– Ты прав, Альберт, – только и сказал судовладелец, собираясь идти в каюту друга.

Мистер Крэнфилд без дальнейших слов потащил его за собой. Проходя по палубе, они заметили, как ночная вахта возилась со спущенными на ночь парусами. К тому же с наступлением рассвета ветер сменил свое направление. И рулевой, стоявший у штурвала, спешно менял курс, делая поворот оверштаг. Канониры дремали возле пушек. Ни одного корабля не было видно на море. Друзья молча миновали матросов, занятых делами, и спустились на нижнюю палубу.

Как только Фрэнсис вошел в каюту, обставленную как у него, он сразу же направился к дивану. Заняв его, судовладелец бросил взгляд на друга, который тоже завалился на кровать.

Уже засыпая, купец услышал его ворчание:

– Сдается мне, что с этого дня мой друг станет моим частым гостем, ведь он не сможет отказать в своем гостеприимстве испанке. Зря он отмахнулся от моего предложения. Я бы не стал церемониться с девицей.

Услышав, что Фрэнсис захрапел, Альберт лишь улыбнулся. Интересно, почему испанка оказалась именно на их пути? Известно, что его друг яро ненавидит испанцев. Вероятно, это просто ирония судьбы, да и только!

Мистер Крэнфилд постарался больше не думать о том, как развернутся дальнейшие события.

День близился к закату. Иллюминатор был плотно закрыт, и Стелла изнывала от духоты, стоявшей в каюте. Она несколько раз смотрела в иллюминатор, но ничего так и не увидела, кроме бескрайнего небосвода и безбрежного моря, сиявшего в лучах заходящего солнца.

Злясь, что англичанин совершенно забыл о ней, девушка мрачно прошлась по каюте. Она не решалась без Фрэнсиса выйти на палубу, помня, что произошло накануне с ней на борту. Когда ее терпение вконец достигло предела, дверь в каюту внезапно открылась. Стелла резко обернулась, чтобы вылить на англичанина всю злость, накопившуюся в душе, и вдруг замерла.

На пороге стоял вовсе не тот, кого она ждала, а мистер Крэнфилд, во все глаза смотревший на нее. Он приветливо улыбался ей. С трудом овладев собой, девушка сделала на лице подобие улыбки.

– Ах, это вы, сударь! – в конце концов пролепетала она по-французски. – А где мистер Броун?

– К сожалению, он занят, – ответил Альберт тоже по-французски, окинув Стеллу изучающим взглядом. В голове промелькнуло: «Боже мой, испанка до того пикантна в мужском наряде, что у меня нет слов, чтобы выразить свое восхищение». Неожиданно он закашлялся, потом продолжил: – И не может прийти. А я пришел, чтобы заняться с вами английским языком. Вы должны к концу рейса овладеть разговорным языком. Это самая малость, на что я рассчитываю.

– Вы правы, – проговорила Стелла, думая про себя: «Совершенно нелишне знать вражеский язык, если все они считают меня врагом Англии». И вслух сказала: – Надеюсь, вы не будете здесь обучать меня английскому языку.

– Конечно нет, – снова улыбнулся мистер Крэнфилд. – Наши уроки будут проходить на воздухе. Наверное, вам надоело все время торчать в каюте. Прошу вас, мадемуазель. – И молодой человек пропустил девушку вперед.

Оказавшись на палубе, Стелла вдохнула всей грудью морской воздух. Мистер Крэнфилд с улыбкой наблюдал за ней. Ее волнистые иссиня-черные волосы, собранные на затылке, трепал ветер, дувший с кормы, где они остановились.

Дневная вахта несла службу. Но похоже, никто не обратил на них внимания. Девушка сначала обрадовалась, думая, что интерес экипажа к ней наконец прошел. Однако, наблюдая за матросами, она поняла, что ее мужской наряд так и приковывал к себе их взгляды. Стелла осталась недовольна собой. И она тут же решила не выходить больше на палубу без шляпы и плаща, который прикрывал бы ее фигуру.

Небосвод окрасился зарей. Альберт, указывая на предметы рукой, стал называть их по-английски. Стелла повторяла за ним. Это понравилось ей: она быстро запоминала названия предметов.

Должно быть, он наглядным образом решил обучать ее английскому языку. Теперь ей стало ясно, почему он сказал, что их уроки будут проходить на воздухе.

Два часа, проведенные на палубе с мистером Крэнфилдом, вернули Стелле хорошее настроение. И она легко усвоила две дюжины английских слов, хотя произношение их оказалось весьма трудным для нее. Альберт отметил ее стремление изучать язык и был вполне доволен своей ученицей.

Когда обучение языку закончилось, Альберт по-французски поинтересовался:

– Скажите, Стелла, раньше вы были в Новом Свете?

С минуту она молчала, а затем до него донеслось:

– К сожалению, нет, мистер Крэнфилд. Почему вы спрашиваете об этом?

– Однако, судя по тому, как вы переносите морское плавание, по вам этого не скажешь. Вероятно, вы что-то скрываете от меня.

Стелла невольно напряглась, ожидая, что он обвинит ее в шпионаже, как те матросы на борту, хотя она никакая не шпионка.

– Что вы имеете в виду?

– Вы прекрасно выдерживаете морскую качку, – заметил Альберт, не отрывая от девушки глаз. – Даже моряки иногда страдают морской болезнью. А вас это не коснулось.

– Ну что вы, – усмехнулась испанка. – Очевидно, у меня просто крепкое здоровье.

– Охотно верю, – кивнул мистер Крэнфилд, – если вы сумели продержаться на плаву столько времени, пока матросы не подобрали вас.

Девушка ничего не ответила, и разговор на этом оборвался. Тем временем тропическая ночь наступила мгновенно. Черное небо усеялось звездами, а на борту зажглись фонари. Стелла наконец заметила, что фонари, горевшие на носу и на корме, слабо освещали путь.

– Думаю, мне пора в каюту, – вдруг опомнилась девушка, надеясь, что допрос этим и закончится. – Как вы думаете, сударь?

– Действительно уже поздно, – промолвил Альберт, оглядываясь вокруг. – Я и не заметил, как дневная вахта давно сменилась. Видимо, в вашем обществе я забыл обо всем.

Стелла метнула на него взгляд, но промолчала и, ухватившись за предложенный локоть, направилась с молодым человеком на нижнюю палубу. Возле каюты судовладельца они расстались, но Альберт пообещал ей сообщить, когда будет следующий урок английского языка.

Немного позднее Стелла, лежа в постели, еще не спала, но ее глаза были закрыты. Когда дверь в каюту неслышно открылась, по твердым шагам она поняла, что зашел англичанин, вернее, судовладелец «Венеры», чье торговое судно направлялось на Ямайку.

«Интересно, чем сегодня он был занят, – пронеслось у нее в голове. – Сдается мне, он просто избегал меня, хотя я просила его не покидать меня».

Фрэнсис Броун подошел к комоду и, вытащив один из ящиков, стал рыться в нем. Не открывая глаз, Стелла пыталась предугадать его действия, но бесполезно. Она ничего не разобрала. Ей пришлось открыть глаза и следить за ним.

По всей вероятности, он хочет сменить свою одежду. Весьма любопытно, что он скажет ей, когда увидит свой второй мужской наряд, перешитый ею для себя. Правда, ей не пришлось долго гадать.

Через минуту до нее донеслось:

– Черт побери! Она испортила мой бархатный костюм. Если так и дальше будет продолжаться, то я рискую скоро остаться голым. Ну и дела! Видно, не стоило мне разрешать ей брать мои вещи.

Услышав слова купца, Стелла едва не рассмеялась. Она продолжала тихо лежать, притворяясь спящей, так как не хотела вступать с ним в разговор, боясь, что он выразит ей свое недовольство.

Фрэнсис, повернув голову к спящей девушке, бросил на нее тяжелый взгляд.

Черт бы побрал эту испанку! Свалилась на его голову. Он не знал, как теперь избавиться от нее. Может, ему и впрямь следует уступить ее мистеру Крэнфилду? Пусть у него болит голова за нее. А с него хватит!

Злясь на девушку, Фрэнсис собрал свои вещи, попавшие ему в руки, и ушел, хлопнув дверью. Стелла осталась одна в каюте. Какое-то время она прислушивалась, но за дверью стояла тишина. И не слышно было ничьих шагов. Значит, его и в эту ночь не будет в каюте. Потрясающе! Девушка улыбнулась и устало закрыла глаза. День выдался слишком тяжелым для нее, ведь из-за постоянного ожидания англичанина ей не пришлось ни разу отдохнуть.