– Хломитор, ты как? Я едва понимаю, что происходит. Даже телом управляю с трудом, – пожаловался Гилатэриан.

– Я и не обещал, что будет легко. Помни о своей задаче и не теряй эту нить.

Друзья направились к заветной горе. Вблизи она смотрелась еще более угрожающей – угольно черного цвета с ярко-оранжевыми огненными прожилками – это подземный огонь защищал гору от непрошенных гостей. Гилатэриана и Хломитора гора приняла за своих и разверзлась. Они проникли внутрь. Кругом была темнота, стены и пол на ощупь напоминали пластилин.

– Давай прислушиваться, она должна быть где-то неподалеку.

– Хломитор, может, ты знаешь какое-нибудь зелье, чтобы ее быстрее найти?

– Я могу использовать пыльцу цветка Тулини, она поможет обнаружить ее луч, который нам указывал дорогу. Похоже, наша богиня слабеет, поэтому луч становится еле заметен.

Хломитор вытащил извлек из плаща желтоватый цветок, потер его в лапах, шепча что-то под нос. Пыльца превратилась в желтых бабочек, которые указывали дорогу к Ругисэпре.

***

Гилатэриан и Хломитор ускорили шаг, чувствуя, что у них остается мало времени. За последней бабочкой открывалась еще одна пещера. Когда они вошли, то увидели мрачное существо в капюшоне. Напротив него в воздухе висела Ругиспэра, по ногам богини текла черная смола, которая разъедала до костей ее тело.

– Пошли вон, – скомандовал Теньчар, приняв посторонних за местных жителей. Они не тронулись с места.

Гилатэриан попытался превратиться в птицу, как он всегда делал, но тело его плохо слушалось – он оставался в теле черепахи, у которой выросли крылья. Он попытался взлететь, чтобы забрать Ругисэпру, но смог лишь чуть приподняться над полом и снова приземлился, а потом его панцирь почернел.

Хломитор ухитрился незаметно выпить несколько капель жидкого лунного света и хотел влить и Гилатэриану, но тот бился, как подстреленная птица, и не давал подойти. Тогда Хломитор бросил в него колбу, но тот взмахом крыла разбил ее, и остатки лунного света расплескались по полу пещеры. Богиня, до сих пор висевшая неподвижно, собрала последние силы и направила зелье в рот Гилатэриану. Тот на секунду замер, крылья его засветились синим цветом, в глазах засиял черно-синий огонь.

Он вновь взмахнул крыльями, на этот раз смог взлететь и бросился к богине. Но Теньчар собрал на кончиках пальцев черную смолу и направил ее на Гилатэриана. Смола опалила края крыльев. Гилатэриан вскрикнул от боли.

– Берегитесь смолы! – слабо вскрикнула богиня. – Она поглощает жизнь. Попадете в такой кокон – и навсегда останетесь убогой тенью, которая не увидит свет!

Гилатэриан, услышав ее голос, собрался. Сорвавшееся дыхание восстановилось. Теньчар тем временем вновь собирал на кончиках пальцев черную смолу, явно собираясь нанести последний удар. Приближаться к нему было опасно – с близкого расстояния он точно не промахнется.

Хломитор вытащил из своего плаща ещё одну травку, с виду напоминающую пушистый белый цветок, дунул на нее, и его воздушные лепестки полетели к богине, по пути исчезая. Один из уже невидимых лепестков коснулся виска богини, а другой – Гилатэриана. И он услышал голос Хломитора:

«Давайте объединим наши усилия. Нам нужно создать щит, чтобы закрыть Гилатэриана в момент, когда он пролетает мимо Теньчара, иначе его тело съест смола».

Гилатэриан услышал мысленный ответ богини: «Действуем!»

Хломитор брызнул порцию лунного света в сторону богини, она усилила его, и вокруг нее появился защитное поле, которое не подпускало Теньчара ближе. Гилатэриан распахнул крылья, взмыл в воздух и, подхватив богиню и Хломитора, понес прочь. Теньчар бросил смолу им вслед, но та расплескалась, черными каплями, не нанеся вреда.

Пока они неслись по пещерному лабиринту внутри горы, щит оберегал их. Наконец они вырвались на свободу и вернулись в лес. Там богиня создала портал, через который они могли вернуться обратно.

Через пару минут они оказались в той самой комнате, где она совсем недавно готовила кофе Гилатэриану. Казалось, миновала вечность. Хотя в комнате ничего не изменилось, но изменилась сама хозяйка чертогов – на каменном полу лежало тело Ругисэпры, по-прежнему светящиеся и любящие глаза смотрели на Гилатэриана и Хломитора.

– Я верю, что вы победите, мои дорогие друзья. Похоже, я уже не смогу отправиться в поход против зла, но знайте, мое сердце навсегда с вами. Сохраните его, пожалуйста, в храме у Лианланда. Я уверена, он о нем позаботится… – Тело уже не слушалось богиню, и у нее уходили последние силы на эти слова. Душа быстро покидала это место.

– Ругисэпра, ты о чем? Мы тебя вылечим. Хломитор, вытащи что-нибудь из своего магического плаща, чтобы помочь ей. Ну, же! Что ты стоишь?

Хломитор смотрел на Ругисэпру и молчал. Он понимал всю глубину ее слов. Это было их последнее путешествие вмести. У него дрожали губы, и слезы застилали глаза.

– Ругисэпра, знай, я продолжу твое дело. Мне будет тебя не хватать…

Гилатериан осекся. Тело богини растворилось, на полу осталось лишь огненное сердце. Он бросился к нему и зарыдал. Через какое-то время он смог собраться и обернулся к другу. Хломитор был серьезен:

– Гилатэриан, нам пора отправляться в храм Лианланда, как нам завещала Ругисэпра.

Гилатэриан отдал ему сердце Ругисэпры, смахнул остатки слез и превратился снова в птицу.

– Садись на меня, полетим в храм.

Хломитор положил в свой волшебный плащ, в самый надежный внутренний кармашек сердце, и они отправились к Лианланду.

Лианланд совершал молитву, когда ему неожиданно сообщили о гостях, и он поспешил навстречу. С тех пор как он последний раз видел изображение Ругисэпры в воде, он не находил себе места. Волнение одолевало его, и даже на привычных ритуалах было сложно сосредоточиться. Но он решил не беспокоить Гилатэриана и Хломитора с расспросами с дороги, а сначала проводить к себе в келью.

Пока монах вел друзей по лестнице из белого мрамора, опоясывающей стену монастыря, они с удивлением разглядывали древнюю кладку, каменные барельефы и галереи. Гилатэриан выглядел особенно растерянно и будто бы специально искал возможность отвлечься от тяжких мыслей.

– Лианланд, а почему лестница в твой храм выстроена в форме серпантина? Я такого нигде не видел, – спросил он.

– На самом деле мои предки строили этот храм в течение многих веков. Возводя каждую ступень, они произносили защитное заклинание, пока храм не был полностью защищен до самой вершины. Этот храм куда надежнее, чем может показаться со стороны, – ответил Лианланд.

– У тебя есть где-то подъемник? – спросил Хломитор.

– Нет, если вы идете с добром, то вы не почувствуете тяжести. Наоборот, вы легко будете подниматься по лестнице.

– А если придет зло? – спросил Гилатэриан.

– Враг сможет подняться только на пару ступеней, и его тело начнет гореть, пока не сгорит дотла. Поэтому недругам лучше сюда не приближаться.

Галатэриан глубоко вдохнул и задержал воздух:

– Как же здесь красиво! – произнес он на выдохе, – водопад и монастырь, высеченный в горе – величественный и неприступный. Хломитор, а ты когда-нибудь видел фиолетово-голубой водопад? – спросил он.

– Здесь правда очень красиво и спокойно. После непростого путешествия нам именно этого и не хватало.

Лианланд и его спутники не заметили, как добрались до последней ступени всего за несколько минут.

– Я же говорил, что это проще, чем вам кажется, – сказал Лианланд.

Перед ними стояла сводчатая арка, а внутри нее – большая потемневшая от времени дубовая дверь. Лианланд коснулся двери, и она открылась.

Гости с монахом проходили через множество белых коридоров, пока наконец не остановились у неприметной низкой дверцы. Лианланд вошел в келью, путешественники последовали за ним. Они увидели перед собой высокое и узкое окно, затянутое золотистой слюдой.

Стены кельи были такими же белыми, как и коридоры монастыря. Убранство самое простое: деревянный топчан, полки с книгами, стол, лавки вдоль стен.