Присутствующие в кают-компании лишь изумленно посмотрели ему вслед. После ухода судовладельца Альберт, пряча улыбку, посетовал на плохое настроение своего друга. Он высказал мысль, что если у него настроение не изменится, то это осложнит пребывание на борту испанки. Капитан только сокрушенно покачал головой и, взглянув на судового врача, попросил осмотреть девушку. А его помощник, уже слышавший от матросов о спасенной испанке, лишь развел руками.

Сумерки, сгущаясь над морем, вплывали в каюту, где на койке сидела Стелла Карди де ля Велес дель Коста. Она только что проснулась после своего чудесного спасения. Ее взгляд поплыл по роскошно обставленной каюте и задержался на позолоченном зеркале. На девушку взглянула незнакомка, чьи длинные волосы цвета ночи находились в ужасном беспорядке. Испанка с отвращением отвернулась от зеркала, чтобы не видеть своего лица.

Неожиданно дверь открылась и в каюту вошел англичанин. Бросив на девушку беглый взгляд, он снял черный плащ и шляпу с перьями страуса и швырнул их на низкий диван. Туда же полетела его кожаная перевязь со шпагой в ножнах. Затем он прошел к единственному креслу, стоявшему напротив койки, и грузно опустился в него.

Когда же Фрэнсис Броун взглянул на испанку, неестественно прямо восседавшую на постели, их глаза невольно встретились.

Казалось, они целую вечность изучали друг друга. При этом в ее черных глазах читался страх, ненависть и скрытая боль, но их причину Фрэнсис не мог понять.

В конце концов его губы тронула легкая усмешка. И он по-испански проговорил:

– Стало быть, вы успели отдохнуть и прийти в себя после кораблекрушения. Тогда будьте столь любезны ответить на мои вопросы, сеньорита.

Девушка молча выслушала англичанина, не отводя от него глаз.

Догадавшись, что она вовсе не собирается отвечать ему, Фрэнсис взорвался:

– Отчего вы молчите, милочка? Надеюсь, вы меня понимаете. Я же говорю по-испански.

– И достаточно хорошо для врага Испании. – Ни один мускул не дрогнул на лице испанки. – Более того, вы в совершенстве владеете испанским языком. Интересно, где вы этому научились?

Фрэнсис Броун так и открыл рот от изумления, превратившись в соляной столб. Он не думал, что такой простой вопрос повергнет его в растерянность. Кровь Христова, не станет же он рассказывать ей про свое генеалогическое древо.

– Если это комплимент, то благодарю, – усмехнулся он минуту спустя. – Хотя мы с вами не на светском приеме, когда леди и джентльмены состязаются между собой в изысканных комплиментах.

Фрэнсис Броун происходил из старинного дворянского рода. Он являлся четвертым сыном графа Дорсета и был вынужден зарабатывать на жизнь торговлей, так как титул графа доставался по наследству только старшему сыну.

– Я знаю, сударь. – Она опустила длинные черные ресницы.

Боже мой, он еще ни у кого не видел таких ресниц! Как она прекрасна даже сейчас, когда вовсе не ухожена! И он с некоторым раздражением бросил:

– Однако не пора ли вам сообщить, кто вы и почему оказались в таком положении?

– Я Стелла Карди де ля Велес дель Коста, – представилась девушка, вскинув веки.

«Значит, она из аристократической семьи, – пронеслось у него в голове. – Впрочем, это и видно, если судить по ее дорогой одежде».

– Весьма приятно, – ухмыльнулся он мгновением позже. – Ну и откуда же вы?

– Я, откровенно говоря, из Севильи, – пролепетала Стелла.

– Без сомнения, явный обман, – пробормотал купец по-английски, не отрывая от нее жесткого взгляда. – Судя по всему, ты хочешь обвести меня вокруг пальца.

– Что вы сказали, сеньор?

– Да так, ничего, – отмахнулся он, сдвинув брови. – Как называлось ваше судно?

– «Санта-София», – отозвалась собеседница едва слышно.

– Это был галеон?

– Да, – кивнула Стелла, опустив голову.

– И что же с ним случилось?

– Наш корабль напоролся на рифы. И он затонул в море, – нехотя сообщила она, глядя на англичанина. – Кстати, вы мне не представились, как ваш друг… сеньор Альберто.

– Альберт, – поправил он, прищурив голубые глаза. «Черт знает что! Она еще требует соблюдения светского этикета. Просто невероятно!» – Что ж, к вашему сведению, я Фрэнсис Броун, ямайский купец и судовладелец этой шхуны. – На минуту он замолчал, разглядывая испанку и стараясь понять, какое впечатление произвели на нее его слова. Потом не без ехидства добавил: – К вашим услугам, сеньорита Стелла.

Испанка промолчала, о чем-то задумавшись. По выражению ее лица купец догадался, что она пыталась запомнить его имя. Очевидно, оно показалось ей трудным в произношении.

– Как же вам удалось спастись? – продолжил Фрэнсис вновь свой допрос.

– Честно говоря, по чистой случайности, – парировала девушка со слезами на глазах. – На рассвете я неожиданно проснулась от грохота. Должно быть, подводные скалы как раз прорезали наше судно, ибо дверь в каюте упала на меня, срезанная в местах крепления. И мне пришлось крепко вцепиться в нее. Она и вынесла меня в море.

– Просто удивительно, – скривил он губы, – но верится с трудом.

– Тем не менее это так, – сухо выдавила испанка.

– Почему же другие не спаслись подобным образом?

– Откуда это мне знать? – Стелла пожала плечами. – Скорее всего, у них просто не было времени что-либо предпринять. В один миг судно пошло ко дну.

– Понятно, – буркнул купец, думая про себя, что рассказчица искусно лжет.

Собственно говоря, он ни капельки не верил девушке и считал ее испанской лазутчицей. Кроме того, реплику, подброшенную из толпы матросов, он никак не мог забыть. Поэтому судил о ней предвзято и оставался при своем мнении, что бы она ни говорила ему в свое оправдание.

Без сомнения, ямайского купца волновало ее появление на борту. И это не давало ему покоя. Что ей нужно на его корабле? Что тут могло прельстить девушку? Пустые бочки в трюме? Нет, тут что-то не так, да и дело вовсе не в нем. Скорее всего, ее отправили для иной цели. Наверняка корветы были мишенью испанки. Но злая фортуна распорядилась иначе и привела ее к нему. Как он должен поступить с ней? Может ли и дальше ей покровительствовать, предполагая, что она лазутчица испанцев? Пока у него не было ответов на эти вопросы.

Фрэнсис дерзко окинул девушку взглядом. Все в ней привело его в изумленное восхищение: и лебединая шея, и скромный вырез голубого пеньюара из тончайшего шелка, под которым виднелась полупрозрачная сорочка, совершенно не скрывавшая нежную округлость груди. Изящную шею взял в плен золотой крест, висевший на толстой золотой цепочке и терявшийся в затененной ложбинке.

По всей видимости, испанка не обманывала его. Более того, если судить по ее неглиже, она и впрямь спала, когда случилась катастрофа. Выходит, ей можно верить, но он отчего-то сомневался в правдоподобности рассказанной ею истории.

Когда же Стелла откинула назад свои длинные иссиня-черные волосы, глазам Фрэнсиса открылась ее матовая кожа. В мгновение ока его охватило непреоборимое желание. Это было несколько странным для разборчивого в женщинах купца.

Злясь на девушку за то, что она так легко возбудила его одним своим видом, он вкрадчивым голосом поинтересовался:

– В какой же порт направлялся ваш корабль? Скажите на милость, Перла Негро?

– Перла Негро? – удивленно переспросила испанка, услышав из его уст такое сравнение. – Меня еще никто не называл черной жемчужиной.

Ей показалось, что англичанин просто насмехается над ней, увидев ее в столь неприглядном виде, ведь он сам был одет с иголочки. Стелла посмотрела на него взглядом оценивающей женщины, что не осталось не замеченным купцом. Его длинные темно-русые волосы, собранные на затылке черной лентой, открывали красивое лицо, поражавшее классически правильными чертами. А из-под темных бровей заглядывали в душу выразительные глаза, горевшие голубым пламенем.

Фрэнсис, видя, что испанка внимательно изучает его, снова пришел в раздражение и потому резко спросил: