— Я, по-твоему, на дуру похожа, что ли? — ответила гримасой некромантка. Наконец-то меня отпустив, она брезгливо поморщилась, опуская руку с кинжалом, но явно не собиралась избавиться от оружия насовсем. — Я не пойду против воли декана. Но и терпеть тебя в своей комнате не собираюсь. Вон.

— Как скажешь, — я пожала плечами, не желая с ней спорить. Только уточнила, с отвращением чувствуя, как медленно стекают по шее крупные капли. — Ванной дашь воспользоваться?

Сомневаюсь, что законной хозяйке этих скромных владений самой придется по душе рабочий материал ее сокурсников, пришедший на запах свежей крови.

— Ты… Ладно, — сообразив, что перестаралась, девушка резко хмыкнула, махнув рукой. — У тебя две минуты. И потом что б я тебя тут не видела.

Можно подумать, я горела желанием терпеть ее общество дольше, чем нужно. Но и поворачиваться спиной к враждебно настроенному магу я не боялась. И только оказавшись в крохотном помещении стандартной ванны любого общежития, поняла, что совершила наивысшую глупость.

Стала бы Белла так просто пускать меня внутрь святая из святых любого адепта женского пола, тем самым нарушая некоторые нормы гигиены? Не-е-ет. Но пустила. А значит, тем самым она преследовала какую-то свою, иную цель. Но какую именно? Забудем о следах и нежити, в конце концов, там, за дверью, осталась не зеленая первокурсница. Тут явно что-то другое…

Ей нужно было, чтобы я попросилась в ванную, значит, именно здесь кроется какой-то подвох. Вода, полотенца, мыло…

Что именно из них еще отравлено?

Еще раз проверять воздействие яда на собственной шкуре не хотелось. Умереть не умру, но благодаря отравлению и ослабевшему организму могу грохнуться без сознания посреди коридора общежития, где уже наверняка кружат местные стервятники.

Сбегать через окно? Высоковато, как ни крути. А вот в остальном…

Негромко усмехнувшись, я подошла к той стене, которая, по моим расчетам, должна была быть смежной с лестницей. Обмакнула два пальца в собственную кровь на шее, начертала два размашистых символа, а затем прижала к белой штукатурке уже все пальцы, шепнув пару тихих слов. И через пару минут как ни в чем не бывало спускалась по ступенькам, небрежно сунув руки в карманы, удерживаясь от того, чтобы не начать тихонько насвистывать себе под нос. Но удержалась: там, наверху, начиная почти от того места, где я просочилась сквозь стену, столпилась куча коллег по цеху, радостно потирающих ладони в ожидании появления отравленной новенькой. Что ж… блажен тот, кто верует.

Когда ты толком не можешь пользоваться собственными силами, приходится искать альтернативу. Артефакты, обычное холодное и зачарованное другим мастером оружие, ритуалистика…

Иными словами, хочешь жить — умей вертеться.

К моменту моего появления на улице, студенческий городок погрузился в полумрак, слабо разбавляемый крохотной оранжевой полоской солнца на горизонте. Не удивлюсь, если тут действует комендантский час, и как только стемнеет окончательно, двери всех общежитий опять будут заблокированы. Ладно, ночевать на улице мне не привыкать.

Стоило только опуститься на ступеньки, как за спиной уже привычно клацнули чьи-то зубы.

— Опять ты? — вяло поинтересовалась, подпирая подбородок кулаком, глядя на тот самый скелет, почти неслышно вышедший на крыльцо. — Что случилось, пособие ты учебное? А… нет, дружок. Туда я не пойду, извини.

И, потрепав местного блюстителя нравов по отполированной черепушке, поднялась, игнорируя красноречивый жест костлявой руки, указывающий, куда мне следует пройти.

Мило, конечно, но полуразложившийся зомби, силой закидывающий тебя в открытое окно второго этажа, произвел бы куда лучший воспитательный эффект…

Сунув руки в карманы порядком потрепанной куртки, я побрела по территории академии Асканита, оглядываясь по сторонам. Страшно не было — всё, что могло случиться, уже случилось. А в остальном… хвала комендантскому часу, блюдя который местные адепты обеспечили мне спокойную и тихую экскурсию в гордом одиночестве.

Достопримечательности меня не очень волновали, а вот все основные выходы и дороги удалось рассмотреть, пока окончательно не стемнело. Нашла даже несколько потайных, а еще, оказавшись у башни административного корпуса, к своему собственному удивлению, обнаружила сидящего на белом крыльце Альта…

— Я так понимаю, не только мне повезло попасть в гостеприимные объятия сокурсников? — иронично вскинув брови, просто улыбнулся химеролог.

— Что-то вроде того, — пожала плечами, присаживаясь прямо на ступени рядом с ним. Сгущающаяся темнота не пугала, наоборот, в ночной тишине среди стрекота цикад было как-то свежо и спокойно. Прохладно только.

А вот есть уже совсем не хотелось — попавший в кровь яд вызывал стойкую изжогу и тошноту.

— А у тебя что приключилось? — поинтересовалась, пристраивая на коленках вытянутые руки… и запнулась, различив безмятежную улыбку парня. Как и странное шевеление под его курткой! — А-а-альт? Ты же не спер из местного зверинца какую-нибудь редкую и смертельно опасную зверушку… Правда, не спер?

— Она сама пришла, — просто отозвался химеролог, протягивая руку ладонью вверх, на которую тут же скользнула из рукава огненная саламандра, мягко осветив крыльцо своими алыми чешуйками. — Почувствовала.

Да что б тебя…

— Я надеялась, что хотя б у тебя проблем не будет, — тихо вздохнула, протягивая руку, чтобы погладить небольшую (пока что) ящерку, которая в случае опасности и благодаря должной подпитке может превратиться в огромного варана, за секунды сжигая деревни, поля и даже города. Саламандре мой порыв не понравился, о чем она красноречиво предупредила, высунув длинный ярко-желтый раздвоенный язык, слегка вздыбив кожаный воротник вокруг шеи.

Магию смерти немногие могут переносить — именно в такие моменты я больше всего жалела об отсутствии любимых перчаток. Подобные артефакты на дороге не валяются!

— Меня не собирались травить, — успокаивающе погладив зверушку, внутри которой, казалось, текла раскаленная лава, пояснил Альт. — Но в соседней комнате у младшекурсника в закрытом сосуде сидела она, находясь почти на последнем издыхании. Без воздуха они гибнут, Кая. А он проводил эксперимент, пытаясь выяснить, при каком минимуме и как долго она сможет прожить. Это…

— Садизм, знаю, — понимающе хмыкнула, опуская голову. Чтобы потом, потерев переносицу пальцами, вглядеться вдаль уже зелеными, светящимися в темноте глазами некроманта. Ночное зрение — наша врожденная способность, которую, слава Ириде, можно контролировать.

Где-то неподалеку, над одним из дальних корпусов общежития химерологов поднимался темный клубящийся дым до конца не потушенного пожара…

— Вот поэтому тебя и выперли из Эльтинора, — констатировала очевидное, возвращаясь к привычному зрению, снова потирая переносицу. На этот раз уже не по прихоти — глаза после краткосрочного пользования даром саднило. — Ладно, саламандра, так саламандра. Что делать будем?

— Мы здесь не по своей воле, — придержав край куртки, позволяя саламандре нырнуть во внутренний карман, откликнулся Альт, поднимаясь. — Пускай проблемы с нашим заселением решает тот, кто нас сюда притащил.

— И снова здравствуйте, господин ректор, — еще раз окинув взглядом возвышающуюся над нами административную башню, на самом последнем этаже которой виднелось единственное освещенное окно, констатировала я. — Идем.

Неладное я заметила еще на широкой, чисто выметенной от мелкого сора лестнице. Мня не смущали пылающие и освещающие дорогу факелы в стенах, но вот потеки воды и мокрые пятна наталкивали на некоторые размышления. И, чем выше мы поднимались, тем воды становилось больше — из-за поворота, ведущего к ректорским владениям, тек небольшой такой, не совсем приятно пахнущий ручеек.

Переглянувшись, мы с Альтом шагнули вперед … и остановились, недоуменно глядя на несчастного мага-погодника, притулившегося в самом дальнем углу. Очень мокрого, унылого, почти плачущего мага-погодника, от которого исходил легкий, незабываемый флер бытовых отходов…