Дети… Если бы Северус когда-нибудь женился, то непременно бы завёл детей, двоих, мальчика и девочку, как мечтала Лили. Вообще он не относил себя к числу тех, кто обожал детей. Мелюзга лет одиннадцати и старше прочно ассоциировалась со школьными годами и пакостями, что творили Мародёры, а совсем малышей Северус и не видел-то особо. В районе Паучьего тупика в последние лет десять детей почти не рождалось, а жители более богатых кварталов, вроде того, где жили Эвансы, берегли младенцев пуще собственной жизни. Нищего оборванца, бродяжку, каким они видели Северуса, не подпустили бы к коляске и на милю. Волшебники же параноили по полной, да и понятно: через ребёнка, особенно наследника, можно было извести весь род. Убить дитя, даже не дав ему родиться, — на это и редкая магла бы рискнула, наверное, лишь та, которая совсем отчаялась. И Северус не понимал, почему Лили согласилась на аборт, у неё ведь было всё! Если бы его мифическая жена хотя бы заикнулась о таком, он бы… он… не убил, но жестоко проклял бы точно. Дети — не просто будущее магии или любого рода, а твоя плоть и кровь, семья. Как же можно?!
К половине десятого утра Лили пришла в себя. Почти сама, лишь с небольшой помощью своего оленя, выпила очередное зелье и даже, слабо улыбнувшись, прошептала, что ей гораздо лучше. Поттер легкомысленно воспрял духом, но Северус видел, как она прижимала ладонь к низу живота, этим незамысловатым жестом борясь с наверняка чудовищной болью. Видел и потому не верил ни единому её слову. И в глаза Лили не смотрел, боясь выдать своё знание, что бороться бесполезно.
— Я тебя вытащу, — повторял Поттер, сжимая руку Лили. — Всё будет хорошо, милая! Я тебя вытащу! Ты поправишься!
Не выдержав, Северус вышел в коридор. Руки зудели от желания разорвать выродку горло. Вытащит он, как же! Из путного Поттер сделал лишь то, что пришёл сюда, а дальше постоянно мешал, к тому же, не давал побыть наедине с Лили, может, в последний раз… Нет, этого не случится. Лили будет жить. Даже если потребуется принести в жертву Поттера или самого Дамблдора, окунуть руки в кровь по локоть или отдать свою душу чернейшей магии, Лили будет жить! Она не виновна. Она не могла, Поттер закружил ей голову, обманул и заставил.
Когда сова наконец принесла ответ от Малфоев, Северус, пребывавший на взводе уже несколько часов, тут же собрался аппарировать. Поттера он к тому моменту проинструктировал несколько раз, что где лежит и в какой последовательности давать Лили зелья. Часть снадобий Северус позаимствовал из тех, что варил для милорда. На последствия этого поступка было удивительно плевать.
В последний момент Поттер остановил его:
— Снейп, если Он сможет помочь Лили, я на всё согласен. Понял? Так и передай.
Северус смерил оленя взглядом и кивнул:
— Передам.
Появившись у ворот Малфой-мэнора, он примчался в малую гостиную вперед присланного для сопровождения домовика. Люциус уже ожидал, устроившись в своём любимом кресле и неспешно потягивая вино; он приподнялся было в знак приветствия и остолбенел, изумлённо вскинув брови. Лишь в тот момент, да ещё услышав причитания опоздавшего эльфа, Северус вспомнил, что так и не избавился от следов потасовки.
— Кто это тебя? — с нервным смешком поинтересовался Люциус, когда домовик щелчком пальцев вернул Северусу человеческий вид.
Моргот знает, о чём друг подумал, но вряд ли его мысли хотя бы отдалённо походили на правду. Врать или выдумывать Северус не стал. Под гнётом нескончаемого напряжения, умственного и эмоционального, он просто не сумел бы создать историю настолько складную, чтобы не возникло вопросов. А явная ложь не добавила бы сочувствия ни ему, ни Лили, Северус бы скорее добился абсолютно противоположного эффекта, несмотря на дружеские отношения. Поэтому он выложил Люциусу всё, от начала и до конца. В конце концов, тот любил свою жену, пусть и делал вид, что их брак исключительно по расчёту. Если он не поймёт Северуса как сторонник милорда, то поймёт как человек.
Люциус слушал молча, только бледнел, хмурился и качал головой. Под конец мрачного рассказа он отставил в сторону бокал с вином и отправил эльфа за огневиски, первый стакан которого опрокинул в себя по-простолюдински, залпом.
— Мерлин, ну и угораздило же тебя! Врагу не пожелаешь. Значит, Поттеры сейчас в твоём доме?
— Да, — Северус отставил свой стакан в сторону, так и не пригубив, и взмолился: — Люц, помоги мне! У вас шикарная библиотека, одна из лучших в стране. Должно же быть что-то, чтобы перенести откат на другого!
Тот тяжело вздохнул.
— Ты всё ещё любишь свою рыжую гриффиндорку.
— Да. Да, люблю и буду любить. Если ты мне друг, прошу, не говори, что она виновата. Я знаю Лили, она никогда бы не поступила так по своей воле. Она не жестокая и не убийца!
— Если тебе будет легче, я промолчу. Что уж теперь, — Люциус поболтал остатки огневиски в стакане, печально посмотрел в него и снова вздохнул. — Доступ дам, конечно, и с отцом на этот счёт сам переговорю, не беспокойся. Вот только… ты и правда надеешься что-то найти? Северус, наши предки действительно пытались обмануть родовую магию, но это всякий раз заканчивалось сквернее некуда. Магия рода на то и магия рода, что без неё я — не Малфой, а ты — не Принц. Ты её не заблокируешь, как ни крути. Хотя что я тебе рассказываю, ты сам прекрасно всё знаешь, но пока лично не убедишься, не остановишься. Добби! — Появившийся эльф поклонился, и Люциус сказал: — Проводи мастера Снейпа в библиотеку, будешь ему помогать сегодня. Мастеру нужны книги по родовой магии, я разрешаю. Да, Добби, ещё горячий завтрак и крепкий чай. Проследи, чтобы наш гость поел.
Прежде в книгохранилище Малфоев Северус готов был жить сутками, сейчас же, проследовав за домовиком в библиотеку, равнодушно скользнул взглядом по полкам с сокровищами магических наук. Он фолиант за фолиантом штудировал то, что приносил Добби, игнорируя требовательное ворчание насчёт завтрака. Каждый род имел свои особенности, склонности к разным разделам магии, но основополагающие законы были общими для всех, неважно, Малфой ты, Блэк или последний из Принцев. Один из них неотвратимо гласил: за смерть сына или дочери своего же рода убийца расквитается собственной жизнью. Северус знал это прежде и считал расплату справедливой, но не для Лили. А решение, как её спасти, всё не находилось.
— Северус?
Он с трудом оторвался от очередной старинной книги (жуткая смесь староанглийского со старофранцузским, артефакт-переводчик еле справлялся) и посмотрел на подошедшего Люциуса. На лице того читалась… ну да, откровенная жалость.
— Тут ничего нет, ничего, — прошептал Северус, потерев уставшие после многих часов поисков глаза. — А я не могу потерять Лили снова. Я должен её спасти!
— Я понимаю, но пойми и ты. Почему так много защитных ритуалов именно для детей? Почему их никому не представляют до определённого возраста? Северус, тут ничего нельзя сделать. Поттеры, намеренно или случайно, пошли против магии своего рода, откат неизбежен. За попытку перенести его на другого можно и самому наказание получить.
Северус откинулся на спинку стула совершенно без сил. Его поглощало отчаяние. Он не произнёс вслух (да это и не требовалось, Люциус и так понял), но готов был и душу свою заложить, разорвать, очернить, лишь бы помочь Лили. Но есть ли такой ритуал? Есть вообще хоть какой-нибудь? Люциус не обманывал, его семья и вправду не знала. У кого ещё искать спасения? Рег вряд ли сумеет быстро убедить отца пустить чужака в фамильную библиотеку…
— Скажи мне, Люциус, милорд сегодня не обедает у вас?
— Они с отцом планировали кое-что обсудить вечером. Ты хочешь обратиться к милорду? — Люциус потрясённо замолчал. — Я всегда подозревал, Сев, что ты больше гриффиндорец, чем слизеринец, но это уже слишком.
— Он наиболее сведущ в Тёмных искусствах, чем кто-либо в стране.
— Да, сведущ, но ты отдаёшь себе отчёт, что собираешься сделать? Ты попросишь его помочь врагам.
Северус скривился. Люциус выразился грубо, однако ухватил самую суть. Действительно, захочет ли повелитель спасти Поттеров? Ситуация, в которую они попали, — это великолепная возможность показать волшебному сообществу несостоятельность идей Дамблдора. Северус был так же далёк от политики, как Малфои от любви к маглокровкам, но и он понимал: чтобы повелитель отказался от такого шанса, ему нужно предложить взамен… Что? Как волшебник Северус Снейп не настолько значим и ценен, чтобы лорд исполнил его просьбу, забыв о собственных интересах. Да и много ли веры заслуживает тот, кто ратует за врага? Даже если озвучить слова Поттера, если положить свою жизнь на чашу весов… нет, не пойдёт. Жизнь любого Рыцаря Вальбурги и так принадлежала милорду.
