– Плашину не просто так расстреляли с воздуха. Недаром в Динаве бродит легенда о том, как Хозар призвал на защиту родных стен армию мертвецов.

– В лучших традициях Трансильвании, – пробормотала я, плотнее закутавшись в плед. – Но как в этом замешаны Малиновичи…

Мужчины разом посмотрели на меня, а потом Аксель Бах тихо сказал:

– Подруга Анны прислуживала в замке перед началом бойни.

– И рассказала Анне, кто напал на немецких солдат? – я замерла от нетерпения.

– Этого я точно не знаю… – запнулся Аксель, – ваша бабушка поддерживала версию народного гнева. Но я отказываюсь верить, что кучка нищих крестьян за вечер расправилась с отрядом вооруженных и отлично подготовленных бойцов вермахта. Тут что-то не так…

От волнения он поднялся с лавки и начал суетиться у остывшей жаровни. Задремавший было отец тоже встрепенулся и жалобно посмотрел на меня. Я укрыла его спину концом пледа.

– Пап, тебе пора отдыхать!

– Я хотел еще набросать страничку. Мне пришла в голову отличная кульминация романа. Читатель обожает пугаться.

– Завтра – завтра… – пропела я, помогая ему выбраться из-за стола.

– «Morgen! Morgen! Nur nicht heute! Sprechen immer träge Leute», – по-немецки грустно бормотал Аксель Бах, собирая на поднос грязную посуду.

И вдруг Семена прорвало, он обвел нас осоловевшим взглядом и хлопнул по столу кулаком:

– Стойте! Альго Хозар может открыть тайны прошлого. Он – некромант, умеет общаться с духами. Он же не просто так взял под контроль ритуальные услуги в Крыловце, он сообщает родным пожелания усопших. За это ему и платят втридорога. У меня достоверная информация, один парижский врач из белоэмигрантов хотел найти следы родственников в Крыму. Так вот, Хозар ему помог за большую сумму. Все родословную по полочкам разложил, вплоть до находки драгоценностей в железном ларце под дубом.

Уникальные способности! Можно историю перевернуть, получить мировое признание. Я готов полдуши отдать за возможность… Я бы спросил у Керенского – надевал он женское платье, когда бежал из Зимнего дворца или нет? Где покоятся настоящие останки семьи Николая Второго? Кто построил Санкт-Петербург?

– Кхм… разве не русский царь Питер Первый? – неуверенно спросил Бах.

Семен махнул рукой, расплескав кружку с пивом.

– В том-то и дело! Учебники истории намеренно искажают правду. Город на Неве стоял задолго до Петра. И даже не факт, что шведы его основали.

– А кто же?! – ошеломленно воскликнул отец, потирая взмокший лоб.

– Марсиане или северные атланты, – резко сказала я. – Предлагаю разойтись по спальням. Завтра у нас в планах очистить двор от бурьяна и провести мелкий ремонт дома.

– Я понял. Отбой так отбой… – проворчал Семен, пытаясь поймать рукав моей курточки. – Может, мы с тобой еще посидим, Верочка… можно, я приду к тебе тихонечко во тьме… почитаю стихи. Что-то из русской классики, например. Тебе нравится Пастернак? Ему даже Нобелевскую вручили, но он не смог выбраться из Союза. А Набоков?

– Разве Владимир Набоков писал стихи? – усомнилась я.

– Да еще каки-и-е! – протянул Семен, пытаясь обнять меня за плечи, – Лене моей, например, очень нравятся. Так я приду? Поэтический вечер, плавно перетекающий…

– Не порти блестящую репутацию русских туристов! – гневно отрезала я. – Лучше скажи, что бы хотел на завтрак.

– Заказываю блины. Но не про-осто блины, – он хитро прищурился и погрозил в воздухе указательным пальцем, – а кислые, пухлые, в дырочках – дрожжевые. О них очень вкусно писал Антон Палыч в рассказе про гурмана – чиновника. Но – увы, дорогая Вера… Наверно, у тебя не получится.

– Вызов принят. Хотя имею смутное представление о кислых блинах. И как назло не посмотреть в интернете!

– У Анны была большая тетрадь, куда она записывала рецепты удавшихся блюд, – мечтательно вспомнил Аксель.

– Надо было мне раньше сюда приехать… – зевнул Семен.

Скоро они с отцом поднялись на второй этах и затихли, а господин Бах помог мне вымыть посуду и рассортировать продукты. Показал фотографии жены и дочек на телефоне, заверил, что починит крышу и упавший забор за сараем. «Безвозмездно, в память об Анне».

– Значит, вы приезжаете сюда каждое лето? – спросила я.

– Не теряю надежды, что однажды Хозар позволит посетить Плашину и расскажет, что там произошло в августе сорок третьего. – Аксель тяжело вздохнул, посмотрел на меня исподлобья. – Мне неловко просить, Вера, мы едва знакомы…

– Я вас слушаю, – пришлось отложить в сторону коробочку с приправами, надеялась отыскать в ней сухие дрожжи.

– Может, замолвите за меня словечко перед Альго. Вам он не откажет.

Внезапно я ощутила странное дежавю, будто в этой самой кухне при свете старомодной лампы с хрустальными подвесками господин Бах уже просил Анну о подобной услуге. Но она ответила отрицательно или просто не сумела помочь. Чем же я лучше?

– Вряд ли могу повлиять на Хозара. Он жесткий человек, нетерпимый. Но ведь Семен придумал про его способности некроманта? Вы же не верите в эти сказки?

Аксель задумчиво барабанил пальцами по столу, держался прямо, будто два литра пива прошли мимо луженого горла.

– Мы в Динаве. Здесь и не такое возможно.

Я вспомнила о чудесном исцелении крыльца и сдержанно улыбнулась.

Наконец наш второй постоялец ушел к себе, и я осталась в кухне одна, – потертый круглый будильник в стиле шестидесятых показывал ровно полночь, занавески двух больших окон плотно задернуты. Самое время скрыться на своей половине и рухнуть в кровать. Однако я упорно перебирала цветные пакетики с надорванными краями (сцеплены бельевой прищепкой – причуда Анны!) и вовсе не распечатанные.

«Ага, вот и сухие дрожжи! А еще ванилин и разрыхлитель, самое главное, чтобы срок хранения не подвел».

Очень хочу утереть нос русскому блогеру. Нет, скорее измазать ему губы в сметане, – красной икры, которую обожают русские, здесь не найти. И вообще, пусть Семен выложить статью об отцовских книжках, напишет интригующий отзыв, пора расширять языковую аудиторию. Россияне всегда считались одной из самых читающих наций.

Но сначала подкупить Семена блинами… Не должно быть ничего сложного. Я собиралась подготовить продукты, чтобы утром без проволочек приняться за дело. И мысль о кулинарной книге бабушки Анны не давала покоя. Где она могла ее хранить? Я уже все полки и нижние шкафчики обыскала, разве на самый верх заглянуть… Тогда совесть будет чиста и можно перенести поиски в другую комнату.

Я подставила квадратный табурет ближе к столу и забралась босыми ногами на клеенку, которой заранее застелила столешницу. Влажной тряпицей протерла с верхнего шкафчика пыль и разочарованно чихнула, поскольку ничего похожего на толстую тетрадь под рукой не оказалось.

А потом на меня свалился маленький предмет, похожий на паука, сжавшего лапки для прыжка. Я глухо вскрикнула и села задом на стол, боясь пошевелиться. Не сразу осмелилась взять в руки колесико от игрушечной тележки. Такое мягкое и еще резковатый запах…

– Да это же моя репка!

И кому понадобилось ювелирно точно вырезать из простого овоща макет колеса? Каждая спица идеально повторяет соседнюю, круглый обод без единого изъяна.

«Из утерянной репки могли получиться четыре колесика для забавы маленького народца… Пирог! Я же обещала!»

Не решилась зажигать свет в зале и только шире распахнула двери в кухню, чтобы не налететь на стулья и лавки в полумраке. Тарелку с куском вишневого пая прикрыла салфеткой, поставила на край подоконника и на цыпочках убежала обратно, боясь оглядываться.

– Эй! Приятного аппетита. Поделюсь всем, что нам принесут, только не вздумайте пугать.

Признаться, мне было не по себе – вечерние разговоры о духах и некромантах сыграли зловещую роль, еще подумала, что перегородка в моем закутке тонкая, словно китайская ширма, легко проломится рукой. Я даже всерьез собиралась оставить горящими все четыре лампочки в кухне, но в итоге отругала себя за трусость и ограничилась ночником возле кровати, только накрыла его шейным платком.