Белые, вкусные даже на вид розочки из крема манили к себе. И кто я такая, чтоб сопротивляться? До обеда же ещё полчаса. А там нет такого торта. И к тому же, я-кошка, мне можно.

— Ну что, Вано? — заговорил Ден, разворачиваясь лицом к качку. — Здесь поговорим или выйдем?

Он спокойно оглядел ошалевшего от такого произвола качка и, бросив взгляд на накрытый стол и меня, слизывающую розочку, насмешливо спросил:

— А где вино?

— Эй, ты! — крикнула Юля, сверкая черными глазами из-под рыжей челки. — Лапы от торта убери!

Теперь и качок наконец-то заметил моё присутствие и по тому, как вспыхнули его глаза, он узнал меня.

— Ну, здравствуй! — промурлыкала я, облизывая лапу и вытирая усы, — Давно не виделись.

— За мной. — сказал Ден, махнув головой Вано и, схватив за шкирку Димона, он направился на выход.

Перекачанный топтался на месте, бросая несчастные взгляды на окно.

— Вано…

Местом для серьезного разговора стала первая попавшаяся на пути аудитория. Мы находились на втором этаже в крыле лекарей, соответственно аудитория была оборудована согласно этому направлению. Вдоль стен располагались шкафы, в которых, вероятнее всего, хранились разные травки, колбочки и микстуры. Столы были прямые и широкие, с вырезанным посередине кругом диаметром сантиметров пятьдесят. Неужели, ведьмы варят зелья по старинке в котелке? На преподавательской кафедре, куда я запрыгнула, лежала белая в тряпочке кость. Надеюсь, не человеческая. В воздухе витал запах трав. Не самое лучшее место для разборок.

Ден так не считал. Вопросы задавал очень ответственно, и так же ответственно слушал извинения. А потом ответственно раздавал «благодарность», а кто не желал принимать «благодарность» в нагрузку огребал ещё.

— Страшный ты человек, Денис Александрович… — протянула я, когда мы шли на обед.

Моё искреннее восхищение встретили недоуменным взглядом и лёгкой ухмылкой. Я подозревала, что парень не прост, но теперь я в этом убедилась. Он не человек. Уж, слишком быстро и легко он справился с ребятами. Не убил, нет. Но отблагодарил так, что лучше бы гуманно умертвил. Наша «отвязательная» откладывалась на пару дней, так как кадеты после встречи с Деном отлеживались в лазарете, переживая последствия его благодарности.

Второй день директор пытается добиться от меня хоть какого-то прогресса, но второй день я словно в воду опущенная хожу. А всё потому, что Ден не ночует в комнате вот уже вторую ночь. И где он пропадает, я отлично знаю, и от этого как-то на душе ещё паршивее. Вот и сегодня, не добившись от меня ничего путного, мы решили сделать перерыв и чуть раньше отправились на обед. А там, в пустом коридорчике, перед столовой, Ден зажимает свою блондинку. И сердце сжимается в груди до боли, до остановки дыхания, до состояния обиды. Одно дело знать, другое увидеть своими глазами. Они слышат шаги и отрываются друг от друга. Ден ловит мой взгляд, и я не успеваю спрятать боль, выдаю. И как любая девушка стремлюсь скрыться с глаз. Из-за шума в голове не слышу, что говорит Александр, лишь улавливаю позади себя шаги. Ускоряюсь. Напряжение достигает невыносимого предела. Влетаю в двери столовой и сталкиваюсь с Жекой.

— Лисичка, ты чего? — ловит он меня на руки и чуть встряхивает.

Тело разбивает дрожь. Дыхание с шумом срывается. Новый приступ агонизирующей боли скрутил меня, заставляя зажмуриться.

— Вася, нет!

Что «нет», я так и не поняла, лишь увидела, как Ден в один прыжок оказался рядом с нами и протягивает руки, а в глазах плещется страх. Испугался.

— Нет! — Вторю я ему и, его отбрасывает волной вместе с отцом, которую порождаю… я?

Ощущение боли и закручивающей вокруг меня спирали плотного, материального воздуха все усиливалось. Боль выворачивает наизнанку, перед глазами пляшут кровавые круги. Последнее, что я чувствую, это чьи-то сильные руки, сжимающие мои запястья. Запястья? Жека увидит меня новую? Вот он удивится. Это были последние связные мысли, а дальше опять боль.

Ден

Я думал, что пару недель практики были самые сложные в моей жизни. Я ошибался. Самая тяжёлая неделя сейчас. Моя жизнь превратилась в один сплошной хаос, как только в ней оказалось это лохматое чудо. Я ждал подвоха каждый день. Скучать с ней не приходилось. Обязательно что-нибудь отчебучит. И я уже начал привыкать и свыкаться с мыслью, что жить мы будем весело, но она не будет моей подчинённой нечистью. Я был решительно настроен отвязать её. Да, её запах сводил меня с ума, но я был убежден, что это шутники что-то напортачили. Но когда Вася пропала из вивария, а Жека так испугался, что его аспид её сожрал, что он чуть не убил его.

— Жека, стой! — Я успел вовремя, Жека аспида лишь парализовал, но ничего не успел с ним сделать. — Цела она, Жека, цела. — Говорил и сам себя убеждал, глядя как поддергивается в конвульсиях аспид.

— Ты уверен?

— Конечно. — протянул ему свою руку, демонстрируя браслет привязки. — У неё дар перемещения. Только он у неё не контролируемый.

— Хорошо. — успокоился друг. — А ты, — он пнул ногой своего аспида, — в следующий раз, когда решишь меня ослушаться, вспомни, что откат от наказания в три раза слабее.

Глухой, злой голос Жека пробирал до костей. Хотя признаться, я впервые видел Женька в таком состоянии. То, что у него к моей Васе была симпатия я видел, но чтоб настолько. Вот, пушистая, даже ему мозг проела.

— И как ты её найдёшь? — спросил меня Тоха.

— Чего её искать? — улыбнулся я. — Привязка-то на что? К тому же я знаю, где она.

Но я не знал в каком виде она, когда покидал академию и спешил в особняк. Услышав голос Васи ещё в коридоре, я тихо отворил дверь и впал в ступор от увиденного. Ко мне спиной сидела девушка из моих видений. Как я это понял? По всклокоченным волосам. По прямой спине. По запаху. Её запах заполнил мои лёгкие, взрывая рецепторы. Проник под кожу, пьянит и дурманит голову, будоража мою кровь. И этот запах был мне знаком, но если раньше он был приятен, то сейчас наполнился новыми оттенками, становясь невероятно манящим. Втягиваю его. Он не только опаляет слизистую, но и глубоко внутри вызывает странный жар. Я знал, что если она повернётся ко мне лицом, то увижу бездонные синие глаза. Фиалковые. Поправило меня моё подсознание. Фиалковые. Такие глаза могли быть лишь у одной и она моя нечи… моя пушистая девочка. Обернись! Отец говорил, чтоб я присматривал за ней и сообщал о всех подозрительных изменениях в её поведении. Но, как выделить из всего необычного, что-то подозрительное?

— Надеюсь, Ден не в вас пошёл. — приглушенно шепчет она, но я прекрасно слышу и не выдерживаю:

— Напрасно надеешься, Ва-ся, — рублю хрипло, прожигая взглядом спину и вижу как она напрягается. — Всё же меня воспитывал он.

Я словно хищник наблюдаю за реакцией моей жертвы. И она ведёт себя словно загнанная добыча, медленно разворачивается и растягивает в манящей улыбке свои пухлые губки. Меня кроет настолько, что позвоночник вибрацией содрогается. Да, она такая же, как в моих ведениях. Ловлю растерянный взгляд и наше дыхание синхронно срывается. Она что-то говорит, не слышу, меня оглушающей волной накрывает. Грудь какая-то мощная взрывная волна распирает. Сердце одурело грохочет в глубине и ещё ярче всё это наматывает. Разрываю этот зрительный контакт, потому что понимаю, что ещё немного и моя выдержка полетит к тёмным крабам.

Говоря, смотрю исключительно на отца. Хотя каждой клеточкой своего тела чувствую её присутствие. И радуюсь, что она не делает ни каких резких движений, так как я не уверен, что буду способен удержать в себе того зверя, что во мне проснулся. Даже идти по коридору сзади неё для меня пытка. Платье хоть и прикрывает большую часть её маленького тела, но не скрывает плавные изгибы и аппетитные формы. Когда это мне начали нравиться такие формы? У Таи поболее будет. За столом она держалась уверенно, а пищу поедала с таким же аппетитом, как всегда. Смотрел на неё и не мог поверить. Она — человек. Человек! Я все эти дни мучался. Считал себя ненормальным, чуть ли не больным, которого тянет к собственной нечисти, а она… человек. Мой человек. Моя девочка…