— Женщина, вы пьяны! — серьезно произнес он, понимая, что тонет в карем омуте ее невозможно глубоких глаз.
Гермиона действительно была пьяна. Она не так часто пила, чтобы стойко сопротивляться силе алкоголя, тем более столь крепкого. Он придавал ей некой уверенности, заставлял забыть о страхах, сомнениях и глупых комплексах — чем обычно пугал ее, заставляя на всех вечеринках и праздниках ограничиваться лишь соком, максимум легким вином. Сейчас же, постепенно понимая смысл фразы «море по колено», Грейнджер и не думала останавливаться — один неловкий взмах палочки, и дурацкие кружки снова наполнились янтарным крепким напитком.
Он был слишком близко, чтобы сохранять невозмутимость. И пах он слишком вкусно — собой, свежестью, дорогим одеколоном, виски, кофе, — чтобы удержаться. Гермиона невесомо, практически не осознавая своих действий, не пытаясь даже думать о них, коснулась щеки Малфоя тыльной стороной ладони. Этот жест, такой уютный и интимный, заставил его вздрогнуть, но своих рук с ее лица он не убрал, привлекая ее ближе.
— Ты, кажется, что-то говорила о моих желаниях? — прошептал Драко, честно стараясь сдержать себя и не начать раздевать ее прямо сейчас.
Слишком рано.
— Сейчас все равно твоя очередь, Малфой. Вопрос ты задать не успел…
— Да-да, гриффиндорская беспардонность…
— Поэтому пусть будет желание, — Гермиона отстранилась ровно настолько, чтобы ощущать запах его парфюма, но не растворяться в этих странных головокружительных объятиях.
Эту улыбку никто и никогда не смог бы повторить. Ухмыльнувшись уголками губ, не отрывая взгляда от ее лица, Драко обнял девушку, столь нежно, но требовательно, заставляя ее опуститься на кровать и оказаться под ним. Гермиона, взъерошив и без того уже растрепанные светлые волосы, загадочно улыбнулась, положив руки ему на плечи. Это было странно, словно со стороны кто-то показывал кино, где она — в главной роли.
Ее ладони были уже под его футболкой, и чуткие пальцы безошибочно угадывали тонкие шрамы на широкой, удивительно широкой для стройного Малфоя спине. Гермиона мельком подумала, что в Хогвартсе он казался ей тощим белобрысым хорьком, но сейчас она не была против… Против чего она была или не была, он не дал ей додумать, требовательно целуя ее горячими сухими губами. Все, что она сейчас чувствовала, — тяжелое, давящее весом его тела возбуждение, заставляющее дышать громче, говорить какие-то глупости и отвечать иступленными поцелуями, оставляющими соленый привкус на языке.
— Так правда или желание, Грейнджер? — Голос, в электрической тишине кажущийся едва ли не раскатами грома, пробивался как сквозь вату.
— Ты, кажется, знаешь ответ, Малфой, — прошептала Гермиона, понимая, что тело предательски выдавало ее, отвечая на все его умелые прикосновения. — Говори уже свое желание…
— Я ни за какие коврижки не надену ЭТО! — Гермиона с ужасом ткнула пальцем в манекен, наряженный в красное короткое платье из тонкой переливающейся ткани. — Даже не думай!
Малфой, не слушая ее гневных протестов, кивнул флегматичной девушке-продавцу и нетвердой походкой направился к кассе. Гермиона неловко засеменила за ним, не забывая громко возмущаться. Со стороны они походили на пару эксцентричных и не совсем трезвых молодоженов, забредших в торговый центр. На самом деле их поход по магазинам стал частью самого абсурдного желания Драко Малфоя, на которое он только был способен.
Гермиона, без сожаления расставшаяся со своими сомнениями, легкомысленно поддалась его страстным поцелуям, даже в алкогольном тумане помня о противозачаточном зелье, запрятанном в недрах ее аптечки, когда Малфой, недвусмысленно ласкающий ее шею губами, вдруг прошептал:
— Грейнджер, мы идем в бар!
— Что?!
Гермиона, раскрасневшаяся и растерянная, приподнявшись на локтях, уставилась на него как на умалишенного. Не обращая внимания на ее недоумение, он невозмутимо поднялся на ноги и попытался пригладить растрепанные волосы.
— У меня же есть желание, забыла? И нам надо его исполнить, — Драко по-детски хихикнул, — ты обещала!
Гермиона проглотила гневную отповедь о том, что она не те желания имела в виду, понимая, что не только он, но и она выдала себя с головой. Да, она хотела его как малолетняя идиотка, польстившаяся на смазливую физиономию и обаятельную улыбку, и это сделало ее уязвимой. Настолько уязвимой, что низ живота сводило от горячего желания, а колени дрожали отнюдь не из-за огневиски…
— Дурак, — зло констатировала она, чувствуя, как щеки становятся пунцовыми, — никуда я не пойду!
— Пойдешь, — Малфой распахнул дверцы ее шкафа, придирчиво оглядывая вещи. На пол бесцеремонно полетели ее джинсы и футболки, вызывающие только его недовольное мычание и едкие комментарии.
— Черт, Грейнджер, у тебя что, ни одной приличной тряпки нет? — Закончив наконец вытряхивать с полок ее одежду, Драко недовольно упер руки в бока.
— Я так пойду, и плевать мне, что ты на это скажешь, — злорадно прошипела Гермиона, заталкивая вещи обратно в шкаф.
Они бы, наверное, еще долго спорили, но Малфой нагло схватил ее за руку и, не давая опомниться, трансгрессировал. Это дало Гермионе повод отчитать его еще раз, еще более гневно и ожесточенно.
За всеми этими перипетиями она и не заметила, как они оказались в дорогом магловском бутике, цены в котором навевали мысли об опечатках на этикетках. Ну не может одно платье стоить как трехмесячная зарплата среднестатистического клерка! Однако Малфоя это ни капельки не смутило, и, получая красиво упакованное «платье для шлюхи», как его назвала Гермиона, он только довольно улыбался.
— Мне от тебя ничего не надо, извращенец! — Грейнджер тем временем продолжала бушевать, понимая, что этот самодовольный болван не отступится. — Я не собираюсь…
Малфой вдруг остановился, из-за чего Гермиона налетела на него, едва не упав.
— Слушай, Грейнджер, это была твоя идея? — резко спросил он, не оборачиваясь и размахивая пакетом.
Гермиона обиженно вздохнула.
— Да, — она со страданием на лице взглянула на Драко, избрав другую тактику. Если на него не действовали ее недовольные проповеди, может быть, получится сыграть на жалости?
Не на того напала.
— Ну вот теперь нечего выделываться, — Малфой сунул ей в руки пакет с платьем и уверенным шагом подвыпившего кавалера направился в ближайший обувной магазин.
Гермиона смотрела на свое отражение в зеркале со смесью восхищения и недоверия. Она никогда, даже в самых смелых своих мыслях, и не представила бы себя такой… нарочито сексуальной, с некоторой вульгарностью во всем, от откровенного платья и высокой идеальной прически до туфель на головокружительной шпильке. И в то же время каждая из этих деталей была подобрана со вкусом, словно созданная именно для нее.
Короткое платье, обтягивая аккуратно округлые бедра, открывало стройные ноги, из-за каблуков кажущиеся едва ли не модельными. Волосы, уложенные и собранные на затылке в высокий хвост обрамляли лицо кокетливыми выпущенными из прически завитками. Малфой предусмотрел все — даже кроваво-красную помаду, делающую ее лицо потрясающе свежим, несмотря на бессонную ночь, препирательства с парикмахером, уже завершающим свою смену, и еще одну бутылку виски, теперь уже обычного, магловского.
— Готова? — Малфой по своей старой привычке появляться из ниоткуда бесшумно вышел из примерочной, уже переодевшийся в безукоризненно отглаженную белоснежную рубашку и темные брюки.
Гермиона кивнула. Она чувствовала себя неловко, словно вырезанной из картона куклой, но приходилось подстраиваться. Хотя бы потому, что изначально идея играть с Малфоем принадлежала ей.
— Тогда вперед.
Хлопок трансгрессии — и полусонный консультант в мужском магазине не найдет своих странных клиентов в примерочной, тихо порадовавшись, что свои покупки они оплатили заранее.
— Грейнджер, кажется, нам уже хватит! — Голос Малфоя, такой же нетвердый, как и его пьяная походка, едва был слышен из-за громкой музыки, наполнявшей шумный многолюдный бар.
