— Люди.

— Все, — подтвердила я недоуменно. — А у вас разве нет?

— Нет, — он покачал головой, и темные кудри, в полумраке казавшиеся практически черными, привлекательно упали на лоб. — И сколько вас тут?

Кого? Людей? Он всерьез?

— Миллиардов пять… или шесть, — пожала плечами равнодушно, не будучи уверенной.

— Пять миллиардов! — шокировано ахнул он и прикрыл глаза на мгновение.

— А на вашей стороне — меньше? — окончательно успокоившись, я отложила кочергу, в которой уже не было никакой необходимости.

— Меньше, — подтвердил он. — Намного меньше. Слишком мало.

А по технике в его доме и не скажешь, что на той стороне существуют демографические проблемы.

— И сколько же?

Он небрежно пожал плечами.

— Я точно не знаю, не интересовался.

— Разве ваши правительства не ведут статистический учет граждан? — удивилась я. Обычно подобные цифры у всех на слуху — нет-нет да и промелькнут где-нибудь в новостях. А уж если население убывает, об этом трубят на всех площадках.

— Граждан? — он неловко поморщился. — Конечно, ведется. Я сказал, что не знаю точно, сколько сейчас людей. Я не из тех, кто их… — он на миг запнулся и взглянул на меня оценивающе, будто не был уверен, что стоит продолжать. Но затем все-таки добавил осторожно: — Разводит…

Э, что?..

Губы парня сардонически изогнулись, когда он фыркнул и окончательно прояснил:

— Нет у нас людей на свободном выгуле. Только на фермах. Мы выращиваем их… как корм.

Мои глаза от шока стали размером с блюдца. Медленное осознание нисходило на меня, и ужас заполнял сердце, пока я смотрела на своего красивого и воспитанного гостя, не в силах принять его слова за чистую монету. Очень бледная кожа без признаков румянца, слишком темные, практически черные глаза, в которых красноватым пламенем отражалась свеча, странные речи и очевидное чувство превосходства, — все это навело меня на ужасный и потрясающий вывод: передо мной — не человек.

— А ты-то кто? — выдавила я внезапно онемевшими губами.

И тогда он ответил просто и обыденно:

— Вампир.

— Эй-эй, прекрати! — парень выставил руки, когда я, намереваясь биться ни на жизнь, а насмерть, снова схватилась за кочергу. Чуть склонил голову к плечу и снисходительно скривил уголок рта: — Должен предупредить: твое оружие не представляет для меня никакой опасности. Скорее, ты поранишься сама, если ударишь меня.

Моих скудных знаний о вампирах, почерпнутых в фильмах, хватило, чтобы представить яркую картину: кочерга рикошетит от головы врага, не причинив ему никакого вреда, и отправляет меня в нокаут ударом по лбу.

— Спасибо, так мне стало гора-аздо спокойнее, — произнесла я с таким глубоким сарказмом, что сама себе подивилась. Страшно было до коликов, ноги слабели, а голос дрожал. Но я все же буду сражаться.

— Эй, я не трону тебя. Ладно? — предложил монстр заключить мир на моих условиях. — Обещаю.

Можно ли было ему верить? Он все еще выглядел безобидным. Из нас двоих только я размахивала кочергой.

— Я Шеридан Корвен, — медленно отступил он назад, держа руки открытыми. — Друзья зовут меня Шед.

Он говорил со мной осторожно, как с бешеным диким животным. Дрожащая и напуганная, я едва ли могла винить его за столь унизительное сравнение. Права была бабушка, бубнил внутри голос совести, и я отчаянно переживала за проявленную безответственность. Впустила сюда чудовище, от которого мои предки так долго защищали наш мир!

— Лекси, — безуспешно пыталась я обуздать панические нотки и вернуть присутствие духа. — Алекса Ким.

Он улыбнулся, выпрямившись и сделав еще один крошечный шаг назад, чтобы я почувствовала себя лучше. Глубоко вздохнув, я уступила в этом странном поединке более разумному из нас двоих. Взяла себя в руки и нерешительно вернула кочергу к стене. В конце концов, я все равно ничего не могла сделать. Думать надо было до того как открыла чертову дверь.

— Итак, Лекси? — небрежно оперся вампир о стеллаж, но тут же отдернул руку и потряс испачканными в пыли пальцами. — Ты приехала в этот дом по семейным обстоятельствам, чтобы…

— Ты вампир… — невольно скопировала я его манеру пропускать неудобные вопросы. Эта мысль волновала меня больше всего: в моем доме монстр! Мне было не до унылых историй о моем неудачном путешествии. Вопросы о мире чудовищ, грозившем ужасной опасностью моему, волновали меня гораздо сильнее. Нужно запихнуть черта в табакерку обратно! — Вы относитесь к людям как к еде? Охотитесь на них, как… на животных.

— Мы давно не убиваем людей сами, — объяснил Шед, поморщившись. — Для этого существуют фермы. Людей выращивают, как скот. Они абсолютно примитивны, даже не разговаривают. В течение всей жизни их понемногу доят, обеспечивая им комфортные условия. Кровь консервируется и отправляется на прилавки, где каждый богач может ее купить.

— И сколько это уже продолжается? — не веря в происходящее, в шоке выдохнула я.

Шед пожал плечами:

— Несколько столетий.

— А что случилось? Куда делись нормальные люди?

— Постепенно они были истреблены, когда вампиров стало слишком много, — признал парень невесело. — Немногих уцелевших, кого удалось спасти, мы поместили на фермы, всячески способствуя их размножению. Построили заводы для консервации крови.

Пройдясь туда-сюда между рядами, вампир озадаченно остановился перед горкой свечей, которую я принесла незадолго до нашей встречи.

— А откуда вообще взялись вампиры? Раньше же их не было?

— Я не знаю. Возможно, какой-то вирус. Или эволюционный скачок. Или эксперимент безумного ученого. Это случилось давно, свидетелей не осталось. Никто не смог найти первого вампира, который бы все объяснил.

— И как же вы выжили, когда людей не стало? — все рассказанное Шериданом звучало как фантастический триллер, но наравне со страхом во мне постепенно пробуждалось и любопытство. Кому еще выпадал такой уникальный шанс узнать тайну, о которой никто в целом свете больше не знает? Подробности не были известны даже бабе Марше, хранительнице двери!

— Животные, — хмыкнул вампир. — Пришлось переключиться на них.

— Их кровь подходит?

Парень кивнул. Темные кудри снова упали на глаза, и он откинул их характерным жестом, не остающимся без моего внимания. Шед был красавцем. Точнее, мне казался он таковым до того, как я узнала, что он вампир! Теперь меня лихорадило от любого его движения.

— Подходит. Правда, она не такая вкусная, — он усмехнулся, глянув на меня со значением, и я шокировано покачала головой. Гость тем временем опять посерьезнел: — Животных мы тоже истребили. В нашем мире нет диких зверей. Даже птиц всех переловили. Я слышу… — он указал вверх пальцем, — что у вас они все еще существуют.

Где-то в лесу заухала сова, и я кивнула, впервые несмело улыбнувшись.

— У нас с этим все в относительном порядке.

Шед нахмурился:

— С животными проще. Они быстрее размножаются и растут, производят гораздо больше крови. Коровьих ферм нам с лихвой хватает. И стоит такая кровь дешево. — Он одарил меня немного смущенной кривоватой ухмылкой. — Кровь человека самая дорогая, это деликатес. Мы редко себе ее позволяем, разве что по праздникам. Зато богачи ни в чем себе не отказывают, могут купить сколько угодно крови или даже открыть собственную ферму.

— Ясно, — опустила я глаза, не зная, как на такое реагировать. Трудно было представить. Теперь-то я поняла, что за бутыли стояли у Шеда на столе и полках, в погребе. Что было в том большом бокале. От отвращения меня затошнило.

— Мы давно не убиваем сами, — терпеливо напомнил вампир, заметив мою негативную реакцию. — Это категорически запрещено, есть закон. Воспроизводство крови строго регулируется. Уже три сотни лет мы существуем цивилизованно, так что бояться тебе нечего.

Взгляд его пугающих черных глаз выражал честность намерений и открытость. Но могла ли я всерьез рассчитывать на благоразумие вампира, попавшего из мира, в котором его веками во всем ограничивали, в другой мир, где соблюдать свои законы необязательно? Сколько пройдет времени, прежде чем он поймет это? Прежде чем устроит резню и приведет сюда своих голодных друзей?