Но сейчас главное — бежать. Отсчитывать шаги, оставшиеся до ее дома, увитого плющом и украшенного, наверное, миллионом белых гирлянд и шариков. Музыканты уже настроили инструменты, и теперь по улице льется красивая мелодия.

Господи, хоть бы успеть.

Дезиллюминационные чары, смешаться с толпой, не столкнуться с вездесущей Джинни Поттер, выговаривающей своему сыну за разбитое блюдо на кухне. Мистер и миссис Грейнджер в разговоре обронили фразу «Она наверху, почти готова», и Драко уже преодолел красивые резные ступеньки.

Дверь в ее комнату тоже украшена белоснежными цветами. Как же, сегодня ее день, ее свадьба.

Но стоило только получить возможность хотя бы думать о Гермионе Грейнджер, как уверенность в своих действиях приобрела статус неоспоримости. Сейчас их разделял только кусок окрашенного в кремовый цвет дерева, и все, о чем он мог помыслить, могло стать его реальностью.

Любил ли он ее? Это, наверное, невозможно. Хотел, желал, ждал, скучал, и еще миллион подобных глаголов, но, наверное, не любил. Она была нужна ему настолько, что все слова о любви и тому подобной чуши становились неважны. Неважны с того момента, когда она первый раз видела его слезы, держала за руку, стояла за его спиной у гроба Нарциссы. И если она сейчас прогонит его, то он уйдет. Предварительно схватив ее в охапку и наложив обездвиживающие чары.

Скрип распахнутой двери.

Она бесподобна в этом чертовом белом платье, с высокой прической и удивлением в карих глазах. Смотрит на него как на восьмое чудо света.

В кармане вибрирует магловский мобильный телефон. Только один человек знает этот номер, но он подождет. Драко уверен, что теперь брат-близнец поймет его. По крайней мере, Малфой попытается объяснить ему.

Дыхание сбивается на долю секунды, когда звуки исчезают, и Гермиона оказывается в его объятьях. Пахнет она одуряюще сладко, знакомо. И что-то лепечет о своем блядском замужестве и о том, что не любит Роберта Гилгана.

Только это уже неважно, потому что говорить эти родные, мягкие, теплые губы могут что угодно.

Главное, что они слишком близко от его собственных губ.

Неподалеку слышен стук каблуков и голос Джинни.

На этот раз трансгрессия получилась даже без привычного хлопка.

Или он его даже не слышал, когда понял, что Грейнджер кивнула в ответ на его вопросительный взгляд.

Первый раз в жизни Гермиона Грейнджер сдалась совершенно безропотно. Не заводя занудных рассуждений, не произнося высокопарных слов, не пытаясь проанализировать свое поведение.

Любила ли она его, Драко Малфоя? Спорный вопрос.

Но ответ на него они смогут найти вместе.