Перейдя почти пустой двор и оказавшись за стенами, Антар побежал, ощущая, как с каждым ударом сердца шум в голове стихает. Увы, не полностью, поселение людей было достаточно близко, он дотягивался до него краем восприятия. Менталист упал в снег, прикрывая глаза. Заболеть он не боялся, а вот широкая белая прядь пугала. Если потерявшая над собой контроль Альхэ опасна только для тех, до кого может дотянуться физически, то он — риск для всех живых существ в поле его восприятия.

Свист стрелы стал неожиданностью, но он успел перекатиться в сторону, сразу находя нападавшего по раздосадованной мысли. Он не воспринимал дословно, не знал языка, но что-то в мелькнувших образах заставило взять себя в руки и не превращать незадачливого смертного в пустую оболочку. Одно то, что тот подобрался так близко, было странно.

Догнал его Антар быстро, пользуясь разницей в силе и выносливости, все-таки преобразователи ощутимо превосходили людей. Длины пальцев как раз хватило, чтобы сжать шею, ощущая, как под кожей бешено стучит сердце. На мыслях была какая-то преграда, явно искусственная, но менталист ее смял как сухой лист. А после вцепился в чужие воспоминания мертвой хваткой, жалея что Мактар в храме, дозваться до него не получалось.

— Значит так, да? Повелись на обещания богатства, конечно, Макху создать золото — что крестьянину высморкаться. Еще и от “ведьм” избавиться… Зря ты на юге не остался. Или думал, что никто не узнает? Что же, я знаю, как заставить тебя прочувствовать хотя бы часть… Я так понял, у тебя сестра есть?

Южанин задергался, что-то пытаясь объяснить на смеси языков. Жуткого нелюдя он понимал через слово, но ту видения, которые чудовище из леса на него насылало… Меро сто, нет, тысячу раз за эти мгновения пожалел, что согласился помочь Макху. Тот, пусть и обладал силой, но был как они, походил на человека, и слова говорил правильные. Даже отвратительный факт, что где-то далеко среди предков его огромной семьи, его клана, затесалась ведьма, он обратил в достоинство, мол, это их, пришлых ведьм с севера, и убьет. Не всем в Керэн-Лэ нравилось, что нелюди с их жутким культом живут среди честных горожан.

И сейчас Меро, только недавно занявший место отца, жалел, что согласился на легкую — действительно легкую — прибыль. Нелюди в его городе были беспечны, переданные чужаком артефакты легко заняли свои места. А золото приятно грело душу, покоясь в тяжелых сундуках.

— Не трогай, — попытался как можно четче произнести он.

— О, я буду милосерднее, — в разуме темнело, состояние напоминало подсмотренные у Альхэ ощущения от потери контроля или от давления магии в храме, — я ее даже не убью. Замуж, говоришь, выдавать ее собираешься? Чистой должна быть по вашим традициям?

В голове шумела кровь, руки мелко подрагивали. Что-то на краю сознания, какой-то тихий голос здравого смысла, твердил ему, что поступает он отвратительно, мягко говоря, но остановиться он уже не мог. Подойти к человеческому жилью в сумерках — плевое дело, для того, кто может, как это называют смертные, “отвести глаза”. Сестра Меро нашлась в какой-то пристройке, ее мысли легко обнаруживались в общем гуле. Антар волок южанина за собой, периодически придушивая, чтобы тот не начал кричать. Конечно, это тоже можно спрятать в чужом восприятии, но столько мороки…

Себя и Меро он прятал в восприятии девушки до тех пор, пока не убедился, что связанный южанин никуда не денется. И выцарапал его же ножом едва заметную вязь, отрезавшую помещение от чужого восприятия. Только после этого показался на глаза смертной. Испуганный визг заставил какое-то животное наследие предков шевельнуться внутри. Все-таки Аирани произошли от одного из доминирующих видов на своей планете, а в его жилах кровь неразбавленная, пусть он и несколько очеловечился в плане морали. Но не так сильно, как хотелось бы смертным.

— Не визжи так громко, голос сорвешь, а он тебе еще понадобится. Когда будешь высказывать братцу за то, что он беду к тебе привел.

Та что-то пробормотала на своем языке, но Антар даже не пытался вслушиваться ни в сбивчивые слова, ни в путанные мысли. Просто дернул ее на себя, легко удерживая слабое человеческое тело одной рукой, пальцами свободной распутывая шнурок на ее платье. Даже его, не слишком острый по меркам преобразователей, слух слышал, как колотится сердце. Смертные такие забавные… и слабые. Он развернул зареванную девицу лицом к Меро и, впечатывая слова голой силой в его сознание, произнес:

— И запомни, если ты попытаешься меня как-то выдать или, если она вдруг понесет, что-то сделать с ребенком — я вернусь, и вашему клану мало не покажется.

*

Альхэ вернуться к работе так и не смогла. Чтобы не терзать своей тревогой Мактара, который и так за ней ходил как наседка, она отговорилась желанием выспаться и отпустила того в храм. Что-то жреца беспокоило в неясных картинах, которые ему подкидывала Безымянная, но прояснить времени не было. Сама она спать конечно же не собиралась. Повертелась, скомкала постель, вернулась в лабораторию. Там не смогла сосредоточиться, пропорола химеру слишком глубоко и не там где надо, загнала иглу в палец, почти под ноготь. Плюнула, решила прогуляться.

За пределами башни стало легче, даже звуки лесной жизни не раздражали. И идущие по метке ощущения вдруг стали острее, заставляя напрячься. Сначала она приняла этот темный охотничий азарт за очередной срыв, думая, что это он погнал ее в лес, но только потом стало ясно, что он принадлежит не ей. Альхэ сорвалась с места, на полпути к человеческому жилью остановилась, заставляя рисунок на коже снова стать хвостом. Раздраженно повела плечом, но раны срастались уже достаточно быстро, даже не мешали нормально двигаться. Присутствие Антара ощущалось где-то недалеко, но расслабляться она не спешила, если менталист не в себе — она не справится. Ей просто сил не хватит.

Где-то сбоку хрустнула ветка, явно под ногой, не под лапой, и Альхэ двинулась в ту сторону. Антар, в неопрятной одежде, с совершенно безумными глазами, стал сюрпризом, и сюрпризом неприятным. Тот вывалился буквально Аль под ноги, она даже пошатнулась, когда менталист притянул ее к себе, утыкаясь лбом в живот. Сдавленно охнув, она осторожно погладила Антара по волосам:

— Все хорошо, ну… мы все можем поправить, что случилось?

Вместо ответа менталист мог только разрозненные воспоминания подкидывать, явно не до конца понимая, что хочет сказать. Альхэ кое-как ослабила хватку, чтобы опуститься на колени рядом с сидящем в снегу Антаром. Смотреть ей в лицо он отказывался, прячась за длинными волосами, в которых опасным признаком светилась широкая белая прядь.

— Антар… поговори со мной. Я поняла, что произошло, но я не знаю, что мне делать, пока ты сам, словами, не выскажешься…

— Просто добей меня… я сорвался, скатился до животного… И ладно бы я просто этого Меро придушил бы на месте… да даже на куски бы разобрал, но девчонка-то эта…

Альхэ еще крепче прижала его к себе, пытаясь оставаться спокойной — Антар легко бы уловил ее эмоции, так что ей нельзя самой скатываться в эту яму, иначе она его не вытащит. Хорошо бы сначала увести из леса, два темных пятна на снегу — отличная мишень. Вот только менталист всерьез был готов что-то сотворить с собой. Смерть сестры, а теперь и падение ниже всех собственноручно установленных границ и принципов… Он ведь всегда презирал и насилие, и месть через кого-то, а теперь превратился в того, кого ненавидел.

В какой-то момент они упали в снег, но Альхэ Антара не отпускала. Гладила по волосам, вспоминала какие-то нелепые истории из общего прошлого, но все время чувствовала, что держится за веревку, которая ускользает из рук, каждая попытка вытянуться наверх приводит только к очередному рывку вниз, и когда все сорвется — только вопрос времени.

— Кто-то идет, — едва слышно выдохнула Анктар, улавливая скрип снега.

Антар только пожал плечами. Их успело немного занести, так что найти сразу преобразователей не вышло бы. Но шаги приближались, кто-то явно шел к ним, зная, где и кого искать. Альхэ скользнула вниманием по меткам. Мактар. Не страшно. Жрец остановился совсем рядом с их головами, присел и смел снег, невольно заставляя посмотреть на себя.