— Он пришел к Макху. Мы, оказывается, за событиями последними упустили, что Совет, — ядом в голосе жреца можно было отравить небольшой город, — начал регулировать взаимоотношения с людьми. В сторону улучшения и сближения.
— Даже спрашивать не хочу, что он надумал… Мне иногда кажется, что Макху хочет преобразователей истребить как вид. Наплодить людей со слабеньким даром и весело ими командовать, — Альхэ приподнялась на локте.
— Есть вариант уйти, не возвращаясь, прямо сейчас. Я дотянусь до Дунха и Менху, они успеют уничтожить лабораторию, пока нас не хватятся…
— Нет, — севшим голосом произнес менталист. — Я не позволю кому-то еще отвечать за последствия своих срывов. Я сам приду к Макху, но вас двоих даже рядом быть не должно.
— Но…
— Никаких “но”, Аль. Пожалуйста, — он потерся щекой о ее ладонь словно большой кот, — не лезь в это. Макху напьется крови, успокоится, а там вы найдете способ, придумаете, что с ним делать. Но не подставляйся…
— Я бы на это не надеялся, — вставил замечание Мактар. — Влезет.
— …не думаю, что он решит меня казнить. В конце концов, все живы. А показательно-позорные мероприятия я переживу.
— Может, все-таки, сбежим? — не слишком надеясь на согласие еще раз предложил Мактар и тут же поднял руки, сдаваясь, под двумя тяжелыми взглядами.
С трудом преобразователи поднялись со снега. Заболеть не боялись, но подмерзнуть успели. Мактар стянул с себя плащ, протягивая его выбежавшему налегке менталисту. Тот нервно кивнул, но принял. Чем ближе подходили к Башне, тем сильнее Альхэ трясло от нехорошего предчувствия, а предложение Мактара стало казаться удивительно разумным и привлекательным. Но, увы, их уже заметили. Антар выпрямился, отдавая плащ владельцу, и зашагал вперед, оставляя Аль и Мактара позади. Жрец вцепился в ее локоть, не пуская вперед, и потащил обходными путями на задний двор храма.
— Мне все это не нравится. Сильно.
— Я тебя понимаю, но в одном он прав — тебе туда точно лезть нельзя. И вообще лучше все это переждать тут. Если хочешь… ладно, расскажу. Если хочешь — в храме есть “зрячая” плита, видимо, еще от предков осталась. Можем подняться наверх, подсмотреть. Тьма, что-то мне говорит, что я пожалею об этом решении…
— Пойдем! — Альхэ, уже неплохо ориентируясь во внутренних помещениях, потянула жреца к лестнице наверх.
К ее удивлению, тот придержал ее, показывая на неглубокую нишу. Ниша оказалась не тупиком, и даже обошлось без потайных дверей — просто завеса заклинания, маскирующая проход. И зашел первым, не давая нестись вверх по узкой винтовой лестнице, иногда словно что-то подцепляя. Альхэ рискнула посмотреть на плетения, щурясь от ярких, напитанных силой нитей. Глаза начали слезиться от напряжения, хотя в лаборатории она так смотрела практически всегда. Хотя… там частично облегчали задачу проявляющие заклинания, да. Да и сила была иной.
— Аккуратно, здесь ступенька.
Альхэ кивнула, принимая помощь от Мактара. Помещение было пустым, только в центре комнаты на широкой опоре лежала покрытая резьбой плита да у стены стояла широкая лавка.
— Иногда здесь оставались, чтобы контролировать ситуацию. Судя по архивам, разное бывало.
— Нашли что-то интересное? — Альхэ осторожно подошла ближе к плите.
— Не то, что хотелось бы. Как же это звучало? А, вспомнил!
Жрец издал странный звук, тут же отразившийся от стен комнаты, засветившихся в ответ, а над “зрячей” плитой повисла дымка. Аль задумчиво коснулась камня и изображение стало четче, сразу находя Антара, стоящего вместе с Макху почти на самом краю, где-то на подземных этажах, в сердце Башни. Предки, явившись сюда, сначала под землю старательно зарывались, только спустя несколько поколений начали выходить на поверхность. Спускались туда редко, концентрация сырой магии там была сравнима с храмами Безымянной, а иногда и значительно превосходила.
Звука, увы, не было, они не могли слышать, о чем идет речь, так что старались различить по губам, но выходило не слишком четко. Вот только даже те отдельные слова, которые получалось “прочесть” ее пугали. Мактар только поймал взгляд преобразовательницы на дверь, как та захлопнулась, стоило ему дернуть пальцами.
— Альхэ… Аль, послушай меня, пожалуйста.
— Ты, — она еще раз посмотрела на сцену под землей, перевела взгляд на жреца и опустилась на лавку, потирая висок. — Вы сговорились, да? В какой момент Антар узнал, что Макху использует любой повод?
— Почти сразу после новостей из Керэн-Лэ. Он не стал тебе говорить, но я думаю, что могу тебе рассказать, сейчас это уже ни на что не повлияет. Макху тогда вызывал его к себе, сначала лил в уши наигранные соболезнования, заговорил про утрату дара для мира.
— Кого-то подкладывал? — Альхэ старалась держать себя в руках, даже глаза прикрыла, чтобы максимально сосредоточиться на словах жреца.
— Просил кровь и магический слепок. Колбы. Антар отказался, еще и наговорил гадостей, ткнув носом в то, что его “полулюдки”, это не мои слова, это цитата, с ними не справятся, а всех химерологов, на это способных, он или выдавил из Башни, или направил против себя, или избавился от них… А сегодня…
— А сегодня эти смертные так вовремя подвернулись… Ну да, проще полукровку воспитать под себя, чем с Дженталь договориться. Я даже не знаю, хочу ли я видеть, — она махнула рукой в сторону плиты.
— Погасить? — привстал он, но сел обратно, когда Альхэ покачала головой. — Что делать будем?
— А что остается? Ждать. И надо будет проследить, перехватить ребенка раньше, чем Макху.
Анктар все-таки приоткрыла глаза, когда метку начало жечь. Если постараться, можно перестать различать в летящей вниз фигуре, сгорающей от излишка магии, одно из самых близких существ. Слез не было, внутри просто расползалась злая грызущая пустота. Всего этого было слишком много для нее одной. Может, преобразователям и правда лучше уйти в ничто? Раз уж они начали сами себя уничтожать?
Где-то в лабораториях в этот момент погасли плетения, поддерживающие жизнь заложенного в колбы нового поколения преобразователей. Один из наблюдателей помчался к Макху, а Альхэ опустила голову на плечо Мактара, закрывая глаза. Она слишком устала. У нее больше нет сил и желания как-то влиять на жизнь вокруг. Даже пытаться не хочется. Если все вдруг решили скатиться во тьму к Безымянной — туда им и дорога.
*
Альхэ оторвалась от бумаг на столе и посмотрела в окно. Глаза от солнца болели страшно, щебет птиц раздражал настолько, что она выпустила Чайку поохотиться. Придумывать ей какое-то имя она так и не стала, все равно зараза отзывалась на что угодно, на любой оклик ее голосом. Премерзкий нрав птицы впервые радовал, трупики незадачливых птичек та закидывала в окно Макху, иногда частично обгладывая. Тот злился, но понимал, что требовать от Альхэ круглосуточного контроля над случайным созданием — глупо. Выставлять себя еще и идиотом он не хотел. Репутация и без того пошатнулась, когда никто не смог активировать колбы. Альхэ только руками развела — голой мощи-то ей и хватило бы, но принцип работы с ними мать не успела объяснить. Камень в огород старшего преобразователя уловили даже присутствовавшие при этой сцене случайные люди.
Кто-то успел шепнуть Меро о том, кто так открыто хамил его благодетелю — и увещевания Мактара тут не помогали — так что смертный в какой-то момент решил с ней заговорить. Земля успела просохнуть после схода снега, а Альхэ — замучать себя попытками довести химеру-няньку до идеала. За Мите, той самой сестрой Меро, она согласилась приглядывать только с одной целью — не дать Макху получить собственного менталиста. Девица была тихая, беспроблемная, хотя новость о значительно более долгой беременности сначала повергла ее в шок. Анктар тогда после первой встречи сидела у озера, пытаясь разобраться с тем, что она чувствует по этому поводу.
— Выходи, я тебя слышу, — она чуть повернула голову на звук человеческого дыхания.
Меро осторожно вышел из-за дерева, неуверенно приближаясь. В деревне о преобразователях знали, пусть и относились настороженно. Да и гнавшую их из леса Альхэ помнили хорошо, так что ее появление в доме Меро восприняли настороженно. Вот только самому южанину просто кровь из носу нужно было поговорить с мрачной шестипалой девицей. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что сестре с ее стороны ничего не угрожает.
