Экипаж БМД, входил в группу «Беркут», имел прямую связь по рации с Ержаном, и должен был уже выдвигаться поближе к дороге, укрывшись за поворотом холма. Когда начнется стрельба, боевая машина десанта, при сопротивлении противника, осуществляла огневое поражение противника. 73-миллимитровая пушка «Гром», спаренная с ПКТ и стреляющая осколочными и кумулятивными гранатами, не оставляла альфовцам ни единого шанса на победу.

А три ракеты ПТРК «Малютка» на крыше башни, наводящиеся оператором вручную, могли выковырять из укрытий и добить последних сопротивляющихся защитников…

— Едут, — выдохнул Сергей Иванович, передавая мне бинокль. Я посмотрел вперед. Первая шла машина сопровождения, «черная волга», затем на некотором расстоянии «ЗИЛ» Андропова, потом вторая машина с телохранителями. Замыкал кортеж «РАФ-2203» темно-зеленого цвета с закрытыми шторами стеклами.

«Альфовцы», — отметил я.

В машине, предположительно, находились от пяти до семи бойцов в зависимости от посадочных мест. РАФ, скорее всего, бронирован. Впрочем, от РПГ, это «альфовцев» не спасёт. Спецназовцы подготовлены стрелять на упреждение, с учетом скорости движения колонны, хотя она все равно будет притормаживать при повороте к лесу, а потом опять ускоряться.

— Я — Коршун. Работаем, — приказал напрягшийся капитан.

— Беркут, принял.

— Ястреб, принял.

Сергей Иванович выдохнул, отложил рацию в сторону, подхватил стоящий в окопе «калашников». Я вытащил «ТТ» из-за пояса, ощутив успокаивающее тепло ребристой рукоятки. Дед по другую сторону окопа, слился со снежным холмом, приникнув к коричневому прикладу автомата.

Кортеж Андропова приближался. Черный кузов головной «волги» уже мелькал сквозь деревья, в двадцати метрах от нашего окопа. В горле резко пересохло, лоб мгновенно покрылся мелкими каплями пота. Руки, сжимающие выставленный вперед пистолет дрогнули от нетерпения.

«Давайте, пора уже! Ну!» — и, как будто услышав мои мысли, глухо бахнули РПГ. Со злобным шипением, рванулись вперед, оставляя дымные полосы, копьеобразные кумулятивные и осколочные снаряды. Сработала тротиловая взрывчатка возле трассы, накрыв бойцов оглушающим грохотом, и взметнув вверх черные брызги земли и грязные хлопья снега. Повалились деревья спереди и сзади, осекая кортежу пути отхода.

Как в замедленных кадрах, передо мной взорвалась, выбросив хлопья пламени и клубы дыма, головная «волга». В неё врезался, идущий следом «ЗИЛ» председателя КГБ, покореженный, но выдержавший ударную волну и град железных осколков. Идущая сзади «волга», попалась под удар ВУ, закопанного на обочине. Стекла покрылись сеткой трещин, машина пошла юзом и врубилась боком в ствол толстенного дуба. Бронированный «РАФ» с бойцами «Альфы», получивший заряд из РПГ в колеса, полыхнул пламенем и опрокинулся на бок.

Врезавшаяся в дерево «волга» загорелась. Из машины выпрыгнул комитетчик. Плащ на нем сверкал желтыми всполохами пламени. Он оглянулся, выстрелил в сторону леса, упал на асфальт, перекатился, и, пригнувшись, рванул к противоположной обочине, намереваясь спрятаться за деревьями. Не добежал. Застрочил автомат и горящий плащ взорвался тлеющими клочьями, брызнули веером хорошо различимые в бинокль кровавые капли, и работник «девятки», кубарем покатился по земле, замерев сломанным манекеном у края дороги.

Пассажиры бронированного «ЗИЛа» тоже не дремали. Две передние двери распахнулись одновременно. Первым выскочил водитель в сером драповом пальто. Перед собой он держал «ТТ», пытаясь рассмотреть нападавших. С другой стороны мягко выскользнул мужчина в темной куртке, водя по сторонам «стечкиным». Он переместился вправо, прикрывая выход шефа. Третий телохранитель вылез первым из задней двери. Застрекотали автоматные очереди. Водителя отбросило обратно к машине. Пистолет вылетел из разжавшейся руки. Водитель скрутился калачиком, прижав руки к животу и груди. На белом снегу, рядом с его телом, медленно расплывалась карминовая лужа.

Стоящего первым телохранителя снял снайпер. Голова мужчины брызнула ошметками костей и мозгов. Бодигард подрубленным бревном рухнул в снег. Третий телохранитель, оценив обстановку, запихнул, уже поставившего ботинок на асфальт, Бобкова обратно в машину. Андропов из лимузина так и не вышел.

Бойцы «Альфы», тем временем, пытались выбраться наружу. На заклинившую дверь обрушился град ударов. Стрелять в салоне сотрудники подразделения «А» благоразумно не стали, опасаясь рикошета.

Пока они долбили ногами по железу, дверь «ЗИЛа» снова распахнулась. На асфальт выскочил начальник Пятого управления. Филипп Денисович с пистолетом в руках, сделал пару выстрелов в нашу сторону. Ответные автоматные очереди, каким-то чудом его не задели. Генерал повернулся и побежал к торчащим через дорогу деревьям.

Я поймал крупную фигуру Бобкова в прицел «ТТ», палец плавно лег на спусковой крючок. На мое предплечье легла крепкая ладонь капитана.

— Не нужно, — попросил он. — Ребята генерала специально не валят, для суда нужен. Далеко не уйдет. Прямо на мину бежит.

Сергей Иванович оказался прав. Бобков прыгнул вниз, между стоящих на обочине деревьев. Ослепительно сверкнула вспышка, раскатисто громыхнуло, заорал, временами срываясь на фальцет Бобков.

— Достало голубчика, — удовлетворенно констатировал капитан

Начальник пятого управления лежал на снегу, в изорванном и пропитанном кровью мундире, но не успокаивался, брызгал потоками матюков, и стрелял из пистолета. Залегших бойцов в маскхалатах он не видел, поэтому палил наугад.

— Это от шока, — пояснил капитан, — Реакция на ранения. Долго не продержится, сомлеет от кровопотери.

Сергей Иванович оказался прав. Бобков изрыгнул очередное ругательство, уронил пистолет, и замер, уткнувшись лицом в сугроб.

— Спекся, — с удовлетворением констатировал Иван Дмитриевич.

Два бойца «Ястреба», поднялись и короткими перебежками, мелькая белыми силуэтами между черных ветвей деревьев, двинулись к генералу.

— Сейчас его перевяжут и заберут. Если выживет, один подсудимый у нас уже есть, — отметил капитан.

Автоматные очереди по-прежнему не умолкали, держа в напряжении и не давая высунуться Андропову и единственному оставшемуся в машине телохранителю. Вынырнул из-за холма БМД. Он переехал гусеницами, жалобно хрустнувшее дерево, перегородившее дорогу, и двинулся дальше. Подвижная башня боевой машины крутилась по сторонам. Дуло пушки спаренной с пулеметом бдительно ходило вверх-вниз, контролируя окрестности.

По двери микроавтобуса по-прежнему били со страшной силой. И она сдалась. Сперва клацнула и подалась, потом распахнулась. Первый, изрядно потрепанный боец выпрыгнул рыбкой из автобуса, кувыркнувшись по асфальту. И сразу же получил пулю в руку, выронив автомат. Второй вылетел за ним, вскочил и замер, услышав автоматные очереди, и увидев впереди фонтанчики грязных брызг. Настороженно глянул на стоящий в пяти метрах БМД, нацеливший пушку на «РАФ» и крикнул:

— Товарищ майор, без шансов. Это армейские. Лучше сдаться. Всех положат.

— Какие-такие армейские? — раздалось из автобуса. — Что тут, черт подери, происходит?

— Прекратить стрельбу! — прогремел над лесом, усиленный рупором, голос капитана. — Геннадий Николаевич, пусть ваши люди сдаются. Сначала выбрасываете оружие наружу. Затем, поодиночке вылазите, ложитесь животом на землю, руки и ноги в стороны. Тогда вы останетесь в живых. Юрию Владимировичу Андропову и его телохранителю в «ЗИЛе» предлагаю последовать вашему примеру. Выйти, лечь на асфальт и дождаться наших бойцов. Иначе, все вы будете уничтожены. БМД может размолотить вас из пушки и пулемета. Никакая броня не поможет. А если случится чудо, и она выдержит, добавит ракетами. Товарищ майор можете вылезти и сами оценить шансы на выживание. Только двигайтесь медленно и не совершайте резких движений. Никто с вами цацкаться не будет. Только дернитесь, положим сразу. Даю десять секунд на раздумья. Больше времени у вас нет.