– Быть правым?

– Нет, держать тебя за зад, конечно же…

– Саймон, в самом деле!

– Ты всерьез думаешь, что мне можно доверять? – фыркнул он и тут же продолжил, не дав ей опомниться. – Да никому нельзя. Но ты просто берешь доверяешь. Меня это… ммм… вдохновляет.

– Когда-нибудь это закончится.

– Что – это?

– Ночь. Ты. Секс. Игра. Все это.

– Когда-нибудь я определенно закончусь… – закрыв глаза, Майя чувствовала влажные прикосновения его губ, прокладывавших дорожку от ее виска вниз, по шее. – Все когда-то заканчивается. Не думай об этом сейчас. Просто делай, что хочешь…

– Мне хочется тебя ударить. Потому что я умираю от нежности к тебе.

Усмехнувшись, Хеллстрем чуть сильнее сжал пальцы на ее пятой точке.

– Не борись с этим. Ударь. Когда все закончится, ты будешь помнить меня как того, кто позволял тебе все. И доверять мне еще больше.

– Саймон…

– Детка, я совсем не идеал. Единственная роскошь, которую я могу себе позволить – это быть собой. Так и быть, я готов поделиться, черт возьми. Так что вмажь мне, если действительно хочешь.

Приподнявшись на локтях, Майя всмотрелась в его лицо: он улыбался своей спокойно-наглой улыбкой, прикрыв глаза, позволяя лунному свету протравливать его черты глубже, чем это сделало время за его неполные тридцать пять лет. Прижавшись лбом к его лбу, она ловила дыхание Саймона, пахнущее лакрицей. И почти не замечая, как этот короткий сеанс наблюдения перешел в долгий изучающий поцелуй, во время которого ее пальцы запутались в его жестких волосах, сжимаясь, оттягивая, причиняя боль. Отпрянув, она посмотрела на него снова – и снова он улыбался, облизывая губы.

Ее уже не удивляло то, что от подобных заигрываний у него стоит колом.

– Ты на верном пути, Майя. Продолжай…

То, что он считывал ее мысли, скользящие поверх инстинктов, тоже не было удивительным. В эти долгие сутки она умудрилась впустить его куда глубже, чем просто между своих ног. Резко выпрямившись, Майя замахнулась левой, успев увидеть, как Саймон закрыл глаза, плотно прижимая ресницы к щекам… Когда он посмотрел на нее снова, левый завиток его улыбки быстро наполнялся кровью, вздергивая припухающую губу чуть вверх.

От желания поцеловать его прямо сейчас просто сводило бедра.

Поцелуй вышел коротким, соленым, с привкусом металла и с шумным дыханием.

– Симме…

– Не извиняйся. Все испортишь. Ты получила то, что хотела?

– Да.

Чтобы уложить ее на обе лопатки, придавливая весом собственного тела, Саймону понадобилось всего пара секунд.

– А теперь будь как Греция… – Майя непонимающе посмотрела в его заведенное лицо, прихватывая руками горящие щеки Хеллстрема. Поцеловав ее ладонь, он усмехнулся, тут же поморщившись от боли. – Соси, не поднимая головы.

Она хотела было поинтересоваться, как он представляет себе минет в такой позе, но дальнейшие действия Саймона не оставили поводов для вопросов. Намекни ей Петер, что он хотел бы в буквальном смысле трахнуть ее в рот, она сочла бы это крайне унизительным. Но когда Хеллстрем слегка придавил коленом ее плечо, будто ненавязчиво демонстрируя серьезность своих намерений, Майя почувствовала возбуждение, сравнимое с его собственным. Доказательства его заведенности уже маячили прямо перед ее лицом.

– А ты затейник, Симме! – она успела пройтись пальцами по всей длине его члена, крайне бодро выпрыгнувшего из полузастегнутых джинсов.

– Давай-ка без рук, – попросил Саймон, почти ласково поправляя ей подушку и помогая опереться об изголовье кровати. Но гортанные нотки в его голосе только добавили перца. – Заведи их за голову, как я тогда. Если будешь паинькой, Папочка не станет тебя связывать.

Она послушно завела руки за голову, прихватывая деревянные перекладины изголовья, как он и просил, борясь с сильным искушением обнажить его узкие бедра, касаясь их ладонями так же нежно, как совсем недавно – его щек. Долгим, почти бесконечным движением Саймон задрал ее топ, оставляя эластичную ткань лежать несколько повыше груди. Сейчас Майе хотелось, чтобы он не просто прикоснулся – ущипнул в своей обычной издевательской манере, сминая один из ее сосков, пуская в ход ногти. Но он только придвинулся ближе, шершаво пройдясь джинсой по ее коже, сжимая ее ребра между своих ног.

Когда он взял ее за подбородок, заставляя чуть поднять лицо, она заерзала, в который раз понимая, что очередная зазубрина ее подсознательного надежно встала в подобранный Хеллстремом паз.

– Я… – начала было Майя, но Саймон приложил палец к ее губам, нежно обводя их по контуру.

– В курсе. А теперь – закрой глаза. И открой рот…

Закрыв глаза, она чувствовала легкий фантомный зуд – предчувствие прикосновения, будто лунный свет щекотно пытался забраться под веки. Ее губы сейчас напоминали удивленное «о», и Саймон не удержался, чтобы не обрисовать его еще раз – теперь уже головкой члена.

«Бодлер» и этот его персональный мускусный запах. Майя прекрасно понимала, что теперь и навсегда этот обонятельный коктейль станет для нее символом секса. Нет, не так. Секса, похожего на карму больше, чем что-либо, что случалось с ней раньше.

Напряжение внутри было почти болезненным – для них обоих.

Соскальзывая внутрь ее рта на вдохе, он пытался быть осторожнее, но почти сразу же забыл об этом, погружаясь в теплую влажность. Последнее, что он сделал осознанно – накрыл побелевшие от напряжения пальцы Майи своими.

Он делал то, что не позволил делать ей – смотрел. Нет, пожирал ее полуосмысленным взглядом – девушку, чья покорность выворачивала его наизнанку, заставляя заводиться все больше. Вынув, он позволил ей вздохнуть и продолжил едва ли не с более частыми фрикциями. Чувствуя, как там, в глубине, почти упирается в дыхательное горло, и едва сдерживая собственный энтузиазм, видя, как ямка между ее ключицами становится все глубже, как темные прядки падают ей на лицо, как лихорадочные пятна покрывают ее кожу от висков до сбившегося в гармошку топа. Детали оседали куда-то в шельф бессознательного, ничуть не сбивая его с привычного темпоритма.

Он то запрокидывал голову назад, щекоча лопатки кончиками голубых волос, то снова нависал над ней, пытаясь рассмотреть все, что позволяли лунные сумерки.

Ее вздрагивающие ноздри и темно-пунцовое кольцо губ, скользящее вверх или вниз.

Тонкую морщинку между бровей…

Хеллстрем был готов все бросить и зафиналить вполне традиционно, стаскивая ее штаны и забрасывая ноги Майи к себе на плечи: при мысли о том, что она позволит и это, потому что хочет его с таким же маниакальным упорством, как и он – ее, Саймон едва не превратился в фонтан. Да, он был готов капитулировать, – и его губы уже дрогнули в преддверии слов. Но все решила одна большая слеза, скатившаяся по ее щеке.