— Ладно, мы отклонились от темы, — поморщился Машеров. — Вернёмся к СЭВ.

— Извините, Петр Миронович, мы никуда не отклонились. Всё сказанное укладывается в тему, — возразил я. — Так вот в семидесятых годах, как я уже говорил, Леонид Ильич и другие руководящие товарищи, сосредоточились на торговле нефтью в ущерб СЭВ. В 1973 году возникают первые проблемы. В СССР приоритет начинает отдаваться торговле энергоресурсами. И здесь мы подходим к самому главному. У нас есть свой огромный рынок из дружественных стран, обеспечивающий нам относительную независимость от Запада.

— А почему относительную? — поинтересовался Машеров.

— Потому что у Запада есть уникальные прорывные технологии, которые нам обязательно нужно получить. В электронике, например. Как получить, это отдельный вопрос.

— Хорошо, я понял. Так что ты говорил о Совете Экономической Взаимопомощи?

— Это отличная возможность совершенствовать производство, развивать промышленность и наращивать экспорт продукции высокого передела, зарабатывая огромные деньги, — с жаром убеждал я. — Но для этого надо упорно трудиться годами, работать над качеством, создавать новые прорывные технологии. Это правильно. Но мы выбрали тупиковый путь. Зачем тяжело пахать годами, если можно просто продать нефть, газ капиталистам и легко получить свои миллиарды? То, что при этом мы постепенно, откатываемся вниз, и через тридцать-сорок лет станем технологически отсталой страной, об этом никто не думает.

— Хорошо, что ты предлагаешь? Только конкретно и тезисно.

— Прежде всего, отдать все силы развитию нашего всеобщего рынка. Для этого, максимально упростить торговые операции между государствами и предприятиями СЭВ. Минимум бюрократии, больше дела. Наш рынок надо полностью открыть для них, а их для нас.

— Ты не думал, что наша, допустим, легкая промышленность, может не выдержать конкуренции?

— Думал. Значит, пусть перестраивается, делает продукцию лучше, чем, например, ГДР. Не может завод перестроиться — уволить к черту директора и поставить того кто сможет. Покажет результат — выдать хорошую премию. На самом деле это отличный стимул — выпускать, например, действительно модную и красивую одежду, а не убогие тряпки. Вот в Чехии производят отличные кроссовки, и мы можем делать. Качество — это хорошо, но если обувь выглядит как говнодавы, покупать её будут не очень охотно.

— Но народ уже, изначально, скептически относится к нашей одежде и обуви, — заметил предсовмина.

— Так сделайте её такой, чтобы было приятно носить, — ответил я. — Есть же хорошие материалы, эскизы и выкройки моделей. Задача вполне решаемая. Особенно когда в спину начнут дышать артели и зарубежные изготовители, а нашим заводским и фабричным дизайнерам вполне доступны западные каталоги. Плюс ещё и мировоззрение можно менять красивой и грамотной рекламой. Перед Олимпиадой оденем в наши брюки, свитера, куртки зарубежных студентов, раздадим подарки, снимем красочный материал, как они с удовольствием их носят и хвалят. Покажем другой сюжет, как, например, в Латинской Америке, предпочитают нашу обувь, как они в ней танцуют, какая она удобная. Но только одно важное условие: вещи должны быть модными, красивыми и качественными, чтобы их действительно хотелось купить и носить. И это будет работать на имидж Союза лучше любой пропаганды. Сами понимаете, серый убогий костюм и уродские туфли, сколько их не рекламируй, вызовут только презрительный смех.

— Ещё замечания и предложения по СЭВ есть?

— Конечно есть, Петр Миронович. Могу часами об этом говорить. Кратко я всё изложил в своем новом докладе. Если возникнут вопросы, задавайте, подробно отвечу по каждому. И ещё один важный момент хочу подчеркнуть. Страны СЭВ и Африка помогут нам на начальном этапе бороться с товарным и продуктовым дефицитом. Пусть наши экономисты проанализируют, что нам не хватает, составят списки самых востребованных товаров и продуктов. А мы, пока поднимаем своё производство, запускаем артели, сможем закрыть дефицит поставками из стран СЭВ и Африки. Это даст нам ещё один важное преимущество — люди увидят, что жизнь и страна меняются к лучшему и прямо сейчас.

— Кстати, — оживился предсовмина, — прочитал твою программу по развитию жилищного строительства. Мне понравилось. И Григорию Васильевичу тоже. Но товарищ Суслов категорически против. Считает, что мы будем способствовать формированию частнособственнического инстинкта у советских людей. Пельше колеблется. Петр Иванович, Устинов, я и Романов твою инициативу поддерживаем. Арвида Яновича тоже убеждаем. Но у него вопрос возникает с программой кредитования и выделения средств. Слишком масштабной она получается. Потянем ли?

— Товарища Суслова надо гнать из Политбюро сраной метлой, извините за выражение, — скривился я. — Старый мараз… Совсем уже разум потерял. Он пальто который год донашивает и в калошах старых разгуливает. И самое плохое, считает, что все так жить обязаны: в обносках ходить, ждать по десять лет очередную конуру, отказывать себе в комфорте, просторной жилплощади, красивой одежде и быть аскетами. Какой образ советского человека он хочет сформировать? Нищий и убогий? В топку такого идеолога! Пусть на пенсии внуков нянчит!

— Алексей, — Машеров предупреждающе постучал пальцем по столу. — Не увлекайся. Все-таки Михаил Андреевич ещё член Политбюро. Пока. Не надо так резко.

— Надо, Петр Миронович, надо, — вздохнул я. — Извините, конечно, но именно такие как Суслов медленно превращают страну в тягучее и зловонное болото, в котором умирает всё новое: прорывные технологии, здоровые инициативы, надежды на перемены к лучшему.

Я сделал многозначительную паузу, давая Машерову осознать сказанное, и продолжил.

— Насчёт сомнений Пельше. Программу жилищного строительства вытянем обязательно. В стране деньги есть. И у людей, и у государства. Производственные мощности можно нарастить. Главное все просчитать и грамотно продумать. Например, тридцать процентов стоимости дома или квартиры человек финансирует сам, семьдесят берет в кредит у государства, через банк под символические проценты. Два-три в год, максимум. И людям не сильно накладно, и стране польза. И этим самым решаем сразу несколько глобальных проблем. Вот смотрите, в государстве у людей есть деньги. На сберкнижках, личные сбережения под подушкой, не важно. Но потратить их особенно некуда. Можно в отпуск на курорт съездить, джинсы модные купить. И всё. Вариантов мало, на самом деле. А тут мы им даем возможность стать собственниками личного жилья. И не через десятки лет, отстояв огромную очередь, а за относительно короткий срок. Первый плюс: решаем жилищную проблему. Второй: оживляем экономику. Люди оплачивают постройку многоэтажных и частных домов, под это задействуются трудовые ресурсы, производственные мощности, изготавливаются большие объемы строительных материалов. И что самое главное, государство тоже зарабатывает. Строим красивые частные дома и многоэтажные здания. Никаких ограничений по размерам жилплощади здесь быть не может, ведь человек платит собственные деньги и сам вправе выбрать количество комнат в будущей квартире или доме. Я Вам уже говорил, повторю ещё раз: советские люди — граждане великой страны и достойны самого лучшего. Это нужно выбить крупными буквами на лбу товарища Суслова. Не нужно загонять их в крысиные норы хрущевок или бараки, если есть средства и возможности сделать отличное жилье. Такая должна быть концепция. Третий плюс: изменяем облик городов на более привлекательный и современный. Наши многоэтажки, административные здания, частные дома должны быть красивыми, притягивать восхищенный взор и вызывать гордость за страну. Чтобы во всем мире впечатлились. Денег на это жалеть не нужно. Во-первых, строим на века. Во-вторых, основные затраты ложатся на плечи советских граждан. У них будет право выбора. Хочешь: жди годами квартиру от государства. Не желаешь, и есть деньги? Вкладывайся в строительство кооперативного жилья или собственного частного дома, государство участок в пригороде выделит. Согласны?