Между нами воцаряется тишина, если не считать любого шума, который я произвожу своими чрезвычайно осторожными движениями. Несмотря на все мои усилия вести себя естественно, я нахожусь в состоянии повышенной осведомленности. Мою кожу покалывает, а уши настолько чувствительны, что с каждой секундой они становятся все горячее.

Я почти уверена, что это из-за того, что я нахожусь в такой обстановке с Кириллом. Может быть, мне следовало позволить ему вызвать врача и самому разобраться с раной, в конце концов.

— Почему члены твоей семьи ненавидят тебя? — выпаливаю я, чтобы разрядить напряжение, а затем продолжаю: — Если ты не против рассказать мне, конечно.

— Почему кто-то ненавидит? Тебе, наверное, придется спросить об этом у них.

Так что он не ответит. Понял.

— Мне жаль твоего отца, — шепчу я, вызывая у себя чувство пустоты из-за потери единственной зацепки, которая у меня была.

Если только он не оставил после себя каких-нибудь улик? Он казался человеком, который документирует важные вещи.

— Я не такой. — Кирилл смотрит в потолок, словно потерявшись в мире, до которого никто не может дотянуться.

Я хочу заглянуть в этот мир. Я хочу быть свидетельницей хотя бы части того, о чем думает такой человек, как он. Его мозг, должно быть, работает иначе, чем у всех нас.

— Он был стар и болен, и однажды ему бы пришлось умереть. Это такой же хороший день, как и любой другой, — продолжает он.

Ему действительно все равно, не так ли?

Не о мужчинах, которые погибли, потому что последовали за ним в Россию, и не о Наде и Николасе, которые приняли нас в своем доме.

Даже о его собственном отце.

Неудивительно, что его ненавидят все члены его семьи. Иногда я тоже его ненавижу. Я также ненавижу то, что я в долгу перед ним. Не то чтобы он считал меня ответственной за это, но он помогал мне много раз, и я не могу просто взять, не дав что-то взамен.

— Так что же происходит сейчас? — Спрашиваю я после того, как заканчиваю смывать кровь.

— Теперь, — медленная ухмылка тронула его губы, — я беру власть над миром, Саша. И ты будешь рядом со мной.

17

                   САША

Морозов — громкое имя в этих краях.

Когда я решила приехать в Нью-Йорк, я полностью осознавала, что они являются неотъемлемой частью Братвы. Я просто не знала, насколько это важно.

Оказывается, они являются главарями всей организации и занимают престижное руководящее положение на самом верху. Демонстрация упомянутой силы проявляется в огромном количестве людей, присутствующих на похоронах, включая пахана.

Прошло три дня со дня смерти Романа Морозова, и все это время «скорби» Кирилл встречался с людьми и звонил по телефону. Его отца еще не похоронили, а он уже возродил старые отношения и фактически провозгласил себя новым лидером. Я стояла в тени, пока Кирилл и члены его семьи принимали соболезнования.

Все, кроме Карины. Ранее я видела ее одетой в черное платье, и ее мать попыталась заставить ее спуститься вниз, но девочка буквально побежала в свою комнату и заперла дверь. С тех пор ее никто не видел, и я не думаю, что кого-то здесь волнует ее отсутствие. Может быть, они привыкли к ее подобному поведению.

Вернемся к текущему моменту. Я стою на периферии профессионально оформленного сада в качестве элемента безопасности. Если бы не черно-белые бархатные скатерти и изображение покойного мужчины, можно было бы подумать, что это свадебный прием.

То, что заставляет меня остановиться и посмотреть — это не количество людей с опасной аурой в одном месте. Это также не сто восьмидесятиградусное изменение поведения Юлии и Константина на публике по сравнению с их злобой наедине.

Это то, насколько Кирилл полностью собран на протяжении всего этого.

Время от времени я не могу удержаться и глазею на него. В свою защиту скажу, что я этого не хотела, и обычно я останавливаюсь, когда замечаю, что ищу слишком долго, но это принуждение, которому я не могу положить конец.

Возможно, я слишком серьезно отношусь к своей роли телохранителя, и я так часто наблюдаю за ним, чтобы иметь возможность защитить его.

По крайней мере, это то, что я говорю себе каждый раз, когда мой взгляд устремляется в его сторону. На другом конце сада он стоит с несколькими начальниками из Братвы, одна рука у него в кармане, а в другой он сжимает выпивку.

Он в щегольском черном костюме, галстуке и туфлях, выглядящий прямо как с показа мод. Мы все одеты в черные костюмы, но он единственный, кто придает им царственный вид. Очки в черной оправе прибавляют его резким чертам лица ощущение мощного интеллекта.

На ком-нибудь другом эти очки выглядели бы занудно, но на Кирилле в них есть что-то совершенно зловещее. Я понимаю, что это его выражение лица. Под его спокойным фасадом скрывается непреодолимый контроль. Опасная грань, которая подталкивает его к достижению большего, независимо от того, какую цену ему придётся заплатить.

Он уже потерял половину своих людей, и даже это его не остановило.

Вероятно, ничего и никогда не будет.

Палец касается моего плеча, и когда я смотрю в сторону, Максим тычет в мою щеку указательным пальцем, а затем улыбается, выглядя гордым собой.

— Ты не устал, Саш? Тебе следует пойти немного отдохнуть.

— Я в порядке.

— Ты не будешь говорить это, когда будешь смертельно измотан к концу дня. И это будет очень долгий день.

— Из-за похорон?

— Из-за того, что происходит после похорон — он указывает подбородком в сторону Юлии и Константина, которые тоже находятся в своем узком кругу с главарями мафии. — Эти двое не остановятся, пока не получат власть над семьей Морозовых, и угадайте, кто стоит у них на пути.

— Кирилл?

— Правильно. Я бы не удивился, если бы они послали этих снайперов на последнее задание, на которое мы отправились, только для того, чтобы избавиться от него. Его недавнее возвращение, совпавшее со смертью старого босса, худшая катастрофа, которая могла с ними случиться.

— Но разве он не был назван наследником в завещании своего отца? Адвоката пригласили сюда в день смерти Романа Морозова, и он зачитал завещание семье.

Кирилл должен унаследовать девяносто процентов активов своего отца, включая бесчисленное множество объектов недвижимости, автомобили, самолет и многомиллиардное состояние. Карина получает десять процентов при условии, что она отдаст свой голос Кириллу и назначит его своим доверенным лицом. Фактически, учитывая ее «проблемное» состояние, Кирилл назначен ее опекуном, и это дает ему право не только контролировать ее деньги, но и поместить ее в любую психиатрическую лечебницу, если он того пожелает.

Константин и Юлия получили только одно, разрешение жить в доме с Кириллом, и только в том случае, если, что неудивительно, они не будут оспаривать его власть.

Излишне говорить, что его брат закатил истерику и пригрозил подать в суд. Однако Юлия, которая нисколько не выглядела удивленной, просто схватила его, и они ушли вместе.

Максим задумчиво напевает.

— На бумаге - да.

— Что это значит?

— Завещание ничего не значит, если он не сможет проявить себя в реальном мире. Другими словами, он должен вернуть себе власть, которую Константин и Юлия создавали все годы, пока его не было. Да, Босс пользовался поддержкой своего отца, но не все будут слепо следовать его воле. Это психологическая игра, которая намного сложнее, чем кажется.

Я придвигаюсь ближе к своему другу.

— В чьей поддержке он нуждается?

— Главных игроках, конечно. Прежде всего, Пахан. — Он указывает на старика с седеющими волосами и спокойным, мудрым поведением. — Сергей Соколов, глава Братвы с тех пор, как умер его брат. Он вроде спокойный, но строгий и придерживается старых обычаев. Во-вторых, рядом с ним такие же старомодные друзья. Игорь. — Максим указывает подбородком в сторону крепко сложенного пожилого мужчины. Он похож на борца, но у него седая борода, волосы и несколько морщинок вокруг глаз. — Это первый из четырех королей. Его семья самодостаточна и окутана тайной, но он был близок с нынешним и предыдущими Паханами. На самом деле, он знает их с детства, поэтому все, что он скажет или порекомендует, окажет серьезное влияние на процесс принятия Сергеем решений.