— Надеюсь, на этот раз ты не убежишь от меня, Грейнджер? — шутливо грозно спрашивал Малфой, путаясь в штанинах джинсов и смешно покачиваясь на одной ноге. Гермиона смотрела на него, изо всех сил стараясь не засмеяться, понимая, что и сама выглядит не менее комично, в третий раз неправильно застегивая пуговицы на рубашке.

— Да от тебя вообще сложно скрыться, знаешь ли, — Гермиона, наконец, справилась с пуговицами, придирчиво глядя на свое отражение в зеркальной дверце шкафа, в котором наверняка хранились какие-нибудь волшебные приборы. Или что-то вроде того.

— Кстати, ты ведь так и не сказал МакГонагалл, зачем приехал в Хогвартс, — продолжила она, удовлетворившись своим внешним видом. — И, раз уж так совпало, что я тоже здесь, то мне интересно услышать твою очередную восхитительную историю.

Драко, уже одетый, немного помятый, но все равно удивительно свежий и бодрый, нахмурился, мигом теряя блеск в глазах и былую живость.

— Черт, Грейнджер, вот умеешь ты настроение испортить! — с досадой проворчал он, надеясь увильнуть от ответа, чем еще больше распалил ее любопытство.

— И все же я слушаю, — в аудитории, залитой глубоко вечерним красным солнцем, ее глаза, теплые, темные, затягивающие, походили на два уголька, дотлевающих в полумраке. От этих глаз не хотелось отрываться, только смотреть в них, тонуть, раз за разом раз прокручивая в голове ее севший голос, нашептывающий его имя.

— Малфой?

Драко вздрогнул. В тысячный, наверное, раз.

— Назови меня по имени, Грейнджер, — тихо попросил он, оказываясь совсем рядом, нежно запуская пальцы в ее волосы, заставляя встать на цыпочки, приподняться к нему, совсем близко, всматриваться в его лицо.

— Зачем?

— Просто назови, пожалуйста.

«Пожалуйста». Первый раз за херову тучу лет, черт побери. И первый раз для нее.

— Драко, — послушно произнесла Гермиона, завороженная теплом его ладоней, его глухим хриплым голосом.

— Спасибо, — Малфой опустил голову, прижав Гермиону к себе. Трогательно и… искренне?

— Спасибо, — повторил он и продолжил: — потому что так я понимаю, что ты говоришь именно со мной.

— В смысле? — Гермиона нахмурилась.

— Мне не хватало этого в Мэноре.

— Ты все-таки там был? — обрадованно воскликнула Грейнджер, робко опуская руки ему на плечи. — Как Нарцисса?

— Уже лучше, — бесцветно отозвался Малфой, шумно дыша, словно надеялся вдохнуть ее запах до самой последней капли, — но все еще рисует… нас.

— Нас?

— Отца. Меня. Моего потерянного брата. Нас, — отвратительно горько, непривычно для самого себя и для Грейнджер пояснил он, целуя ее, словно стараясь отвлечься, забыть то, что только что облек в слова.

Гермиона замерла, чувствуя, как странное, холодное ощущение пробирается под одежду вместе с прикосновениями Малфоя, сопутствуя его требовательным умелым губам, рукам.

В голове будто что-то щелкнуло, расставляя сумбурные мысли по полочкам. Пробуждая в душе щемящие чувства жалости, болезненной нежности, боязни, запоздалого сочувствия, чего-то еще, непонятного, почти осязаемого.

Стало страшно. Иллюзорное чувство безопасности рассеялось.

Кажется, ей, к сожалению, было что сказать.

====== 16 глава ======

— Когда ты собиралась мне об этом рассказать? — запыхавшись от быстрой ходьбы, прошипел Малфой. Одной рукой он расталкивал густой поток встречных прохожих, а другой крепко вцепился в пальцы Гермионы. Она ощущала себя собачкой на поводке, которую недовольный хозяин тащит за собой на прогулке.

— Я вообще не собиралась ничего тебе об этом рассказывать, — на автомате огрызнулась она, прекрасно понимая, что ее резкий тон ничуть не отпугнет раздраженного Малфоя.

В памяти всплыли события часовой давности.

Едва тусклые тихие слова о его семье растворились в воздухе, Гермиона поежилась как от внезапного морозного ветра. Слишком остро прозвучали они, и слишком для нее значительно. Малфой обнимал ее озябшее от некоего страха тело, а сама Гермиона видела перед глазами два абсолютно одинаковых лица, так не похожих друг на друга.

— Я, наверное, раньше должна была тебе сказать, — она зажмурилась, отстраняясь, — но твой брат живет в мире маглов.

Гермиона привыкла к его эмоциям, они в некотором роде стали ей близки. Более того, она принимала их, принимала самого Малфоя с этими его всплесками раздражения, внезапными приливами непонятной веселости или грусти. Но то, что происходило с ним сейчас… это была даже не ярость или злость, не было даже удивления. Скорее, недоверие и обида. Недоверие и обида маленького ребенка, от которого скрывали нечто очень важное и значительное, то, что он узнал случайно и не от того, кого нужно.

— Ты шутишь, — четко выговорил Драко, больно сжимая ее плечи и даже не замечая этого.

— Нет, — так же тихо ответила Грейнджер, — его зовут Деймон Донован, и он работает официантом в кофейне.

Малфой потряс головой, словно надеясь проснуться. Не помогло. Обида в глазах медленно сменялась гневом. И только сильные пальцы все крепче смыкались, оставляя на нежной коже синяки.

Желая выпутаться из этих неприятных объятий, Гермиона дернулась и, сдерживая непонятно откуда взявшиеся истеричные слезы, сбивчиво заговорила. Обо всем, что знала; с того самого момента, как впервые увидела теплые серые глаза, спрятанные за неаккуратно подстриженной челкой. С того дня, когда она действительно не поверила своим глазам. И заканчивая той минутой, когда она почти сбежала от Гарри и Джинни, попутно убеждая их, что только в Хогвартсе она будет в безопасности.

В безопасности, как же. Хреновая какая-то безопасность.

Она, наверное, не смогла бы точно сказать, как они оказались в магловском Лондоне так быстро. Скорее всего, Драко просто тащил ее за собой как обмякшую плюшевую игрушку.

Голова болела нестерпимо. Лицо словно жгло огнем. И думать она могла сейчас только об этом.

— Это здесь?

Гермиона подняла глаза, неясно видя перед собой двери уютной кофейни. На улице почти стемнело, и теперь ее окна призывно мелькали разноцветными гирляндами. Мелькнула смутная мысль, что скоро Рождество.

— Да.

Они вошли в теплое помещение, напрочь пропитанное ароматами кофе и шоколада. Умопомрачительно пахло свежей выпечкой, но Гермионе казалось, что пряный запах огнем выжигает ее внутренности. Это было похоже на состояние, в котором она оказалась под колесами машины.

Она видела, как Драко о чем-то разговаривает с толстым неповоротливым управляющим. Мэттом, кажется. Малфой говорил тихо, пристально глядя в глаза собеседнику, и тот, словно завороженный, следил за движениями губ Драко.

Гермиона облокотилась на стену, в тщетной попытке унять слишком быстрое сердцебиение. Ей казалось, что она видит образами, расплывчатыми фигурами, которые никак не хотят выстраиваться в четкую картинку.

Снова хотелось спать. До тошноты хотелось. Гермиона моргнула, но плывущее изображение никуда не исчезло.

— Идем, — Малфой смотрел куда-то в сторону, будто разговаривая не с ней, — его здесь нет.

Смысл слов доходил медленно, отдельными звуками пробиваясь как сквозь вату. Каждый шрамик на лице словно прижигали заново. Слишком больно, чтобы терпеть.

Гермиона видела, как изменилось выражение его лица, но сказать ничего не могла. Опять хотелось спрятаться куда-нибудь, но сил не было. И, скорее всего, это хорошо. Как показывал опыт, ее нелепые попытки сбежать не заканчивались ничем хорошим. Она все равно оказывалась рядом с ним.

Силуэты все так же плыли перед глазами, но Гермиона видела, как Малфой присел на корточки и внимательно смотрел ей в лицо. Она плохо различала его очертания, но чувствовала, как Драко хмурится и, кажется, что-то спрашивает. Но ей не хватало сил сказать хоть слово.

А Малфой боролся с желанием бросить все, махнуть рукой и немедленно начать поиски потерянного, так и не обретенного брата. Их отделяло несколько шагов, призрачных ступенек, но никто не мог сказать, где Деймон. На работе он не появлялся уже несколько дней, и крайне раздраженный толстяк-управляющий не знал, где искать своего работника.