— Альхэ, я…
— К делу и без этих ваших человеческих “Мне жаль”, “Я этого не хотел”, “Я не думал”… Вы в принципе думать не способны.
— Я понимаю, что ты злишься, но…
— Злюсь?! — Анктар вскочила, шипя гадюкой, которой наступили на хвост. — Я бы с огромным удовольствием вырезала бы всю вашу деревню под корень, до последнего живого существа. Слишком много от вас проблем. Вот только мать не оценила бы такого потакания сиюминутным желаниям. Да и Дженталь с той стороны являться начнут с упреками. Мне твои извинения — что мертвому перевязка раны, можешь не стараться.
— Мите…
— Я вожусь не с ней. Меня ребенок волнует. И если мне для его нормального развития придется забрать твою сестрицу в лабораторию и там заливать составами и обвешивать заклинаниями — я это сделаю.
Дальнейшую попытку разговора прервал пронзительный крик над лесом. Альхэ и Меро сорвались с места, практически сразу находя кричавшую. Ею оказалась та самая белобрысая девчонка, которую когда-то не дал ей задрать Мактар. Сейчас, на ясную голову, она четко видела, что той было лет пятнадцать или немногим больше, просто в запале им обоим показалось. Сцена была красноречивей некуда, и оба — преобразовательница и смертный — передернулись, явно думая об одном и том же. Только Меро их еще и узнал:
— А сын твой знает, что ты его невесту в лес потащил?
Мужчина обернулся на голос и дернулся, рассмотрев преобразовательницу рядом с окликнувшим его южанином. Альхэ раздраженно покачивала хвостом, ощущая, что начинает звереть, даже тихо недовольное ворчание уже издает, как потревоженный хищник.
— А тебе-то что? То ты не знаешь, что она постоянно в лес бегает. Спуталась, небось, с этими, шестипалыми, — он кивнул на Альхэ. — Тьфу, выблядки.
Анктар ударила быстрее, чем успела осмыслить. Нервы и так были на пределе, гнев требовал выхода, а тут такой повод. Мужчина хекнул, сгибаясь. Восприятие уловило испуганный вздох слева, заставивший отвлечься и снова взять себя в руки. Преобразовательница отвернулась, не слушая подбежавшего Меро, уже сосредоточившись на своей несостоявшейся добыче. Посмотрела на изодранные бледные ноги, явно убежала в лес как была, слишком легкое платье. Глаза горят, как у загнанного зверя, хотя, почему “как”? Радужка карих — странно для блондинки — глаз на миг блеснула расплавленным золотом, пусть и не так ярко, как у обоих Дженталь.
— Что, добыча, вот мы и снова встретились?
— Я же говорил, спуталась с…
— Знаешь, — хвост из зачарованного металла порадовал Альхэ, резко удлинившись и теперь опутывая смертного от живота до горла, — я ведь могу тебя придушить прямо тут. Стала свидетелем отвратительной сцены, зацепило за больное, перестаралась, отбивая девочку. И даже ни слова против правды не будет.
— Я подтвержу. Что? — пожал он плечами под удивленным взглядом Анктар. — Недомолвка — еще не ложь.
— Не надо, — поняв, что ее шепот не расслышали, блондинка повторила чуть громче, — оставьте его.
Преобразовательница внимательно посмотрела на свою “добычу”. Пусть она не менталист, но читать мысли смертных — много таланта не надо, так, чуть-чуть приложить усердия при обучении. А Антар очень старался вложить в нее сей полезный навык. Девчонка просто боялась, что ее объявят причиной смерти и сживут со свету. Но Альхэ заинтересовало другое, где-то под этой трясущейся шкуркой пряталась искра звериной мстительности, словно дракон, затаившийся в самой глубокой пещере.
Вспышку в голове Мактар бы назвал мыслью Безымянной, а другие — случайным предвидением. Предсказаниями будущего преобразователи не увлекались, считая, что следует творить свою судьбу самостоятельно, но иногда случались вот такие спонтанные взгляды через время. Нужно было только правильно их истолковать. Для увиденного у Альхэ была только одна трактовка, а потому она легко согласилась:
— Хорошо. Но ты уйдешь со мной.
Тут на ней скрестились взгляды, а спину обожгло неверие Мактара, подкравшегося к ним из леса. Впрочем, через мгновение тот коротко хмыкнул, видимо решив, что не стоит слишком сильно стараться понять, какими путями ходят мысли в голове Альхэ. Менху, недавно начавший возвращать себе прежнюю язвительность, как-то заметил, что тот приравнял мышление Аль к чему-то вроде божественного замысла: вникать даже не пытаться, просто следовать и смотреть, куда их выведет выбранный путь. Жрец вообще с приездом на север стал редким фаталистом.
— Я, — она запнулась, посмотрела на свекра, теперь уже несостоявщегося, скорее всего, и выдохнула. — Хорошо.
— Выбираешь меньшее из зол? — не могла не поддеть Альхэ, заметившая взгляд.
— А ты зло?
— Если не давать ей высыпаться, не кормить и мешать ковыряться в лаборатории — то да, — Мактар все-таки подошел ближе. — У вас какие-то вопросы, уважаемые?
Меро замотал головой, не желая связываться уже с двумя нелюдями, выразительно показал кулак своему “собрату по несчастью” и поспешил откланяться, уволакивая неслучившуюся жертву Анктар за собой от беды подальше. Преобразователи посмотрели на переминающуюся с ноги на ногу девушку, и Альхэ стянула с себя плащ, полностью скрывший фигуру “добычи”.
— Пойдем, Энху.
— Но меня зов…
— Теперь тебя зовут так. А прежнее имя останется здесь, под этим деревом. Пойдем, не хватало мне еще твоих болезней.
Энху послушно пошла за преобразовательницей, стараясь подстроиться под ее шаги, но выглядело со стороны словно котенок под ногами у дворового пса вертится. Мактар задумчиво посмотрел им в спины и поспешил догнать, решив, что поговорит об этом с Альхэ потом. И о выборе имени в том числе, “подарок”, надо же такое ляпнуть, иначе не скажешь. Хотя, если возня с этой смертной хоть немного оживит Аль и заставит ее вылезать из лабораторий чуть чаще — пусть. В конце концов, век людей невелик. Вот только с Альхэ станется найти способ продлить ей жизни. Или… он моргнул, вспоминая видение в тенях храма во время очередной молитвы. Человеческий силуэт перетекающий в нечто крылатое, похожее на мифических драконов или на тех крылатых ящериц с витражей. Неужто она задумала разумную химеру? После такого она одним вживлением ограничителей не отделается…
*
— Они так смотрели, — протянула Энху, когда Альхэ загнала ее в каменную чашу с нагретой заклинанием водой, стоящую в отдельном закутке в ее комнате.
— Не все ли равно? Макху будет молчать, иначе выйдет, что сам себе противоречит, а остальные не рискнут гавкать без команды. Было бы больше старших живо — может и повозмущались бы. Так что, что хочу, то и делаю, — Анктар принялась распутывать длинные светлые волосы, потому в голосе сквозило раздражение, процесс шел туго. — Ты мне лучше расскажи про ваши интересные отношения с этим… которого Меро увел, тьма великая, я его имя не забыла, что ты будешь делать…
Вместо ответа Энху сжалась в клубок еще сильнее, прижимаясь лбом к коленям. Альхэ отвлеклась от особенно упрямой пряди и посмотрела на свою теперь уже подопечную, а не “добычу”. Сложила в кучку все, что знала. Мысленно взвыла, потому что мягкие слова и утешения были уделом Райтаны, сама она чувством такта не отличалась, собственные тревоги и печали также старательно загоняя вглубь, под упрямое “Не дождетесь, еще спляшу по вам”, иногда выплескивая все это во время срывов. Но все же предпочитала злые шутки и планы мести, чем самокопание и слезы. Даже тогда, после того как Антар… она тряхнула головой. Не время. Начнет думать — расслабится, расслабится — что-то упустит из виду и очнуться не успеет, как ввяжется в очередную неприятность или упустит новый выбрык Макху. Потом. Когда-нибудь потом она обо всем подумает А сейчас надо делать. Как там хоть делают, когда утешают? Что делали Антар и Райтана, когда Альхэ снова одолевали непонятные ей чувства? Кажется…
Она неловко приобняла Энху за плечи. Кажется, вот так, сочувствующе, она обнимала только Антара в тот последний день, да маленьких Менху и Райтану, и то выходило не очень, она постоянно чувствовала себя неуместной. Какой-то неживой и неправильной, бесчувственной даже на фоне сородичей, которых люди вечно упрекали в бессердечности. Но, кажется, этому запуганному мокрому зверьку хватило и этого.
