В котле что-то взорвалось, выбросив в воздух облачко серого дыма.

Я невольно присела, втягивая голову в плечи. В прошлый раз, когда раздалось вот такое же вялое "ба-бах", Жеке прямо в лоб прилетел плохо измельчённый корень аира. Он вообще уже на протяжении двух месяцев не отходит от меня. Только что не ночует у меня в комнате. После того как дракон Дена принёс меня в тот день, два месяца назад, в самое надёжное место по его мнению — в Храм.

Тогда он аккуратно выпустив меня из своих лап на землю, тут же активировал столбы, заключая нас в купол. Побоялся, что я сбегу? Но у меня не было бы сил даже подняться на ноги. истерика началась раньше, чем я поняла, что оплакиваю. Меня выворачивало наизнанку. В желудке уже ничего не осталось, а меня продолжало выворачивать. Спазмы скручивали настолько, что мне кажется, я теряла пару раз сознание. Я лежала на голой земле свернувшись калачиком и не могла пошевелиться. Из меня будто вытащили стержень. Всё что я могла это заставлять себя дышать. Ведь мерно вздымающаяся грудь говорит что я жива, так как сердце… сердце осталось там, в пещере, рядом с Деном. Дракон тогда улёгся рядом, согревая меня своим теплом и, раскрыл надо мной крыло, ограждая от внешнего мира.

А потом появился директор и забрал меня в академию. Александр Аркадьевич заверил что во всём разберётся и чтоб я не волновалась. Так как мне волноваться нынче нельзя. То, что я считала нервным срывом оказался токсикозом. Я замкнулась. Ни с кем не хотела общаться. И целыми днями сидела в вольере у Графа. На этот раз болтал он, отвлекая меня от мыслей. К этому процессу присоединились и кот и аспид. Которого, кстати, раскусили и без моего участия. А потом подключились и Жека с Алей. Они отвлекали меня проверенным способом. А, то есть — меня опять усадили за секретарский стол, нагрузив всевозможными книгами. Травники, анатомические атласы, практикумы, учебники по математике и биологии, кучи книг разных размеров и направлений. Меня больше никуда старались не посылать и заставляли учиться под неусыпным контролем совы и парня. Жека, кстати из-за меня, остался проходить практику в академии как аспирант и отказался от практики на Сером Хребте. Достаточно того, что Ден остался там по договору с Ковеном.

Оторвавшись от тетради, в которую что-то усердно записывал, Жека оценивающе осмотрел котел, варево в котором больше не подавало признаков жизни. Перевёл взгляд на меня, топтавшуюся рядом и не имеющую никакого понятия, что делать дальше и велел:

— Переделывай.

Лекарскую лабораторию, вполне светлую и уютную, я уже тихо ненавидела. А всё по тому, что у меня через пару дней практический вступительный экзамен, а из-за моего токсикоза мы и так откладывали практическую часть как могли. Из-за сильного токсикоза я не переносила запахи. Но вот уже как неделю прекрасно себя чувствую, благодаря кошачьей мяте, которую я нашла благодаря своему тонкому нюху, и Жека решил меня замучить. Тогда я не знала насколько это всё сложно и поэтому не боялась. Он приводил меня с самого утра сюда и не выпускал вплоть до обеда, заставляя резать, измельчать, отмерять и смешивать.

— Ты никуда отсюда не уйдешь, пока не приготовишь хотя бы один отвар, — сказал он, устанавливая в круглую дыру на столе чистый чугунный котелок.

Ближе к обеду, когда Жека с совершенно непроницаемым лицом выливал мой неудачный шестой отвар, я начала нервничать. Блин. А вдруг это в рецепте что-то не так? Ингредиентов для создания укрепляющего отвара было всего семь, но каждый раз, как я закидывала корень в кипящую смесь, что-то шло не так. И это чувство не давало мне покоя.

— Жека…

— Ты должна сварить сегодня хоть что-нибудь, у тебя экзамен через два дня, — напомнил он, уделив всё своё внимание тетради.

Что он всё там записывает? Может, разреветься? Проверенное же средство. Действует на всех одинаково. Кто бы со мной не был, сразу всё бросают и начинают нянчиться со мной. В начале я часто плакала — у меня играли гормоны и чуть-чуть, жалость к себе, к той ситуации в которой я оказалась. Мне сообщили, что Ден останется на Сером Хребте, в Ковене. Как долго — неизвестно. Каждую неделю он присылал в Храм дракона с сообщением, но я не ходила. Не хотела теребить раны. Я закрывалась в комнате и рыдала в подушку. А на утро находила на этой подушке короткую записку, где почерком Дена было выведено всего два слова: "Люблю. Скучаю." Но в Храм всё равно не ходила. Да и жила по принципу: не вижу, значит этого и нет. Я просто боялась увидеть или услышать то, за чем оставили ведьмы у себя в гостях парня. Ведь в Ковене нет парней. А Ден не просто парень. Он внук Верховной. Вот меня от таких мыслей и накрывало первое время неожиданно. Но сейчас я стала сдержаннее. Мне нужно думать не только о себе. Кстати, не только о себе…

— Же-ка, — протянула я. — Мы кушать хотим.

Парень медленно поднял на меня глаза, захлопнул тетрадь и, улыбаясь как Чеширский кот, произнёс:

— Ладно, уговорила: делаем перерыв. — Он приобнял меня за плечи и мы направились в столовую. — Но потом продолжим.

В столовой было пара студентов да мы. В академии сейчас остались лишь аспиранты и прибывшие заранее поступающие. Все остальные кто на практике, кто на каникулах дома. За окном конец лета, а значит Вальпургиева ночь давно прошла. Но Ден так и не вернулся. Удивительно, но в этом мире такой праздник тоже есть. И как девчонки могут ждать ребят из армии? С ума сойти можно. Хотя что скрывать, я то жду. Вот уже четыре месяца жду. Но мысли всякие в голову лезут, особенно по ночам.

Натавики балуют меня разнообразной едой, но я в основном ем мясо. Оно единственное усваивается в моём желудке и не пытается его покинуть. Вот и сейчас сижу, мясо вылавливаю из овощей и мне покоя не даёт отвар. Что я делаю не так? Остался последний экзамен. И так директор договорился, чтоб я экзамены сдавала отдельно в связи с особым положением. А я, блин, с отваром справиться не могу. Может, мне нужно проверить свежесть трав? Благодаря своему кошачьему нюху я спокойно, можно сказать с закрытыми глазами, могу определить ту или иную травку. Что облегчает мне жизнь в поисках и в сборе трав для отваров. Поэтому лекарь из меня выйдет что надо — директор не ошибся в выборе моей направленности. Надеюсь. Тогда почему этот отвар не получается? Делаю то всё правильно или…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌— Жека, пойду-ка я в лабораторию, мне надо проверить кое-что, а ты доедай, не торопись. — поспешила я проверить свою теорию.

— Если у тебя ничего не получится до ужина, отложим до завтра. У нас есть ещё время.

Я повторила всю процедуру строго по рецепту, сама достала все необходимые ингредиенты. Но на этот раз мои кропотливые старания накрылись подозрительного вида гадостью, с угрожающим шипением выползающей из котла. Вместо отвара получилась какая-то студенистая едкая масса, активно прожигавшая и стол, и деревянную ложку на длинной ручке, которой я всё это помешивала. Вот, блин-то. Может, зря меня в лекари записали? Ох, что же делать? Она сейчас прожжет здесь всё к Кузькиной маме!

Я металась вокруг стола, не зная что делать и как спасти положение. Жека появился неожиданно. Он затолкал меня к себе за спину и, не опасаясь редких, вырывающихся из котла брызг, опустил руку на столешницу, ещё не изъеденную моим отваром. Правда, одним ожогом больше, одним меньше. Во время одного из практических занятий защитник, которому Жека объяснял ошибки в построении его щита, что-то там налажал. Тот оказался недостаточно сильным и рассыпался при атаке. В итоге Жека получил жутковатого вида ожог в половину левого бока и бедра. Но он всех уверял "до свадьбы заживёт" при этом, когда произносил эту фразу, всегда смотрел на меня с особой нежностью, от которой я смущалась. Ведь он единственный парень в моем окружении, не считая Александра Аркадьевича, который пылинки с меня сдувает. Тоха проходит практику в близлежащем городе в патруле. По окончанию которой они с Дашей сыграют свадьбу. У них всё наладилось и сейчас они проходят конфетно — цветочный период. Тая пропадает в родовом имении. Говорят, она встретила свою пару. Что ж, осенью увидим. К н и г о е д . н е т