другие чувства, когда ты без неё, когда понимаешь, что можешь больше никогда ни увидеть, ни почувствовать радости от её присутствия, и это убивает.

— У меня такого никогда не было.

— А как же муж? Ты его не любила?

— Думала, что люблю.

— Почему вы расстались?

— Ему стал не интересен наш брак. Захотел жить для себя, развиваться. Уехал в Москву, строить карьеру. Это он так сказал, а я думаю, что просто разлюбил. Ведь ничего не помешало ему взять с собой другую девушку.

— Идиот он, такой бриллиант упустил. Променял на какую-то проходящую, — почему-то разозлился Игнат.

— Я его не виню. Сердцу не прикажешь.

— Кто бы сомневался. А ты? Ты его всё ещё не забыла?

Неуверенно пожала плечами, грустно вздохнув.

— Иди ко мне, — позвал Игнат. Несмело потянул за руку, и я поддалась, оказавшись в его крепких объятьях.

— Не жалей, родная. Не стоит он того, — нежно прошептал он мне в волосы.

Я приподняла голову и потянулась губами к его. Игнат не позволил углубить наш поцелуй, неожиданно отстранился.

— Ян, я может, многого хочу, но точно знаю, чего не хочу. Я не хочу, чтобы ты, не любя, из сочувствия и жалости дарила мне себя. Я ведь жадный очень. Мне надо или всё, или ничего, — произнес он, удерживая мою ладонь в своей руке. — Я тебе хоть немного нравлюсь?

— Нравишься. Очень. С первого дня в университете.

— Не верю. Это ты сейчас придумала.

— Правду сказала.

— Почему тогда гнала от себя? Я же запал на тебя в универе.

—Ты был другим. Самовлюбленным, наглым, действовал нахрапом. Не могла я позволить тебе, так с собой обращаться. Да и я не особо нужна тебе была, быстро отступился.

— Дурак был. Не понимал от кого отказываюсь. Гордыня взыграла. Как же, такой парень, любая уцепиться рада. Вот и уцепилась любая. Особую, её добиваться надо, заслужить. Это я теперь так думаю, а тогда по-другому всё виделось.

— Не судьба, значит.

— А я думаю, что ты — моя судьба. Иначе, зачем мы снова встретились?

Ничего не ответив, подхватила пакет и стала выкладывать гостинцы на тумбочку.

— Я тебе суп привезла и творожную запеканку. Поставлю в холодильник, поешь потом. Готовила не я, мама. Завтра после работы приеду, а сейчас мне надо идти. Уже поздно, ещё до дома добираться.

— Давай я такси тебе оплачу, на улице темень. Если с тобой что-то случится, я себе этого не прощу.

— Не надо. Я сама. На такси у меня денег хватит, не волнуйся. Побегу, — наклонилась и, повернув голову Игната за подбородок, поцеловала в губы.

Поцелуй затянулся, а я оказалась на кровати рядом с парнем. Нас обоих знатно потряхивало, когда усилием воли вынырнула из водоворота наслаждения и страсти.

— До завтра, Игнат, — прошептала тихо.

— До завтра, Яна, — с хрипотцой ответил он, продолжая удерживать меня за руку и не отводя от моих губ своих осоловелых глаз.

Осторожненько отдернула ладонь и, щелкнув выключателем, скрылась за дверью.

Глава 7.

Игнат.

Спустя три месяца.

После выписки Семеныч уговорил меня переехать на время к нему. Он жил за городом, и я мог часто бывать на воздухе, передвигаясь на костылях. К тому же, оказалось, что он живёт в двух остановках от дома родителей Яны — это и стало основной причиной, по которой я согласился на переезд. И не зря.

Яна стала частым гостем в этом доме. Сначала она сторонилась Семёныча. Старалась приходить пораньше, пока он пропадал в клубе, и уходить до его возвращения. Если они случайно встречались, то девушка моментально прощалась и убегала домой. Семёныч над ней только посмеивался, но стряпню её нахваливал. Уминал за обе щеки.

— Забавная девчонка, и чего она от меня бегает? Я, что страшный такой? Объясни ей что ли, что не укушу я её. Нечего меня шугаться, — как-то вечером, когда мы сидели у телевизора, неожиданно высказался он.

— Семёныч, а тебе это зачем? — удивился я.

— Как это зачем? Она приходит в мой дом, хозяйничает здесь, а хозяина чурается. Здравствуйте — это всё, что я от неё слышал. Чувствую себя прокажённым, честное слово.

— Хорошо. Я поговорю с Яной. Сам не пойму, почему она тебя избегает. Болтает, как заводная, в кухне не стесняясь хозяйничает, а как видит тебя, сразу робеет, бежит без оглядки.

— Это девчонка в больницу к тебе ходила, здесь заботится, что между вами?

— Яна в разводе, а ведёт себя как девственница. Уже месяц ходит ко мне, а дальше поцелуя на прощание дело не зашло. Не хочу давить, жду, когда она первый шаг сделает, а ей всё равно что ли? У меня в штанах тесно, а Яна, как маленькая, ничего не замечает. Хоть проститутку вызывай.

— Так может заказать? Разрядка нужна, — оживился Семёныч. — У меня есть на примете одна. Если надо то, хоть завтра явится.

— Спрашиваешь, конечно, надо. При чём срочно.

А Янка сама виновата. Не понимает, что ли, что мужику секс нужен. Не даст она, другая найдется.

К обеду следующего дня профессионалка стояла на пороге. Вкус, конечно, у Семёныча так себе. Потасканная какая-то, не первой свежести, лет на пять старше меня. Но дело свое знает. Пытался сдерживаться, но не удержался, заревел, как разъяренный тигр, толкаясь к ней в глотку. После разрядки не был уверен, что костыли помогут мне встать на ноги, так они тряслись подо мной. Вроде после феерического секса и образ Янки как-то померк. Можно свободно выдохнуть и не чувствовать себя рядом с ней озабоченным подросток, но почему-то на душе муторно, а Яну по-прежнему хочу.

В субботу у Семёныча день рождение — сорок пять лет, когда я пришёл к нему в секцию, он был примерно моего возраста. Как быстро летят годы. Он и сейчас мужик видный: высокий, жилистый, с копной светлых кудрей и выразительными серыми глазами. Такие нравятся женщинам, только он любым серьезным отношениям предпочитает профессионалок. Не желает снова рисковать своим сердцем, поэтому и удивили меня его слова о Яне. К чему ему её общение, когда сам всегда избегал женского внимания.