Гермиона не понимала и половины из ее рассказа. Это было слишком дико, чтобы оказаться правдой, в которую можно поверить.

За последнее время она встретила слишком много женщин, ослепленных своей идеей, утонувших в своей любви, совершенно сумасшедших.

Нарцисса, слепо верившая, что только вернув сыну магию, она вновь обретет его. Дана, зациклившаяся на своем «спасителе» и выбравшая на его роль Малфоя.

Сама Гермиона, настолько привязавшаяся к нему же, привыкшая, влюбленная, черт возьми, в эти серые потухшие глаза.

С каждым словом Даны жизнь по капле покидала бледное обескровленное лицо, заставляя Гермиону судорожно сжимать холодную ладонь в своих пальцах.

— Когда я поняла, что он слишком увлекся, то натравила на тебя того пьяницу в баре. О, под Империусом его ухаживания были очень убедительны! Как будто без непростительного можно тобой увлечься.

Шутка показалась женщине удачной, заставив ее хищно и самодовольно осклабиться.

— Так это ты убила его?! — Гермиона зло посмотрела на эту полоумную, сожалея, что пока не может запустить в нее заклинанием.

— Конечно, — она расслабленно кивнула, — а когда наш общий друг искал своего братца, моя помощница должна была привести его ко мне. Жаль, он был сильно озабочен поисками, а она слишком тупа, чтобы предпринять более решительные действия! Но не волнуйся, я придумала ей достойное наказание!

— Да мне вообще ее судьба не особо интересна! — огрызнулась Гермиона, замечая, что Дана слишком увлеклась своей властью над ситуацией и сейчас ее речь больше походила на бред запойного пьяницы. Слишком уж лихорадочно блестели ее глаза, а обугленные руки нервно теребили край мантии.

В этом был свой плюс. Гермиона поняла это, когда Драко слегка, едва заметно сжал ее пальцы в своей ладони. Он постепенно приходил в себя, пока, увлеченная своим рассказом, сумасшедшая не замечала, как ослабло действие ее заклятия.

«Потянуть время, только бы потянуть!» — мысль гвоздем засела в голове, не позволяя думать ни о чем другом. Только сейчас Гермиона заметила, что для правильного действия магии Дане необходим зрительный контакт с Малфоем. Стоило ей только прервать его, как к Драко возвращались силы, медленно, но уверенно.

Прервать действие магии можно было только одним способом.

— Как ты смогла пробраться сюда? Поместье ненаносимо, без приглашения не попадешь, — Гермиона задала первый пришедший на ум вопрос.

— Кольцо, — Дана миролюбиво кивнула, словно в разговоре со старой подругой,— наблюдать за вами было увлекательно, а все благодаря ему. Но снять его так просто нельзя, отзывается его пара. Зато благодаря ему не страшны никакие пространственные и ограничительные чары.

Дана определенно расслабилась. Она уверенно чувствовала себя хозяйкой положения, удобно устроившись уже на мягком диванчике. Настолько удобно, что перестала контролировать состояние Малфоя — его ледяные доселе руки медленно теплели, крепко сжимая ладонь Гермионы.

— Надеюсь, ты была довольна увиденным? — Гермиона усмехнулась. — Только вот зачем мне все это знать? Так легко все это рассказываешь.

— Я хочу, чтобы ты знала, какая мразь твой любовничек. Трахался с тобой, несмотря на данное мне обещание. Использовал меня, и тебя он тоже использовал. Как же, великая Грейнджер, победила Сами-Знаете-Кого. Такая добыча. Связь с тобой – это уже пропуск в пуританские маглолюбивые слои волшебного сообщества.

Гермиона почувствовала укол недоверия. Нежелания верить.

Бред сумасшедшей.

— Впрочем, это уже неважно. Вы все равно не выйдете из этой комнаты, — продолжила Дана, задумчиво разглядывая свои руки, — прочувствуешь на себе, каково это – гореть заживо. Твоему дружку понравилось — хоть он и оказался живучим, по сравнению со своей подружкой.

Фраза, брошенная мимолетно, будничным тоном заставила Гермиону вскрикнуть от неожиданности. Кусочки пазла не желали вставать на свои места, хотя казалось, что еще немного – и она сможет понять, чего и, главное, почему хочет эта сумасшедшая, изуродованная заклятием, обозленная женщина.

— Ты подожгла кофейню? Рон… это все ты?!

— О, мне даже не пришлось для этого покидать свое уютное жилище, милая, — отмахнулась Дана, хихикая. — Зато как все совпало? Драко поволновался, даже к Поттеру в гости ходил. Кстати, бедный твой приятель — так нервничал, пока…

Гермиона уже не слушала. Она принимала решение, которое, возможно, будет стоить им жизни.

Или не будет.

В любом случае, взвешивать все за и против просто было некогда. Кольцо снова нагревалось, тянуло — чувствовало парный артефакт на пальце Даны. Малфой, кажется, оставался все так же слаб, бессильно растянувшись у ее ног. Но он все еще крепко сжимал ладонь Гермионы, и требовалось только удачно провернуть ее, чтобы железный ободок соскользнул с ее пальца к нему в руку.

— Ты, кажется, пришла за этим? — звонко крикнула Гермиона, перебивая Дану и делая вид, что широко замахивается. — Лови!

Это был самый глупый трюк, на который она была способна. Но ни магия, ни волшебная палочка не могли быть действенней — Дана окончательно отвлеклась от Малфоя и от своего рассказа, от неожиданности высоко задрав голову, словно надеясь увидеть и поймать высоко подброшенное вверх кольцо. Секундного замешательства Гермионе хватило, чтобы броситься к ней и повалить на пол, в бессильной ярости выкрикнув защитное заклинание:

— Петрификус Тоталус!

Заклятие зацепило Дану на излете, не причинив никакого вреда. Она только отмахнулась от Гермионы, скинув ее с себя.

Гермиона понимала, что это был непродуманный, глупый и нелогичный поступок. Обозлить сумасшедшую — полбеды, теперь нужно…

Додумать Гермиона не успела, так же, как и выкрикнуть новое заклинание. Раздался оглушающий грохот, и стеллажи, с которых ранее осыпались книги, начали падать друг на друга, как домино. Тяжелый канделябр рухнул на пол, разметая вокруг множество хрустальных осколков.

Взмах изувеченной руки — и Дана исчезла, чтобы появиться в другом конце библиотеки. Оттуда был слышен ее дьявольский, полоумный смех.

Зато этого времени хватило Малфою, чтобы окончательно прийти в себя. Гермиона бросилась к нему, понимая, что он уже смог подняться и теперь отчитывает ее, как ребенка, но в столь сильном шуме услышать его было практически невозможно.

Библиотека рушилась на глазах. Безумный хохот, слышимый в разных частях книгохранилища — словно призрак, женщина скользила по комнате, не забывая рушить все на своем пути.

Схватив Гермиону за руку, Драко уверенно потащил ее куда-то — хотя в такой пыли и шуме сложно было понять, в каком направлении. Она доверяла ему в надежде найти выход, но зря — путь им преградил очередной рухнувший стеллаж.

Разрушенная библиотека озарилась ярким пляшущим светом. Пыль смешалась с едким дымом, удушающим и горьким.

Огонь.

Огонь, намного, казалось, ярче, чем адское пламя, с каждым мгновением пожирал все большее пространство — старинные резные шкафы, бархатные портьеры, разорванные и целые книги, высокий ковер на полу, шелковые обои. Треск пламени, созвучно дикому хохоту, эхом отражающемуся от стен, сводил с ума.

Огонь подбирался ближе, пожирая на своем пути все препятствия и подбираясь все ближе к Драко и Гермионе, растерянных, не смеющих сдвинуться с места. Обжигающие искры уже подбирались к их ногам, опаляли одежду и волосы.

Под жуткий аккомпанемент истерического хохота.

Какофония.

Гибель.

— Грейнджер, держи крепко, я сейчас вернусь, — Гермиона с трудом расслышала Драко, с непониманием глядя на дорогое, но уже столь потрепанное перо Нарциссы Малфой.

— Что это?!

— Держи, — настойчиво повторил он, вкладывая перо в ее руку, — мне нужно найти Дану. Нужно остановить…

— Как ты ее найдешь?!

Драко улыбнулся, словно извиняясь. Мимолетно, торопясь, быстро прижал к себе чуть крепче, чем стоило бы.

— Мы связаны, Грейнджер, — Драко, зажмурившись, как перед прыжком в холодную воду, надел артефактное кольцо на палец. — Я не хочу прощаться.