Вокруг запылали, пульсируя, голубоватые всполохи нагревающихся газов. Словно виноградину засунули в микроволновку.

Я подняла глаза к потолку, глядя вверх и наблюдая за вибрациями огненного хвоста над моей головой.

Малиново-рыжее пламя билось о стенки капсулы и дрожало, пылко обнимая ее стеной огня. Вот только вовсе не как жених невесту. Казалось, я стою внутри огненного кокона. В центре яростно мечущегося столба запредельного жара, взбесившегося от невозможности добраться до человеческой плоти. Стучащего со всей силы в прозрачные стены моего убежища огромными пылающими кулаками. С ревом грызущего его огненными зубами и сотрясающего алыми лапами в бессильной злобе пробить защиту.

Этот разгул стихийных сил был яростен, горяч и страшен.

Но все когда-нибудь заканчивается. Сработали тормозные двигатели, и капсула мягко осела на землю, раскрываясь навстречу планете, словно бутон цветка.

Слегка подкопченного, конечно. Но от этого не менее красивого.

Рядом приземлялись остальные члены команды. Выскальзывая из раскрывшихся «бутонов» своих «лилий» на грешную землю, словно капли росы поутру.

Тут уж мне стало не до поэтических отступлений. И они ушли, предоставив мою голову в распоряжение реальности.

А в ней…

Оружие наизготовку… Заняли круговую…

Заняли, настороженно прислушиваясь.

Мы с напарником, опустившись на одно колено, прильнули к оптике, сканируя окружающую нас обстановку. Радист замер на корточках в центре круга, посылая в эфир короткий сигнал о благополучном приземлении. Остальные застыли рядом, стоя на полусогнутых ногах.

Однако вокруг царили тишина и пустота.

Все согласно показаниям приборов, короче говоря.

Так что можно было чуть расслабиться.

И через пару минут Грег отдал приказ замаскировать капсулы. Понятно, что включение программы «стелс» много времени не заняло.

Полминуты…

Затем командир дал знак группе выдвигаться в указанный район.

Собственно говоря, идти до объекта действий нам было недалеко. Мы приземлились точно у подножья курганов. Именно эту область возвышенности мы и должны были обследовать на предмет инородного присутствия в ней кого-либо или чего-либо.

Я шла в голове группы. Лейтенант – замыкающим. Командир и радист составляли ядро группы и шли в середине цепочки. Сапер и Боцман прикрывали с флангов.

Ну что сказать? Пока мы шли, я огляделась.

Планета выглядела симпатично. Невысокая гравитация обеспечивала легкость передвижения. Серое Небо с низко висящими слоисто-кучевыми облаками всех оттенков голубого радовало глаз. Блеклое Красное Солнце в бежевом мареве стояло высоко над горизонтом. И становилось понятно, что на этой части планеты царил день.

Правда, в ее атмосфере присутствовало не слишком много кислорода. Имелись там также углекислый газ, водород, немного азота и серы, гелия и метана. Конечно, среда не самая благоприятная для дыхания. Но тем не менее вполне пригодная для определенных форм жизни.

А под ногами парусинил черный ковыль, как я про себя обозвала эти стелющиеся по грязно-оранжевой земле растения с пушистыми белыми верхушками, напоминающими метелки.

Толстые гибкие стебли «ковыля» росли раскидистыми низкорослыми кустами. Покрывали землю сплошным ковром, переплетаясь между собой. Листьев не имели. Но на концах черных стеблей колосились белые соцветия.

Впрочем, если приглядеться, становилось понятно, что белыми являлись лишь колосовые чешуйки и длинная ость. Сами цветки колоса были прозрачны и напоминали пузырьки газировки. Но внутри каждого такого цветка имелась прозрачно-молочная жидкость, придающая белизне колоска однородность.

Ковыль пружинил и извивался под ногами, словно живой. Его ветви подрагивали, создавая впечатление пульсации.

Может быть, официально он разумным существом и не числился, но я мысленно с ним поздоровалась, попросив прощения за то, что потревожили его покой. И за то, что не могу сделать ему и этому месту подношение. После чего извинилась за то, что, наступая на него, причиняю ему неудобство.

Вот тут меня, что называется, и накрыло…

Сначала я почувствовала, как где-то очень глубоко под землей зашевелилось нечто разумное. Отстраненно-холодное. Неприветливо-равнодушное. И одновременно яростно-хищное существо.

Мне словно заглянули прямо в голову сотнями тысяч прозрачно-белых глаз.

Существо, похожее одновременно на грибницу, на Хозяина Сетей и на осьминога, копалось у меня в голове с равнодушием маньяка, изучая и мысли, и энергетику.

«Я тебе не еда», – очень спокойно и твердо подумала я.

Но при этом аккуратно и без единой толики страха прощупывая энергетику существа. Нет, не залезая слишком глубоко. Лишь в той мере, в какой оно мне ее демонстрировало. Не более.

В чужом монастыре стоит быть вежливым. Эта аксиома была мне известна с детства.

Помогло.

У меня просто забрали кусок энергии, после чего потеряли всякий интерес к моей персоне.

Взяло растение немного. Но все же несколько минут мне потребовалось, чтобы нарастить ее в прежнем объеме.

«Зато о подношении думать не надо. Энергией взяли», – делая несколько глубоких вдохов и выдохов поочередно то нос – рот, то рот – нос и работая животом, отстраненно подумала я.

С некоторым облегчением подумала, должна признать.

Правда, ноги стали немного ватными, рот пересох и голова чуть отупела, став тяжелой, да спать потянуло.

Но через пару минут это прошло. И я вновь вошла в надлежащую ситуации форму.

Вот только эти пару минут пришлось двигаться на автомате, что называется. Да и командир заметил какие-то изменения в физике движения. Пришлось группе знаками показывать (хотя режим тишины официально Грегом и не объявлялся, говорить сил не было), что это я прислушиваюсь, сканирую пространство, так сказать. Стиссер я в конце-то концов или где?

Или что? Или как?

Короче говоря, сошла за молодого придурка, пытающегося со всем стараньем зачем-то продемонстрировать свои навыки. Видимо, для того, чтобы выглядеть в глазах группы полезной. Не иначе.

Но не вдаваться же на марше в подробности…

А пока я приходила в себя, жизнь на месте не стояла.

Справа, между двумя полосатыми курганами, вверх метров на десять взвился гейзер. А затем осел, оставив после себя зеленоватое облако газа. Ядовитого, хочу заметить.

Между тем мы уже шли по скрипящей под ногами гальке, петляя промеж «радужных курганов», как я их окрестила. Поскольку порода, из которой они состояли, была весьма разнообразной, к тому же наметалась и намывалась ветрами и подземными водами – полосами. Что и обеспечило данному ландшафту столь веселую и пеструю, тельняшную расцветку.

Мы змейкой обогнули один холм и начали обходить второй, когда у меня кольнуло в виске. Нет, не боль, а нечто сродни предчувствию.

У меня защекотало небо. Я подняла руку к стеклу шлема, проводя перед ним раскрытой ладонью.

То есть показывая, что ожидаю ядовитые испарения.

Группа уже подошла к одному из пестрых курганов, поросшему редкой растительностью. Под ногами начало хлюпать.

«Болотце», – признала я очевидное.

Прекрасно зная, что сейчас мы выйдем к изгибу небольшой речушки, текущей между холмами.

Но раньше нас стало накрывать зеленоватым маревом тумана. Видимость ухудшалась. А у меня в виске вновь кольнуло.

Я завертела головой по сторонам, абстрагируясь от здесь и сейчас и прощупывая пространство.

Затем стволом автомата указала на поросший густым белесым кустарником склон ближайшего к нам холма и, осторожно ступая по влажному коричневатому мху, шагнула к нему.

Группа приостановила свое движение. И, заняв круговую, взяла оружие на изготовку, чуть присев на полусогнутых, пружинящих ногах.

Тем временем я осторожно раздвинула кустарник, стараясь не давить на ветки, и обнаружила за ним глубокую расщелину, уходящую вглубь холма. Поняв, что это, видимо, то, что надо (хотя почему оно нам надо?), подняла ладонь вверх, делая отмашку остальным следовать за мной.