Стол действительно был богато сервирован, а выбор еды оказался колоссальным. Как выяснилось, фуршет был накрыт не только для нас. Вокруг столов неспешно передвигались люди, накладывая себе в тарелки всяческую еду из огромных блюд.

Эльза тут же схватила вместо миски красивый серебряный поднос диаметром раза в три больше и пошла по рядам. Когда вес набранного явно превысил килограммов десять, она подошла к свободному столику и принялась за еду. Мы присоединились к ней, но наши подносы были завалены поскромнее, килограмма на три у каждого.

По залу прошелестел вал удивлённых возгласов, и вскоре все окружающие просто стояли и смотрели, как наша командирша расправляется с блюдами. Да, зрелище было то ещё!

Дико худая девочка с кукольным детским личиком, почти не жуя, отправляет в свой красивый ротик огромное количество пищи. На её фоне наши порции казались чем-то незначительным. Не забыл я и своего питомца, незаметно бросив ему кучу мяса, за что был удостоен матерной благодарности.

Покончив с подносом, Эльза повторила заход. Молчаливый шок окружающих, похоже, был ей до одного места. Доев и эти порции, повернулась к толстячку и тоже на его языке сообщила, что мы готовы приступить к работе, цели нашей поездки. Бедолага захлопнул отвалившуюся челюсть и повёл нас к лифтам, с уважением и каким-то страхом поглядывая на Эльзу. Он даже молчал, что выглядело совсем невероятным.

Через десять минут мы оказались в небольшой комнате, в центре которой стоял стол, приделанный к полу. С двух сторон — по стулу, также стационарных. Дальний от нас был с креплениями для рук и ног. Больше в комнате не было ничего.

Почти следом за нами ввели измождённого мужика лет тридцати. Синие круги под глазами, исколотые иголками руки, короткие, сальные, торчащие во все стороны волосы и затравленный взгляд вызывали жалость. Его подвели к креслу с креплениями, усадили и застегнули наручники на подлокотниках.

Сопровождающие бедолагу вышли, а он уставился на нас мутным взглядом. Я дал команду установить купол, но ангел меня обломал, сообщив, что в помещении присутствуют четыре камеры и два микрофона. Тут же вышел наружу и в приказном тоне потребовал от толстого предоставить нам помещение без наблюдения.

У него забегали глазки, он пытался говорить что-то про «не положено», «они опасны», «мы должны вас беречь» и прочую галиматью.

— Короче, мне что, отвлекать главу? — уточнил я у него по-русски. Надеюсь, ангел переведёт. — Даю пару минут.

Все сто подбородков затряслись, и мужик выдал:

— Да ну зачем сразу главу? Мы же все воспитанные люди! Сейчас всё организуем. Буквально пара минут!

И действительно, спустя это время он повёл нас и явно пленника с сопровождением к лифту. Мы вышли на каком-то техническом этаже и направились в небольшой зал. Здесь не было даже стульев, просто пустое помещение с трубами и кабелями по потолку и стенам.

— Это, наверное, единственная комната без камер, — извиняясь, произнёс толстяк. — Сейчас сюда доставят наручники и мебель. Минут десять, и всё будет.

— Ничего не надо, просто оставьте нас с вашим узником! — не сдержавшись, рявкнул я.

Глядя на бедолагу, я испытывал острый приступ жалости. Поскольку понимал, что сам мог оказаться в точно такой же ситуации, если бы не поверил своей прабабке в критической ситуации. Его отрешённое и безразличное лицо вызывало во мне чувство вины, я даже себе не мог признаться, за что. Просто не понимал.

— Но он опасен! — не согласился со мной человечек. — Я же за вас отвечаю!

— Теперь мы сами за себя отвечаем, — сказал ему я. — Закройте дверь снаружи! И принесите напитков.

Охрана вместе с нашим сопровождающим испарилась за дверью, а я попробовал активировать купол. На этот раз накладок не случилось, он заработал.

Присел на корточки напротив сидящего на полу брата по геному. Взгляд этого человека ничего не выражал, похоже, ему было на всё чихать.

— Э-э-э, брателло! — раздался голос котёнка. — Чувак под кайфом, б*я, аж завидно стало. Могу из него эту дрянь вывести! Но с тебя ещё одна вкусняшка, замётано?

Я немедля согласился, достав из пространственного кармана сразу две порции и бросив их вниз. Что произошло дальше, не очень понял, но из глаз паренька пропало исступление. Вместо него появилось сначала удивление, а после почти неприкрытый ужас.

— Демоны! — завопил он. — Что опять от меня надо? Я же избавился от вас! Как вы могли воскреснуть, это же невозможно! Пастор мой обещал, что я справлюсь с этими чертями, говорил, что на правильном пути. Я уничтожу вас окончательно, отродья!

И он бросился на меня. Вообще, стало как-то грустно и смешно. Мне было жалко этого человека, но его нелепая атака… Для нас он был настолько медленным, что можно сделать вокруг него десяток кругов, пока он просто поднимается с пола.

Аккуратно вывернув ему руку, усадил обратно.

— Успокойся, мы не демоны, — ласково говорю ему. — Во мне точно так же, как и в тебе, живёт мой далёкий предок. И он хотел бы поговорить с твоим!

— Ересь! Не смей порочить имя Пастора моей души! — при каждой фразе из его рта вырывались брызги слюны, глаза налились красным. — Он един, как и бог наш. Все подражатели его — суть зло! Я справлюсь с вами, исчадия ада! Вы все понесёте заслуженное наказание, согласно своим преступлениям!

— Заткнись! — рявкнул я. — Пастор, или как там тебя! Ты же можешь управлять этим тупым носителем, мне нужно поговорить с тобой!

— Ого, какие познания! — ехидная усмешка на замученном лице была чуждой, она как будто принадлежала другому человеку.

Впрочем, и сам бедняга резко изменился. Пропал лихорадочный блеск сумасшествия из глаз, осанка выправилась, перед нами находился уверенный в себе мужчина, знающий себе цену.

— И кто из моих коллег по несчастью спалился? Лира не могла точно, — он задумчиво поскрёб плохо выбритый подбородок. — Наверно, Сэм? Я угадал?

— Нет, — отвечаю. — Тебя спалил я. Я такой же, понимаешь? Во мне тоже есть вторая личность. И мы здесь только для того, чтобы выяснить, как победить Систему, и чем это нам грозит.

— Спасибо, поржал! — отозвался мой брат по геному.

— Подожди, — вперёд вышла Эльза. — Пастор? Тебя так называть? Этот парень, — она указала на меня рукой. — Сейчас топ-один среди системщиков. И у него серьёзные вопросы, на которые у кого-то из вас могут быть ответы. Я знаю, что ты не сможешь долго контролировать тело, потому давай говорить конструктивно. Какие доказательства наличия в нём второй души ты бы принял как достоверные?

— С вашими ангелами? — он зло усмехнулся. — Да никакие! В них есть вся информация, только спроси! Хотя… Как зовут твоего жильца? — он повернулся ко мне.

— Её. Она дама. Оксана её зовут… Сергеевна. Курсекова. Тысяча девятьсот восемьдесят четвёртого года рождения по старому летоисчислению.

— Шутишь? — глаза узника округлились. — Ксюш, забирай тушку этого удода, пообщаемся. Это Виктор Лопух! Не верю своему счастью. Как дочка?

Сергей

— Ты молодец, внук! — тут же раздался голос Сергеевны в моей голове. — Пустишь порулить? Мы действительно знакомы, невероятная удача. Он может знать многое. Прикольный чел, только слишком зацикленный на религии… Был. Не вернулся из портала за почти год до моей гибели. Если ты против, могу общаться через тебя.

— Конечно, бабуль! Только немного забирай, чтобы не сильно уставать. Я мешать не буду. Сама знаешь, насколько я тебе доверяю и как сильно люблю!

Восприятие слегка затуманилось, Оксана действительно отобрала лишь каплю контроля. Мне кажется, сейчас я уже в принципе смог бы взять его обратно, не напрягаясь. Но данный момент не лучший для экспериментов.

— Мне показалось, или ты спрашивала разрешения у своей ездовой лошадки? — послышался голос Виктора Лопуха. — Ты меня удивляешь. Всегда такой боевой была!

— Моя, как ты называешь, «лошадка» — мой прямой потомок. Через ту самую дочку, о которой спрашивал. И да, я погибла через полгода после тебя. Авария на стройке Ковчега. Так что, что с ней было, как она прожила жизнь, я не знаю. Кстати, думаю, этот замученный тобой и врачами мальчик, в котором живёшь — тоже твой прямой потомок. Я бы на твоём месте берегла его, а не добивала. Обидно же будет, если род прервётся?