— Командир семьдесят шестой вольной сотни Далин Гром вместе с отрядом к месту расположения прибыл! — рявкнул я во всю мощь легких.

Луженная гномья глотка, как же я ее ценю! Несмотря на невообразимый гам, окружающие доклад услышали и даже соизволили заткнуться. Сам Гракхет вперил в меня оценивающий взгляд.

— Сколько боеспособных солдат в твоем отряде? — спросил командир.

— Сто шесть.

— Отлично. В таком случае слушай боевую задачу. Оставляй командование на старшего офицера, а сам с десятком лучших бойцов направляйся внутрь ворот. Все понял?

— Никак нет! — ответил я, чем заработал недовольный взгляд начальства. — Какое дело нам предстоит?

— Проклятые Дикие… — с едва сдерживаемой злобой выдохнул Гракхет. — Хорошо, объясню еще раз. Вы должны будете совершить вылазку и вышвырнуть врага за бабаркан. Ясно? Еще вопросы есть?

Это объяснение звучало, как превосходная эпитафия для самоубийцы. Просто потому, что исполнить распоряжение было фактически невозможно. Даже если помимо моего десятка там будут и другие. Просто потому, что демонов в любом случае окажется больше. Их ведь там целая орда и все матерые твари, пережившие десятки сражений! Вот только мог ли я отказаться?

— Слушаюсь! Разрешите исполнять?

— Давай уже, — произнес враз подобревший капитан. — А вы что встали? Не видите, как должно делать? Или вам популярнее объяснить, через виселицу?

Недовольный гул поднялся вновь, но на сей раз он отдавал обреченностью. На меня бросали ненавидящие взгляды. Судя по всему, окружающие считали, что я должен был также, как и они отказаться идти в атаку. Будто и не было сейчас военного положения и врага за воротами. Впрочем, мне их злые взгляды были безразличны. Сейчас передо мной стояли куда более весомые проблемы. Отобрав из отряда трех рунных магов и семерых моркхазад, я приказал Кацуми остаться и вместе с десятком вошел в распахнутые ворота, в длинный каменный коридор.

Это место должно было стать последним рубежом обороны. Точкой, в которой демоны либо будут остановлены, либо ворвутся в город. Сейчас здесь находились добровольцы, должные идти на прорыв, да стрелки и маги, стоявшие на стенах. Последние были молчаливы и хмуры. В грядущей вылазке они не могли оказать никакой помощи. Разве что были способны встретить орду демонов, если будущая атака обернется совсем уж печальными последствиями. Возможно. Я отвел взгляд и пригляделся к тем, кто намеревался участвовать в вылазке. Увы, мои братья по оружию совершенно не внушали уважения. Войска «вольных», в том числе и мои собственные, лишились наиболее сильных солдат. С нами не было беорлингов, рыцарей и всадников на единорогах. Не было усиления из духов гор и фениксов. Рассчитывать мы могли разве что на ангелов, но призовут ли их, было решительно не понятно. В результате из действительно сильных солдат в стиснутом стенами коридоре имелись лишь лорды-игроки, да стражи Мерана. Как с такими воинами возможно было отбросить врага я решительно не понимал, но все же надеялся на лучшее, возможно на чудо. Ведь не мог Гракхет оказаться самонадеянным бараном, не мог же?

Между тем нас построили в колонну, причем мне выпала великая честь занять место ровно в первых рядах. Вместе с наиболее сильными игроками. Позади нас выстроились простые солдаты, чьей задачей в схватке станет давить массой, либо заменить павших в случае возникновения такой необходимости. Плечом к плечу со мной встали двое хмурых имперцев, позади же…

— Кацуми, ты ведь слышала мой приказ! — прошипел я в лицо девушке.

— Ты забыл наш договор? Я всегда сопровождаю тебя в бою, — с хитрой усмешкой ответила кицунэ.

— Ах ты… — хотелось вышвырнуть эту авантюристку вон, схватить ее за ухо, и вывести прочь из этого каменного капкана. Вот только здесь и сейчас я этого сделать не мог, что кицунэ прекрасно понимала.

— Просто не умирай, Далин, и все будет хорошо, — с невинной улыбкой попросила лиса, а мне осталось лишь молча отвернуться. Иначе я боялся наговорить слишком много лишнего.

Ожидание становилось все более нестерпимым. Крики сражающихся усиливались, вскоре к ним прибавился скрежет когтей, удары по воротам. Враги явно прошли барбакан, и теперь пытались пробиться внутрь крепости. Слишком быстро, слишком стремительно это происходило. Совсем не так, как могло бы в условиях земных сражений.

— Готовность десять секунд, — услышал я тихий шепот за спиной.

Часы интерфейса неумолимо начали отсчет. Я стал делать глубокие и ровные вдохи, успокаивая разбушевавшееся сердце, сосредотачивая все внимание на гладко обструганных досках, отделяющих нас от врага. Столь близкого, столь опасного. И все же знакомого. Мне доводилось драться с демонами и выходить из схваток победителем, получится и сейчас. Должно получиться. Я настроился на эту мысль, и в тот же миг ворота с лязгом рухнули, открыв вид на тварей Инферно.

Демоны замерли, ошеломленные. Мы же бросились в атаку немедленно, не давая себе и секунды на сомнение. Сапоги застучали по воротам, ставшим мостом. Из-под досок послышались сдавленные стоны. Видно часть демонов оказалась погребена внезапно рухнувшей преградой. Я не обратил на обреченных внимания и в четко отмеренный миг использовал рывок, выставив вперед щит.

Мир вокруг смазался и тут же обрел форму. Ряды врага взорвались будто кегли от метко пушенного шара. Делаю шаг вперед, ногой придавливая упавшего дьявола, резко опускаю молот на рогатую голову. Еще шаг вперед, и удар в нового врага, а за спиной в подранка уже погружаются копья и кинжалы. Рядом бешено, с искаженными лицами, рубятся люди и эльфы, продавливая ряды врага. Ошеломленные, демоны подаются назад, и мы тут же следуем за ними, ощущая, как над головами появляется каменный свод барбакана.

Шаг — удар, шаг — удар. С расколотым черепом упал еще один враг, и тут же я едва успел выставить щит, на который опустился меч противника. Мой новый враг матерый, покрытый шрамами дьявол. По силам ничуть не слабее, а может быть и сильнее меня. Я чувствую, как по сознанию ударяет «ошеломление». А следом за ним враг испускает мощную волну огня. Я спрятал глаза за щитом, и тут же ощутил чудовищный удар в голову. Тело повело, начало заваливаться в сторону, но… Рывок!

Меня буквально вбивает в противника. Дьявол падает, я же опускаю молот на его непокрытую голову. И еще раз и еще. Однако нанести четвертый удар я не успел. Будто бы пушечный снаряд ударил в мой щит, откинул назад. Я не упал лишь потому, что сзади подпирала толпа воинов. А затем уже сам утвердился на ногах, глядя как напротив поднимается потрепанный дьявол. Демон усмехается, я оскалился в ответ. Почти одновременно мы сделали шаг навстречу друг к другу.

Рубка, безжалостная, страшная. Освещенная ревущим пламенем, белесыми вспышками Хаоса. Ни я, ни враг были не способны на хитрости и обман, только прямые удары, только сила против силы. Всему виной была теснота, сдавленность, которая нарастала с каждой следующей секундой. Я принимал удары на многострадальный щит, враг пытался закрыться мечом. Через некоторое время оказалось невозможным и это. Нас подпирали в спины. Давили, выжимая соки, заставляя продвинуться еще на пядь, на один сантиметр. В какой-то момент мой щит уперся в грудь демону, рука с молотом замерла поднятая, не способная нанести полноценный удар. Слишком мало места для размаха, слишком тесно. Я увидел усмешку на губах дьявол, и она запоминалась мне как никогда ярко. Потому, что в следующий миг демон выдохнул пламя, целя точно в мои глаза.

Здесь, в мире Лендлордов, терпеть ранения куда как проще, чем на Земле. Тем не менее никогда прежде я не испытывал ничего столь же страшного. Боль вонзилась в мозг, прокатилась по нервам, заставив молить об одном. Прекратить, прекратить эту пытку! Как угодно, любым способом! Лучше всего смертью. И видно меня услышали. Пусть не небеса, но кто-то куда более близкий. Тень за спиной вытянулась, на плечи мне легли хвосты, а затем огонь иссяк, сменившись отчаянным воем демона. На душе разлилось чувство удовлетворения, а вслед за ним возникла быстрая, словно молния, мысль. Я активировал «выпад» и молот буквально выстрелил во врага. Тут же приложил оружие к оглушенному противнику и использовал «взрыв». Раздавшийся грохот перекрыл даже рев пламени и вопли раненых. И все же мне послышался за всей этой какофонией тоскливый вой смертельно раненого дьявола. А еще спустя несколько секунд он умер, что засвидетельствовало «чувство земли».