— Только не ты, Саша.

Она останавливается на месте, ее плечи напрягаются.

Как только дверь закрывается, она пристально смотрит на меня, но не говорит ни слова.

Я подзываю ее к себе двумя пальцами.

— Иди сюда.

— Я не твоя собака.

— Я сказал, иди сюда.

Она топает в мою сторону, и я борюсь с желанием улыбнуться. Ее огонь чертовски возбуждает, и я испытываю искушение завладеть этим огнем и посадить его в клетку, где я единственный, у кого есть к нему доступ. Когда она оказывается рядом, я хватаю ее за запястье и тяну вперед, так что она ударяется о мое плечо и оказывается зажатой между моих ног. Она отстраняется, но не может вырваться, потому что я обнимаю ее за талию.

— Ч-что ты делаешь? — её полные страха глаза устремляются к двери. — Любой может войти.

— Нет, без моего разрешения.

Я вдыхаю ее запах, мыло и легкий намек на... духи.

— Ты была с моей сестрой? — спрашиваю я.

Ее глаза расширяются.

— Откуда ты это знаешь?

— На тебе ее запах.

— О, точно. Мы вместе обедали. Я убедила ее позавтракать на балконе. А вот на обед и ужин, нет. Я подумала, что для одного дня этого будет слишком много.

— Карина выходила на балкон?

— Да, и у меня даже есть селфи, чтобы доказать это.

— Селфи — повторяю я. — Тебе не кажется, что ты становишься слишком уютной?

— Она одинока и хочет друзей. Я понимаю ее чувства, поэтому пытаюсь помочь. В этом что-то не так?

— Для начала, твой тон голоса.

— Ну, мне жаль, что я недостаточно роботизирована, как тебе нравится.

Я протягиваю руку и глажу подушечку ее нижней губы.

— Этот рот умоляет, чтобы его трахнули.

— Ты... — ее горячее дыхание скользит по моей коже. — Ты сказал, что не будешь трахать меня, пока я не дам тебе что-нибудь.

— Может быть, я передумал — мой палец поглаживает кожу взад и вперед, взад и вперед, заставляя ее задыхаться от воздуха. — Ты определенно нуждаешься в том, чтобы на тебя претендовали, так что перестань выставлять себя напоказ.

— Я не выставляю себя напоказ ... — она замолкает, когда я засовываю большой палец ей в рот.

Сначала она смотрит на меня широко раскрытыми глазами, ее губы несколько секунд пульсируют на моей коже, но затем она начинает осторожно водить языком вокруг моего пальца.

— Сделай это правильно, — приказываю я, продвигая свой палец дальше к ее языку. — Соси, как будто ты хочешь этого.

Ее глаза, теперь цвета яркого леса, не отрываются от моих, пока она лижет и сосет, ее решимость трещит по швам. Я почти могу представить эти губы вокруг моего члена, что чертовски плохая идея, потому что он вот-вот выскочит у меня из штанов.

Чем больше она вкладывает свой энтузиазм в сосание, тем ближе я к тому, чтобы стать как подросток и кончить в штаны.

Я выдергиваю палец.

— На колени.

— Что?

— Я сказал, встань на свои гребаные колени, Саша.

Ее губы приоткрываются, но она медленно принимает позу, и делает это так естественно, что я становлюсь еще тверже.

Хотя Саша не очень опытная, но от природы она естественная. Иногда она может вести себя как соплячка, но она точно знает, когда нужно остановиться и сделать так, как ее просят. Ее глаза следят за моими руками, пока я не спеша расстегиваю ремень, а затем брюки.

— Ты не выполняла приказы, Саша, и ты должна быть наказана.

— Что... — она сглатывает, все еще не отрывая взгляда от моих рук. — Какие приказы?

— Я же говорил тебе перестать быть такой дружелюбной?

— Но я не была.

— Как насчет Максима?

— Он… мой друг.

— Он никто.

Она открывает рот, но не произносит ни слова, когда я освобождаю свой член и оборачиваю ремень вокруг ее шеи, чтобы притянуть ее вперед.

Я ударяю ее по губам своим членом, и она подчиняется, открывая рот, как можно шире. Я толкаюсь до самой задней части ее горла, но все равно не проникаю внутрь на всю длину. Саша задыхается, ее бледная кожа краснеет, а вены на шее вздуваются. Я держу свой член на месте, но она не сопротивляется и не отталкивает меня.

Однако, что она делает, так это смотрит мне в глаза. Даже когда ее глаза наполняются слезами, которые текут по ее щекам.

Это почти так, как если бы она ... доверяла мне.

Бля. Я последний человек, которому она должна доверять.

Я выхожу, и она шипит и глубоко вдыхает, прежде чем я снова вонзаюсь. Я использую ее язык для трения, и я трахаю ее рот.

Нет, я на самом деле трахаю ее в горло.

Мой ремень вокруг ее шеи удерживает ее неподвижной, как сосуд для моего удовольствия. Независимо от того, как далеко или сильно я зайду, она не пытается бороться со мной.

Даже когда я подбираю ритм и трахаю ее в рот, как будто наказываю ее. Даже когда слюна, слезы и преякулят покрывают ее лицо, и она становится картиной моего собственного творчества.

— Ты такая хорошая девочка — ворчу я, приближаясь к своему пику.

Она ползет немного дальше в моем направлении и открывает рот шире, как будто ей нравится комплимент.

— Ты так хорошо ко мне относишься. Эти прелестные маленькие губки были созданы для моего члена, Солнышко.

Ее глаза светлеют, и я ухмыляюсь.

— Тебе нравится, когда я тебя так называю, правда, Солнышко?

Она не отвечает словами, но пытается лизнуть мой член, предлагая дополнительное трение, которое доводит меня до крайности. Я не из тех, кто обычно кончает быстро, но я достигаю рекорда, когда мой член оказывается во рту у Саши. Это все равно больше времени, чем кто-либо другой мог бы выдержать, особенно от той, кто выглядит такой невинной и наивной, как она.

Я кончаю ей в горло, и она пытается проглотить как можно больше, все еще глядя на меня.

Моя.

Эта женщина, блядь, вся моя.

Когда я вынимаю член, немного моей спермы украшает ее губы и подбородок, и она облизывает, все еще глядя на меня.

Ах, черт.

Теперь у меня снова встает.

Удерживая ее ремнем, я заставляю ее встать, и она делает это на нетвердых ногах. Ее выразительные глаза светятся предвкушением, ожиданием и потребностью узнать, что будет дальше. Когда я продолжаю наблюдать за ней, не предпринимая никаких действий, она ерзает и потирает ноги вместе.

Она мокрая и возбужденная.

Я вижу это по темнеющему цвету ее глаз. Она даже не пытается скрыть сигналы, которые ее тело посылает моему монстру.

Тот факт, что она стала такой из-за того, как я использовал ее, еще более волнующий.

— Похоже, мне все-таки придется тебя трахнуть.

Я толкаю ее к столу, разбрасывая карточный домик во все стороны. Саша ахает, затем стонет, когда я подхожу к ней сзади и тру своей эрекцией ее прикрытую задницу.

— Тебе нравится, когда я тебя использую, не так ли?

— Н-нет, я не знаю.

— Не лги мне, когда ты вся мокрая от моего члена. — я подчеркиваю свои слова, проводя пальцами по ее прикрытой киске.

Ее стон эхом разносится вокруг нас, и я улыбаюсь.

— Такая хорошая девочка, мое Солнышко.

Это вызывает у неё сдавленный всхлип. В конце концов, ей действительно нравится это ласкательное имя - моя Саша.

Я хватаю пояс ее брюк, собираясь сорвать их, когда дверь открывается, и последний человек, которого я ожидал, врывается внутрь.

Рай Соколова.

И у нее есть полное представление о ситуации.

26

                   КИРИЛЛ

Мне не нужно видеть ее лицо, чтобы понять, что Саша застыла.

Все ее тело напрягается, с таким же успехом она могла бы превратиться в камень в моих руках.

Расфокусированные глаза Рай прищуриваются на нас, когда она покачивается на каблуках, их звук, царапающий пол, усиливается десятикратно во внушительной тишине. Это, кажется, выводит Сашу из ступора, она сбрасывает мою крепкую хватку вокруг ее талии, резко наклоняется и заползает под стол.