— Спасибо, — улыбнулся я. — Мне тоже очень приятно видеть живую легенду кубинской революции. Я полностью доверяю команданте Кастро. Уверен: мне будет комфортно жить и работать на Кубе.

Мигель перевел.

Лицо Кастро посветлело, губы тронула легкая улыбка. Он указал рукой на кресла у круглого столика, предлагая присаживаться. Я вежливо улыбнулся и осторожно опустился в кресло, под тень широких листьев. Кастро — как вежливый хозяин, уселся следующим, напротив. Кастильо устроился посередине.

Минут пять я отвечал на вопросы Фиделя. Доехал хорошо, встретили прямо у трапа самолета, всем доволен. Куба очень нравится. После обмена ритуальными фразами начался серьезный разговор.

— Мой друг, партизан Машеров, кратко проинформировал меня о готовящихся реформах и предлагаемых вариантах сотрудничества Советского Союза с Республикой Куба в туристическом бизнесе и других сферах,— перевел Мигель, — сказал, что вы, представляете генерального секретаря Романова и лично его, как председателя Совета Министров, и сможете раскрыть вопрос реформ более подробно. Я готов вас выслушать.

— Да я действительно приехал сюда, чтобы поговорить об этом и получить ваше предварительное согласие, — согласился я. — Речь идет о том, что в Советском Союзе уже начались масштабные экономические реформы и сейчас у Кубы есть уникальный шанс стать маленьким социалистическим раем, витриной для всех стран Латинской Америки. Если вы согласитесь, она станет ярким примером, во что может превратиться государство, управляемое сильным лидером и коммунистами.

Кастро пристально посмотрел на меня. Я спокойно выдержал его испытывающий пронзительный взгляд, и не отвел глаза, хоть это оказалось труднее, чем представлял. Всё-таки сила духа и воля у этого человека были запредельными. Фидель минуту сверлил меня глазами, потом улыбнулся и ответил парой фраз.

— Я чувствую, что мы с вами поладим, компаньеро Кирсанов, — Мигель тоже улыбался, поясняя слова команданте. — Внимательно вас слушаю.

— Позвольте мне начать с самого начала, — я дождался, когда Кастро выслушает переводчика и откликнется одобрительным «си», и продолжил: — В тысяча девятьсот пятьдесят девятом году объединенная коалиция противников Батисты свергла режим диктатора. Затем власть взяли коммунисты под вашим руководством. Вы начали беспрецедентные реформы. Уменьшили на треть плату за жилье, а бедным семьям наполовину, раздали крестьянам земельные паи, сделали бесплатной медицину, которая сейчас считается лучшей среди стран Латинской Америки. Открыли десять тысяч начальных школ для борьбы с неграмотностью населения. Национализировали банки, фабрики и заводы, в том числе американскую собственность. В ответ получили беспрецедентные санкции: США ввело экономическое эмбарго: запретило ввозить на остров любые товары кроме продуктов и некоторых медикаментов. Но даже в условиях полной экономической блокады, с помощью Советского Союза ваша страна активно развивалась. По показателям ВВП, составившим шестнадцать миллиардов девятьсот миллионов долларов в семидесятом году, Куба в два раза обогнала Ямайку, в три раза Доминиканскую Республику, примерно, в шесть раз Гаити и Гондурас. И с тех пор разрыв между вашей страной и многими государствами Латинской Америки, где у власти капиталисты, или откровенные правые, увеличивается каждый год. А теперь представьте, если бы этих санкций не было, какого бы расцвета достигла Куба под вашим руководством?

Я немного помолчал, давая Фиделю оценить полученную информацию, и когда Мигель перевел мои слова, продолжил:

— Куба — страна с огромным экономическим потенциалом. Но реализовать его мешают санкции США и их саллетитов. Остров Свободы находится в окружении враждебных стран, старающихся задушить вашу экономику. И делают они это следующим способом: лишают вас рынка для сбыта продукции, покупки высокотехнологичного промышленного оборудования и тем самым возможности дальнейшего экономического развития. Поэтому страна до сих пор не может избавиться от бедности и обеспечить всем своим гражданам достойную благополучную жизнь. Но раз капиталисты отказывают вам в рынке и технологиях, его дадим мы — коммунисты. И намного больше, чем раньше. Мы предоставим вам практически неограниченный рынок сбыта сахара, рома, поможем со станками и оборудованием для вашей промышленности, но что самое интересное, используя наши возможности, вы сможете самостоятельно оплатить любую технологическую революцию.

У Фиделя загорелись глаза. Он даже привстал с кресла, слушая перевод. Затем задал короткий вопрос.

— Каким образом? Что вы конкретно предлагаете? — перевел Мигель.

— В СЭВ на данный момент кроме Кубы находятся девять постоянных и один ассоциированный член — Югославия. Плюс шесть наблюдателей. Сейчас наше правительство как организатор Совета Экономической Взаимопомощи, будет снимать все ограничения на импорт и экспорт товаров народного потребления и другой продукции, не являющейся критически важной. Что это значит? Прежде всего, то, что намного возрастет товарооборот между участниками СЭВ, все препятствия и бюрократические препоны будут убраны. Петр Миронович, с одобрения товарища Романова, порекомендует руководству стран СЭВ и государствам-наблюдателям, использовать все ресурсы и возможности наших союзников — прежде всего Кубы и ГДР. То есть активнее покупать у вас продукцию: ром, сахар, сигары, рис, маниок, кукурузу, овощи и фрукты. И не только. По добыче никеля вы уверенно подбираетесь к пятому месту в мире, после Канады, Советского Союза, Австралии и Новой Каледонии. На данный момент у вас работают два горно-обогатительных комбината, выстроенных и оснащенных при помощи СССР. По общим запасам никеля Куба уверенно входит в число мировых лидеров. Соперничать с вашей страной могут только Австралия и Индонезия. По данным геологоразведки, объемы их месторождений могут уступать вашим. Только на востоке в гористой части Маяри-Никаро-Моа, разведанные запасы никель-кобальтовых руд в районе трех миллиардов тонн. Открою вам один секрет. Сейчас в Советском Союзе начнется глобальная перестройка промышленности. Частично она затронет и наших союзников и партнеров по СЭВ и Варшавскому договору. Потребуется много нержавеющей стали, жаропрочных сплавов, аккумуляторов, химических реактивов и другой продукции, в которой применяется никель. Поэтому мы готовы вложиться в создание производственного комплекса по добыче и производству концентратов никеля и кобальта. В него войдут уже оснащенные нами два горно-обогатительных комбината в Никаро и Моа, и один достраиваемый советскими специалистами в Пуа-Горда. Плюс мы вместе с вами и возможно, ГДР, выстроим четыре перерабатывающих завода и соответствующую инфраструктуру.

Естественно, Советский Союз претендует на определенную долю добываемой руды и изготавливаемой продукции. Мы планируем поставлять её латиноамериканским странам, сэкономив на логистических цепочках. В частности, в Мексику и Никарагуа. Ведь на советскую продукцию эмбарго нет. Только вам придется увеличить добычу руд. Если не получится, продукция пойдет в Азию и страны СЭВ, как запасной вариант. Сейчас вы ежегодно добываете сорок-шестьдесят тысяч тонн никелевой руды. Придется напрячься и увеличить добычу на порядок. Под этот проект создадим совместное советско-кубинское предприятие. Это первое предложение.

Я сделал секундную паузу, переводя дух, и продолжил.

— Такие же примерно, предложения касаются и остальных сфер. Возьмем для примера производство сахара из тростника. В семидесятом вы добились рекордного за всю историю Кубы результата: восемь с половиной миллионов тонн продукта. Несмотря на то, что у вас в стране работают около ста шестидесяти заводов по переработке тростника, производство сахара сокращено в пользу цитрусовых. В основном, из-за экономической блокады и опасения снижения мировых цен. Сейчас ваш сахар понадобится весь. Частично он будет реализовываться по бартеру, частично закупаться странами СЭВ и Африки. Соответствующие договоренности у нас уже имеются. Плюс вы сможете в полной мере запустить кондитерскую промышленность, потому что туристы будут течь рекой со всех стран СЭВ и не только. Но об этом чуть позже.