— Ну да, к нам домой, Гермиона, — словно маленькой девочке ответила Джинни.

— Нет, нет, Джин, — Гермиона замахала руками, представляя, как гиперзаботливая подруга будет одной рукой кормить Джеймса, а другой — ее. Ирония, конечно, но семейству Поттеров и без нее проблем хватит. — Мне нужно в… Хогвартс.

Последнее слово вырвалось неожиданно, даже сама Грейнджер не знала, почему вдруг вспомнила школу. Хогвартс всегда был для нее чем-то необходимым, незыблемым, местом, где, казалось, всегда ждут и всегда помогут. Строгая, но такая всепонимающая МакГонагалл, добродушный Хагрид, ворчливая, но почти родная миссис Пинс. Будто эти люди могли понять ее лучше, чем Гарри и Джинни.

— Зачем? — Джинни озадаченно нахмурилась. — Гермиона, тебя полчаса назад выписали из…

— Да-да, я в курсе. Но я не собираюсь предаваться работе, правда!

Гермиона уже пожалела, что заговорила о школе, на ходу придумывая, что ответить подруге.

— Я хочу… сказать МакГонагалл, что уволилась из газеты…

— Ты уволилась из газеты?!

— Да, поэтому мне нужно сказать МакГонагалл, что больше мы не сможем заниматься расследованием…

— Мы?! С кем это? — Джинни, совершенно забыв, что куда-то направлялась, остановилась, не обратив внимания, что Гарри ушел далеко вперед, погруженный в свои мысли.

Гермиона прикусила губу. Черт, за все время, проведенное в больнице, она так и не рассказала друзьям о последних событиях в своей жизни. Не то чтобы она собиралась поведать им абсолютно обо всем…

— Мы… с Малфоем, — Грейнджер выдавила из себя его фамилию, отводя глаза, чтобы не видеть, как Джинни удивленно приоткрыла рот и смотрит на нее как на невиданное доселе явление.

— Прости, с кем? И ты молчала?! Он обидел тебя? Из-за него ты уволилась? Съехала с квартиры? Он доставал тебя? Гермиона, ответь!

Вопросы сыпались, словно из дырявого мешка, заставляя проходящих мимо маглов нервно оглядываться на рыжеволосую девушку, столь ожесточенно жестикулирующую и разгоряченную. Даже давно опередивший их Гарри, наконец, услышал восклицания жены и поспешил вернуться обратно к своим спутницам, и теперь Гермиона стояла перед четой Поттеров словно захваченный партизан на допросе.

Джинни грозно выпытывала все подробности, снова становясь похожей на свою маму. Гарри сурово сдвинул брови, как в былые времена, когда не мог решить очередную загадку, связанную с Темным Лордом. Гермиона беззащитно хлопала ресницами, надеясь, что ее наивное выражение лица разжалобит обиженных друзей.

— Давайте я вам все обязательно расскажу позже, — Грейнджер все-таки прервала бесконечный поток вопросов, понимая, что это вряд ли сработает.

— Конечно, расскажешь, но прямо сейчас! — Не унималась Джинни, подталкивая мужа, но он лишь задумчиво посмотрел на подругу.

— Милая, я думаю, Гермиона сама может решать, что говорить и когда. На все есть свои причины, — мягко проговорил Гарри, видя благодарность на лице Грейнджер.

Конечно, он и сам замечал, что с ней что-то не так. Они не так много общались в последнее время, но Гарри все же знал о ней чуточку больше, чем Джинни. Именно в таком состоянии была его всегда собранная подруга, когда во время поиска крестражей их покинул Рон. Рассеянной, грустной, немного раздраженной… С дурацкой тоской в глазах, нисколько не тающей от натянутой улыбки. Сказать по правде, Гарри просто ждал, когда Гермиона проболтается сама… Не думал он только, что причиной ее хандры станет слизеринский ублюдок Драко Малфой.

Гарри сжал и разжал кулаки. Разумеется, он кое-что слышал о школьном враге. Молва приписывала ему таинственные психометрические умения, загадочным ореолом окутывающие его существование, невиданную силу и вообще едва ли не суперспособности. Бред, конечно. Белобрысый хорек вряд ли поумнел со времен Хогвартса, единственная его действительно развитая способность — филигранно обманывать людей, выходить чистеньким из любого дерьма и заставлять людей себя ненавидеть. Это он умеет лучше, чем кто-либо другой, да.

Джинни непонимающе уставилась на супруга.

— Гарри!

— Я думаю, нужно помочь Гермионе добраться до Хогвартса, — твердо закончил Поттер, беря жену под руку и подставляя Грейнджер локоть, — нет ничего такого, чего она не может рассказать нам, когда будет готова.

Профессор МакГонагалл, несмотря на всю свою строгость и сдержанность, всегда тепло принимала бывших учеников. Особенно тех, с кем воевала бок о бок. Эта мудрая женщина, несмотря на почтенный возраст, удивительно бодрая и энергичная, встречала их с радушием родного дома, готовая выслушать и помочь, если это потребуется.

Поэтому, когда несколько месяцев назад Гермиона Грейнджер, некогда лучшая ученица, вызвалась помочь в почти безнадежном расследовании исчезновения учеников, Минерва МакГонагалл с радостью приняла ее предложение. Конечно, ее немного удивляло, как с такими возможностями, умом, способностями, репутацией, в конце концов, Гермиона стала простой журналисткой в давным-давно пожелтевшем «Пророке». Но вопросов она не задавала, тем более что статьи ее читала с интересом, искренне надеясь, что правды в них больше, чем в опусах Риты Скитер.

А потом появился он. Драко Малфой. Нельзя сказать, чтобы его внезапное посещение стало для Минервы радостным сюрпризом. Скорее, наоборот. Холодный мужчина с расчетливым взглядом больше походил на своего отца, чем на себя в школьные годы. Кутаясь в дорогую дизайнерскую мантию, Драко поведал ей о смерти Люциуса, сумасшествии Нарциссы и своем плане по возвращению былого уважения к своей семье, от которой остались жалкие осколки. Помнится, тогда профессор МакГонагалл скептически посмотрела на самоуверенного слизеринца, так и не вернувшегося учиться на седьмой курс. Ее взгляд машинально упал на его левую руку, предплечье которой уродовала темная татуировка со змеей. Малфой презрительно, но вместе с тем, удрученно, усмехнулся.

— Вы все еще считаете, что это делало меня счастливым? — глухо спросил он, потирая Метку.

Минерва часто заморгала, вздрогнув от его тихого голоса.

— Я даже не хочу знать, какие чувства вы испытывали, получив… это.

— Все, что я прошу, — помочь мне и моей матери снова стать людьми, от которых не отплевывается приличное общество, — глядя серыми, как грозовое небо, глазами прямо в лицо директрисе, — тем более что действительно могу помочь. Не буду лгать, мне не особо интересна судьба учеников, тем более что их скорее всего и в живых-то нет. Они просто мой шанс вернуться к нормальной жизни.

Минерва МакГонагалл тяжело переваривала услышанное. Контраст между Гермионой, искренне и бескорыстно переживающей за пропавших ребят, и Малфоем, столь безразличным к их жизням, заставил ее тело похолодеть до кончиков пальцев.

— Вы сейчас думаете о том, что я законченный ублюдок, а Грейнджер святая, — ухмыльнулся Драко, рассматривая свои длинные ухоженные пальцы, — и это наверняка так и есть. Одно «но» — ваша дражайшая героиня войны не залезет ни в чью голову, не прочтет ничьи мысли, просто потому, что для нее это подло. А для меня нет…

Воспоминания роились в голове директрисы, когда она услышала скрип каменной горгульи — в кабинет кто-то поднимался. И только нескольких посетителей страж соглашался пропустить без предупреждения, переданного с домовиком.

— Мисс Грейнджер? — удивленно пробормотала Минерва, мельком вспомнив поговорку про черта.

Гермиона смущенно топталась на пороге, ничуть не напоминая боевую девчонку, пару месяцев назад ухватившуюся за расследование с горящими глазами. Волосы, собранные в нелепый пушистый пучок. Потрепанная магловская одежда. Поникшие плечи. Пустой, удивительно пустой взгляд. Словно и не ее.

— Что с вами?! — Забыв о боли в ногах, посещавшей ее каждый усталый вечер, МакГонагалл стремительно поднялась из кресла. — Что с тобой, Гермиона?

Гермиона потерянно улыбнулась, словно не совсем понимая, что она вообще здесь делает, но быстро взяла себя в руки.

— Здравствуйте! Профессор… простите, директор, я хотела узнать, как Эверли и Джеффри… ну…