Тем временем события развивались. И развивались стремительно.

Это я, вспоминая их, описываю ощущения, перечисляю последовательность действий.

А на самом-то деле любое действие укладывалось в доли секунды.

Так, мы с нашим «плотиком» даже поверхности реки не достигли, только еще падая вниз; а наверху уже, в темноте внутренностей горушки, у самой макушки усеченного конуса холма, пространство начало меняться. Являя на свет закрепленную там небольшую станцию чужих.

Базой это ребристое сооружение, похожее на кита с отвислым брюхом, назвать было нельзя. Из-за размеров и количества предполагаемого персонала на ней.

Так что, по Таблице Классификации Объектов, это была именно станция.

Разведки и Слежения, так она характеризовалась.

Естественно, на ее борту обитали отнюдь не только (и в основном не) ученые и исследователи. В первую очередь она несла на себе военно-разведывательную нагрузку. Хотя и исследования там тоже проводились. Те же геологические, биологические и т. п.

Но не суть.

Суть в том, что над нашими головами, на высоте всего нескольких метров, из-за все же небольшой высоты холма, даже с его гораздо более углубленной внутренней частью, нежели внешней, появилась матово-бесцветная штуковина цилиндрической формы длинною в тридцать метров и шириною в десять. Из которой по тросам в нашу сторону рвануло с десяток фигур, не забывающих не столько нас разглядывать, сколько вести по нам огонь.

Пока безуспешно.

Поскольку едва реальность над нашими головами пошла «волной», как нами в ту же секунду были выдернуты из-за спин и активированы щиты.

Да. Старая как мир линия защиты.

Когда-то с такими же бегали воины древности, если вспомнить античный мир. Потом, в чуть более поздние века, военные использовали их при штурме зданий. А теперь и мы.

Да, они стали компактными, складываясь, словно меха гармошки. И, расправляясь, защищали своего носителя, будто юбочка плиссе бедра девушки. Правда, прозрачная. Но это так, мелочи. Главное – суть.

А она состояла в том, что это по-прежнему были щиты.

И в данный момент времени группа прикрылась ими в позиции «бу».

То есть командир в центре круга, присев, поднял щит над головой. Остальные заняли круговую, встав на одно колено и наклонив их под углом в сорок пять градусов. Подперев щит коленом и ощерившись в просветы между ними оружейными стволами, словно дикобраз иглами.

Кстати говоря, команда «бу» означала «бутон цветка». Звучало романтично. Да и по форме было похоже.

Но это так, лирика.

По факту же передо мной застыла, покачиваясь на тросе, извивающаяся множеством отростков цвета слоновой кости, заканчивающихся шестипалой ладонью на конце, шарообразная фигура.

В просвет скафандра, похожего на бойницу дота, сквозь стекло на меня в упор уставились два глаза, похожих на виноградную кисть. Прозрачные белки, «виноградинами» выступающие из-под серых век, с мутными зрачками-горошинами, плавающими в этом бесцветном желе, глядя на меня, не выражали ровно никаких эмоций. Ну или я просто не умела их классифицировать. Чужая морда, знаете ли, те еще потемки.

Что ж, с чтением инопланетных эмоций, может быть, у меня и были проблемы, но не с реакцией.

Поэтому, ни секунды не медля, я выстрелила первой, четко в центр переплетения отростков, мельком подумав про себя, что на такую «многорукую» форму создавать скафандр та еще морока.

Разрывные, однако, пробили эту экипировку, разворотив прилетку внутренности.

И из отверстия, образовавшегося после разрыва пули, выпала, повиснув на часто пульсирующих, надорванных осколками, голубовато-алых ниточках артерий, лысая голова с вытянутым черепом, напоминающим мне башню.

«Как марионетка, на ниточках», – подумалось мне.

Голова не имела глаз, рта, носа. Все это было в зачаточно-сглаженной форме на его грязно-серой физиономии.

Да они ей были и не нужны. Наблюдательный пост данного организма находился в этом теле сверху. И смотрел на меня из взорвавшегося изнутри скафандра ставшими розовыми многочисленными белками глаз. С мечущимися в них, словно блохи, разноцветными зрачками-бусинками. Еще больше помутневшими.

Широкие ноздри приплюснутого носа судорожно сжимались, выталкивая из себя две тягучие ниточки голубовато-ржавой крови.

Тонкогубый рот с отвислой нижней губой нервно шевелился.

Губы чужого то безвольно повисали, то кривились, сползая на одну из сторон его лица, то складывались трубочкой, подрагивая, тянулись вперед, словно в последнем поцелуе.

Сама же физиономия, треугольной формы, обтянутая серой кожей, с впалыми щеками, оставалась неподвижной.

Все гримасы эмоций на ней передавались беззубым ртом с синеватыми губами.

Ну да, ведь основной рот со множеством острых зубов находился чуть ниже – на шее.

Короче говоря, это был довольно сложно устроенный организм.

И весьма вооруженный.

Только мы успели выстрелить первыми…

Наш импровизированный плот тем временем скользнул под каменную арку, исчезая из поля зрения чужих.

И исчезли мы как раз вовремя.

Едва плот оказался вне досягаемости чужих, как гору сотрясло несколько мощных взрывов. Это их прибежище бомбанули наши.

Первый взрыв проделал дырку в горе. Второй разнес все, что в ней водилось.

Надо заметить, что били щадяще и работали аккуратно. Не повреждая ландшафт в округе. Берегли природу, одним словом. Ну а остальные… Как говорится, кто не спрятался, тот сам виноват.

Мы спрятались.

Хорошо хоть не наглухо. Поскольку, едва мы скользнули под арку, ее входные ворота обвалились, обдав нас фонтаном брызг и погнав приливную волну.

Обнявшись за плечи, отряд сохранил баланс, на полусогнутых удерживая равновесие нашего каменного островка.

Тем временем, едва уравновесившись, мы тут же осознали очередную вставшую перед нами задачу. Поскольку в скором темпе подлетали к концу арки, существенно сужающейся на конце.

Команда молчком плюхнулась на животы, вжимаясь в разноцветный камень нашего «ковчега».

После чего еще метров десять мы скользили в потоке, обтирая рюкзаками потолок туннеля. Повезло, что тот был склизкий от наросшей на нем растительности.

А затем плот, подпрыгнув на речном пороге, ухнул вниз с небольшого водопада, которым заканчивалась видимая часть реки, уносящаяся в образованную в каменной плите пещеры щель.

Проем, ведущий куда-то вниз. Видимо, на нижний уровень грота.

Хотя не факт. Зная, что поверхностные, твердые слои этой планетки не отличались массивностью, можно было и до ее ядра долететь, минуя жидкий подпочвенный слой. Чисто теоретически, естественно. Так-то мы не пробовали.

Но это все лирика.

В настоящем же группа дружно и молча выдернула из-за спин притороченные к рюкзакам доски, успев подсунуть их под животы и активировать ходовую.

(Проваливаться вместе с потоком куда-то вглубь земной тверди нам не хотелось.)

И, стартовав с падающего вниз «стола», словно с трамплина, отряд заскользил над пестрой каменной крошкой, усеявшей пол пещеры.

Низехонько так полетели…

Но впереди маячил бледный горизонтальный просвет в разноцветии камня холма, что намекало на выход из него. Да и информация с приборов нам говорила о том же.

В итоге первой в зазор сунулась я, снизив скорость доски до минимума. То есть практически паря на одном месте.

Поставила борт параллельно выходу, зависнув под самым каменным проемом.

Затем осторожно преодолела полтора метра нависшей над выходом из прохода породы, затормозив у самого его края и аккуратно выставив наружу перископ.

Памятуя об атаке (?) чужих, заставившей нас уйти в пещеру, предосторожности не были лишними. Хотя и было понятно, что с напавшими на группу от души поработали наши штурмовики.

Но осторожность сие понимание не отменяло.

Рядом со мной, лежа на досках, зажатые между полом и потолком узкого каменного лаза, парили, недовольно сопя, парни.