— Хозяин, я невероятно рад, что вы оказались живы! — горько, но в то же время с гордостью закончил свое повествование домовик, шумно шмыгая носом. Рассказывая, он не забывал собрать из каких-то веток костер и, волшебством высушив их, выжидающе уставился на Драко.

Он совершил непростительную ошибку — отдал Гермионе кольцо, до конца не разобравшись в его истинных свойствах. Что он хотел показать, сделав это? Что только подобный амулет может защитить грязнокровку от его великих и неповторимых сил? Бред. Не ему пытаться что-то доказать ей, ведь еще в Хогвартсе она проявила свое преимущество над его знаниями. Она всегда была на долю секунды впереди и в этом случае нашла бы способ избавиться от его присутствия в своем сознании. Глупый безрассудный поступок привел к тому, что его мать погибла, родовое поместье уничтожено, а сам он, без волшебной палочки, без средств к существованию и какого-либо понимания, что делать дальше, сидит на мокрой траве посреди вечернего леса в компании храброго, но, кажется, полуспятившего домовика. Потеря Мэнора больно отразилась на Хуки — эльф непрестанно вздрагивал, всхлипывал, разговаривал сам с собой и вспоминал всех известных ему Малфоев. Но Драко был ему благодарен — если бы не смелость эльфа, Драко бы уже не было в живых. А мертвецу вообще не о чем волноваться.

Он задумался о Гермионе — попала ли она в то место, куда должен был забросить ее портал? Приняли ли ее Поттеры? Конечно, приняли. Он не знал, расскажет ли она о нем своим друзьям, но, по крайней мере, с ними она в безопасности.

При мыслях о Грейнджер жжение в груди усилилось, голова закружилась. Тошнота подкатила к горлу. Руки словно налились свинцом.

Глубоко внутри зазвучал голос Даны, ее слова, когда она вручала ему кольцо. Как давно это было? Полгода, год назад? «Драко, я люблю тебя. Ведь ты же вернешься?» Конечно, он отвечал ей лживой взаимностью, каждый раз умело скрывая отвращение, когда целовал изуродованные, пахнущие гарью и кровью губы. Она умело отомстила ему — выжидая день за днем, когда же он, наконец, осознает свою опрометчивость. То, что она подарила ему в надежде на искреннюю любовь и спасение, сгубило ее и его. Как Дана и рассчитывала, при любом упоминании или воспоминании о Грейнджер, внутри все сжималось — и отнюдь не от приятных ощущений, а от сосущей пустоты и отчаяния. Он не сможет вернуться за ней, пока в нем жива хоть толика волшебства обожженной женщины.

— Хуки, — Драко поднялся на ноги, стараясь не обращать внимания на слабость в ногах и бешено колотящееся сердце, — сейчас тебе нужно отправиться в Хогвартс. Никому не рассказывай, что случилось. Ни эльфам, ни людям. Живи там, помогай школьным домовикам. Ты понял?

Эльф непонимающе, обиженно посмотрел на хозяина. По морщинистым щекам текли крупные соленые капли.

— Вы прогоняете меня? — дрожащим голосом спросил домовик, теребя край своей грязной накидки.

— Нет, лишь прошу подождать меня в Хогвартсе, в тепле и безопасности, пока я не смогу вернуться за тобой. Это случится не скоро, но обещаю, я не забуду твоей храбрости и преданности. Главное, ни слова никому о том, что случилось со мной и Мэнором.

Эльф с облегчением вздохнул и, сгорбившись, неуклюже поклонился.

 — Как прикажете, сэр.

Очертания домовика давно растворились в холодном влажном воздухе, когда Драко все-таки поджег сложенный Хуки костерок. Стало чуть теплее, но озноб все не прекращался — слишком легкая для глубокой осени, да и к тому же мокрая одежда ничуть не защищала от ветра и набирающего силу ночного морозца, но Малфоя это, откровенно говоря, заботило мало. События последних суток были гораздо страшнее для него, чем какая-нибудь магловская простуда.

О Грейнджер и думать нельзя — каждая мысль о ней отдавалась в легких мучительным спазмом. Первым делом нужно придумать, где жить и на что. Волшебная палочка не проблема — он прекрасно владел невербальной магией.

И второе… самое главное. От магии Даны нужно избавиться, причем подготовиться к этому нужно как можно более тщательно. Нельзя полагаться на свое собственное мнимое всезнайство и могущество.

Это может слишком дорого обойтись.

Год и десять месяцев спустя

Они были похожи как две капли воды. Он видел его каждый день — на работе в кофейне, куда он вернулся сразу после больницы, иногда на улице неподалеку своего дома, но ни разу не решился подойти. Будто останавливало что-то.

Но сегодня он обратился к нему сам. Просто подошел в парке, приветственно протянул руку и полуутвердительно произнес:

— Деймон Донован?

Парень непонимающе кивнул и пожал прохладную сухую ладонь, пытаясь разглядеть хоть что-то знакомое в холодных непроницаемых серых глазах. Но кроме того, что они безумно похожи на его собственные, не заметил ничего.

В памяти дрогнул обрывок воспоминания, но образ миловидной девушки с пышными каштановыми волосами быстро померк. Да и к чему бы он?

— Меня зовут Драко Малфой, — в свою очередь представился незнакомец, — и я хотел бы переговорить с вами.

Странная парочка из двух удивительно схожих мужчин молча двинулась вперед по аллее, с интересом разглядывая друг друга. Оба высокие, худощавые, светловолосые. С той только разницей, что лицо одного теплилось живым улыбчивым взглядом, а второй был хмур и сосредоточен.

— Вы ведь воспитывались в приюте? — наконец, заговорил Драко.

— Да.

— Со скольки лет?

— Сколько себя помню.

Разговор явно не клеился. Драко не знал, что говорить или спрашивать, а Деймон не понимал, почему вообще отвечает на его вопросы.

— Кто вы? — Деймон задал свой первый вопрос.

— Я бы хотел отдать вам кое-что, — вместо ответа Малфой протянул ему небольшой флакон с серебристой жидкостью, — используйте это по назначению.

Донован удивленно переводил глаза с флакончика на Драко.

— Что это?

— Если захотите узнать, кто вы, — просто выпейте это.

В ладони Деймона вместе с сосудом оказался клочок бумаги, на котором красивым прямым почерком был выведен номер телефона.

Драко Малфой кивнул Деймону и ускорил шаг прежде, чем тот успел задать хоть еще один вопрос. Его фигура, облаченная в простую темную рубашку, быстро смешалась с толпой на перекрестке.

Деймон Донован, размеренная жизнь которого вот уже почти два года не прерывалась никакими интересными или необычными событиями, озадаченно тряхнул головой. Ему на минуту показалось, что все произошедшее всего лишь галлюцинация, но крохотный флакон холодил руку, несмотря на то, что был заботливо завернут в импровизированную визитку.

Еще через несколько дней

Дыхание сбилось, гулко отдаваясь в голове лихорадочным сердцебиением. Он плохо знал этот район магловского Лондона, но карта, оставленная им на столе в ворохе книг, брошюр и фолиантов, помочь ему сейчас не могла.

Шикарный белый лимузин, украшенный изысканными белыми цветами, проплыл мимо него, величественно скрывшись за ближайшим углом. Чутье не подвело, кажется, он совсем близко.

Перед глазами стояла газетная статья, обрамляющая черно-белое недвижимое фото, на котором красивая брюнетка с идеальной прической сдержанно улыбалась, скромно прильнув к высокому представительному мужчине. «Минус один завидный жених: Роберт Гилган и Гермиона Грейнджер будут обручены в эту пятницу», — гласил заголовок. Если пропустить весь бред про состояние жениха и очарование невесты, то парочке можно было позавидовать. Если бы не одно «но» — магия, чужеродная и неистовая, но кристально чистая и непорочная, с трудом вырванная из собственного нутра, больше не мешает ему вернуться за ней. Изучив множество трудов, он нашел способ избавиться от волшебства Даны, и теперь оно может даже принести пользу — стоит Деймону Доновану выпить серебристую жидкость из флакона, как все воспоминания вернутся к нему, вместе с природными магическими силами. Все, что останется Драко, — доставить Деймона, то есть Стелласа, в Хогвартс, где он проведет с ним столько времени, сколько нужно. Директор МакГонагалл не против, хоть и попыталась изобразить старческий сердечный приступ от его искреннего рассказа.