В глазах спецназовцев горели азартные огоньки предвкушения боя. Бойцы двигались слажено, придерживая ладонями ремни висящих на шеях автоматов, пистолетов-пулеметов и винтовок. Большинство были вооружены компактными CAR-15 «Commando» с подствольными гранатометами — улучшенной «спецназовской» копией автоматической винтовки М-16.
Парочка бойцов держала израильские «УЗИ», шагающий за ними воин был вооружен пистолетом-пулеметом «Смит-энд-Вессон», модели 76. Мускулистый высоченный парняга тащил в руках пулемет «Stoner 63» с лентой и присоединенным прямоугольным коробом магазина. Сухопарый тощий парень с кучей гранат в специальных кармашках и двумя пистолетами на поясе двигался следом, придерживая ремень «ремингтона М-40» — снайперской винтовки американской морской пехоты ещё со времен Вьетнама. За ним шел квадратный чернокожий с угрюмым лицом с поднятым дулом вверх дробовиком «Ithaca M37», оснащенным насадкой «утиный клюв», обеспечивающей горизонтальный разлет дроби и сносившей всё живое на расстоянии до пятидесяти-шестидесяти метров.
Двое здоровяков спереди, повинуясь указаниям проводника, деловито орудовали мачете, прорубаясь сквозь кустарники и переплетения лиан. На фоне сплошной стены зелени фигуры «морских котиков» сливались с окружающим пространством. Даже блестящие от пота лица были закамуфлированы зеленой краской с черными полосами, чтобы не привлечь случайные взгляды местных жителей, зашедших в джунгли в это время.
— Черт возьми, этих всех гребаных проводников, — один из здоровяков вздохнул и вытер пот рукавом, оставляя на лбу грязные разводы. — Всегда самую поганую дорогу выберут. Нельзя было другой путь найти, не через джунгли и эту гору? Я в последний раз так мачете во Вьетнаме махал.
— Вечно ты ворчишь, Джек, — усмехнулся напарник. — Сказано же, это наиболее безопасный путь. Да приходится поработать мачете, зато мы все живы, здоровы и не замечены противником. И вообще…
— Стоп, — вскинул руку крепкий мужчина в зеленом кепи, идущий сразу за ними, заставив здоровяков замолкнуть. Внизу за сплошной пеленой лиан, папоротников и кустарников, смутно виднелось бескрайнее море тростниковой плантации.
Мужчина в кепи повернулся к проводнику:
— Тони, мы правильно вышли?
— Да, сеньор полковник, — почтительно ответил мулат. — За этим полем начинается небольшой поселок, буквально два десятка домов. В одном из них, проживает тот самый русский Кирсанов, с охраной и прислугой. Спустимся с горы и будем продолжать идти прямо, выйдем к проездной дороге, идущей в поселок с обратной стороны. Свернем направо, выйдем прямо к его дому.
Если помните, Лопес предупредил, что у края плантации, недалеко от особняка объекта находится склад сахара. Там сидит сторож. Заодно и за полем периодически приглядывает. Люди Лопеса должны его уже убрать и занять позиции. Дежурство у сторожа заканчивается в начале девятого, когда приходит завскладом. Раньше этого времени, никто его не хватится.
— Тони, ты уверен, что Лопес сработает как надо? И его пропустят к этому Кирсанову?
— Да, — кивнул мулат. — Я его давно знаю. Лопес — мой куратор и майор Департамента Государственной Безопасности. Опытный офицер. Много лет работает на вас, и ещё ни разу не попадал под подозрение. Уверен, Рикардо сделает всё как надо. Удостоверение у него есть, вовнутрь его пропустят. Не смогут не пропустить, если сообщит, что с минуты на минуту ожидается бойня, и Кирсанову нужно срочно уезжать. В семь наши люди начнут в Гаване — это отличное подтверждение его словам. Здесь всё будет слышно, столица находится недалеко, на выездах завяжутся бои. Связаться с людьми Кастро они не смогут, телефонную линию заранее выведут из строя. Когда начнут выезжать, в игру вступите вы. Они обычно ездят на двух-трех машинах. В пикапе сидят барбудос, в «родстере» может быть охрана и ещё кто-то. Сам Кирсанов ездит на «кадиллаке девиле». Обычно сидит на заднем сиденье с двумя телохранителями. Остальные машины смело можете гасить из гранатометов. Вам же Лопес всё рассказал уже. Неужели есть какие-то сомнения?
— Сомнения всегда есть, — буркнул полковник. — Как и запасной план, если этот не сработает. В крайнем случае, шлепнем этого Кирсанова, да и дело с концом. У меня приказ, переправить его тушку, желательно, в живом виде, в Америку. Если не получится — завалить вместе с остальными русскими. Как я понимаю, Лопес подъедет к дому в семь утра?
— Да, сеньор, — ухмыльнулся Тони.
— Тогда хватит болтать.
Полковник развернулся к бойцам:
— Парни, надеваем шлемы, проверяем вооружение, подтягиваем рюкзаки и экипировку, чтобы ничего не звенело, не гремело, и выдвигаемся на позиции…
Пробуждение было кошмарным. Я вырвался из душных объятий Морфея сразу. Будто увлекаемый в темную пучину бездонной глубины из последних сил рванулся к лучу света, продирающемуся сквозь синюю толщу воды. И в самый последний момент, когда мозг взорвался предшествующим удушью паническим воплем, вынырнул на поверхность, жадно хватающим воздух.
Осознание надвигающей катастрофы выло тревожной сиреной, побуждая к действиям. Я стер ладонью выступившие на лбу холодные капельки пота. Где-то в глубине сознания сверкнула знакомая золотистая искорка, расцветая ярким цветком желтого пламени. Информация хлынула бурным потоком, заставляя обессилено откинуться на мокрую от пота подушку и закрыть глаза.
Когда бушующее внутри пламя растаяло, сверкнув прощальными рубиновыми всполохами, я уже знал, что делать. Решительно вскочил с кровати, натянул брюки, футболку и вылетел в коридор.Услышал знакомые голоса на кухне и двинулся туда. Сосновский сидел за столом, неторопливо помешивая сахар в чашечке с кофе. Недалеко от него, возле дымящих кастрюль и шипящих сковородок хлопотала довольная Марта.
— Доброе утро, Сергей Иванович, — поздоровался я. — Buenos días, Marta.
— Buenos días, Alexei, — сверкнула белоснежными зубами пожилая негритянка.
— Доброе, — откликнулся Сергей Иванович.
— Товарищ майор, можно вас в гостиную на пару минут? Очень нужно поговорить. Или здесь пообщаемся? Марта же вроде все равно по-русски не понимает. Да и если бы понимала, уже всё равно.
Сосновский, к началу моей речи, подносил чашку к губам и с прикрытыми глазами блаженно вдыхал густой аромат свежезаваренного кофе. Уловив что-то в моем тоне, Сергей Иванович напрягся, поставил чашку на стол, встал и буркнул:
— Ну пойдем, поговорим, раз надо.
В гостиной майор уселся в кресло у камина, жестом предложил мне устроиться напротив и бросил:
— Что там у тебя?
— На нас готовится нападение, — сообщил я, оставшись на месте.
— У тебя было видение? — напрягся Сосновский.
Да, — кивнул я. — Оно самое. В семь часов утра сюда подъедет некий Лопес с двумя товарищами. Это офицеры кубинской госбезопасности, в реальности двойные агенты, работающие на американцев. Они связаны с Гонсалесом. Это тот самый парень — боксер, с которым я встретился в аэропорту. Я, кстати, просил вас проверить его личность.
— Так я проверил, — буркнул майор. — У товарищей из Департамента Государственной Безопасности к нему вопросов нет. Характеризуется хорошо, ни в чем подозрительном не замечен. Пообещали на всякий случай за ним приглядывать.
— Поздно уже приглядывать, — криво ухмыльнулся я. — Тони сейчас ведет отряд «морских котиков» к нашему дому, через тростниковые заросли. Пока они будут занимать позиции, подъедет Лопес с дружками. Попросит, чтобы мы срочно ехали в Гавану. Скажет, это нужно для нашей безопасности, поскольку готовится государственный переворот. В это время, действительно начнутся бои в Гаване и на подходах к столице. Заговорщики в армии захватят часть казарм и бронированную технику. К ним присоединятся группы противников Кастро, они уже получили оружие и только ждут сигнала.
По замыслу американцев, как мы только услышим выстрелы и взрывы, сомнения в словах товарищей из Департамента Госбезопасности исчезнут. И на выезде из дома нас планируется расстрелять. Вернее, пикап с кубинцами, «родстер», и при попытке вылезти, охранников из «кадиллака». Меня «тюлени» попытаются взять живым. На побережье оставлены под охраной и спрятаны в зарослях две резиновые лодки с моторами. На них спецназовцы планируют уйти к своему баркасу, пока бои в Гаване и окрестностях будут продолжаться. А потом перевезти меня в Америку.
