Я чувствую, как кровь отливает от моего лица. Затем я думаю о том, от какой большой пули я увернулась.

— Ты, блядь, серьезно? — Восклицаю я. — Какого черта тогда Марко бросил ему вызов? Как Коулу позволено выходить сухим из воды с этим дерьмом?

Я вижу вспышку раздражения в его глазах.

— Как ты думаешь, кто его остановит? Это Гробница, детка. Случается всякое дерьмо, и мы разбираем его в Яме. Такие правила.

— Ну, я вроде как подумала, что ты остановишь его, поскольку ты должен быть лидером, а не дерьмом, — комментирую я.

Его раздражение быстро превращается в гнев.

— Что ты знаешь об этом? — Беситься он и его несёт. — Маленькая девочка входит в гребаную Гробницу и думает, что там будут одни розы и радуги, да? Что кто-то не сможет, блядь, убить тебя в любой момент без последствий. Это Гробница, детка. Привыкай к этому.

Ярость поднимается во мне, и требуется время, чтобы сформулировать слова, моему рту нужно догнать гнев, который я чувствую.

— Кого хуя, черт возьми, ты называешь меня маленькой девочкой? — Говорю я, вскакивая на ноги, несмотря на свою наготу.

Он оглядывает меня с ног до головы, ухмыляясь, и жар приливает к моему лицу.

— Я говорю, что вижу, — парирует он, и я, не колеблясь, протягиваю руку, чтобы ударить его.

Резко он поворачивает ко мне голову, стиснув зубы, протягивает руку и хватает меня за подбородок. Я борюсь всерьез, в отличие от прошлой ночи, в этом нет ничего сексуального.

— Ты ничего не знаешь о том, каково это пытаться руководить этими дикарями, — выплёвывает он, когда я отталкиваюсь, наконец-то освобождаясь.

Моя грудь вздымается от возмущения, я не помню, когда в последний раз я была так взбешена.

— Зато теперь я знаю, что настоящий гребаный лидер ничего не делает, когда его людей жестоко убивают, — шиплю я ему в ответ.

Его челюсть сжимается, и мы стоим, уставившись друг на друга.

— Не смей, блядь, выходить, — наконец говорит он, уходя и захлопывая за собой дверь.

Я издаю что-то среднее между криком и раздражением, не в силах сдержать весь гнев внутри меня. Неудивительно, что Коул и его гребаные парни занимаются этим дерьмом. Никаких чертовых последствий не будет! Какой, черт возьми, смысл иметь лидера, если он нихуя не делает. Я мечусь по комнате, собирая и складывая вещи наугад, пытаясь взять себя в руки.

Последние несколько дней я была в таком тумане оргазмов, что полностью игнорировала тот факт, что я с кем-то не лучше, чем насильники и убийцы в этом месте. Чувство вины вытесняет мой гнев, когда я понимаю, что после всех тренировок Джоша и его жертв, я оказалась шлюхой презираемого им мужчины. Стыд наполняет меня при этой мысли. Я даже не думала о том, за эти дни, чтобы попытаться выбраться отсюда. Я жалкая маленькая девочка, полагающаяся на мужчину, который спасет меня. Если быть честной с самой собой, я думаю, именно поэтому я действительно злюсь.

Жертва Джоша ничего не значит, если я проведу здесь свою жизнь, какой бы короткой она не была, если я не смогу найти способ сбежать. Крики и приветствия со двора возвращают меня в настоящий момент, и я понимаю, что битва, должно быть, начинается. С новой решимостью я рыщу по комнате, пока не нахожу случайную рубашку и не разрываю ее в клочья, создавая новую обертку для своей груди. Я одеваюсь так быстро, как только могу, рассовывая по карманам пару яблок.

Сначала я собираюсь найти Тео. Мне нужен один союзник в этом месте, который хочет меня не из-за моего тела. Затем я начну работать над своим побегом. Мне не нужен Акс для этого, я прекрасно справлялась сама все эти годы.

Я уверенно выхожу из комнаты, сопротивляясь желанию выглянуть и посмотреть, что происходит внизу. Акс серьёзно сказал, что Пит-бои были не на жизнь, а на смерть. Я полагаю, было бы слишком надеяться, что Коул проиграет. Коридоры кажутся лишенными жизни, и я предполагаю, что все внизу наблюдают. Надеюсь, Тео рядом.

Я нахожу его снаружи его камеры, смотрящего вниз на двор внизу. Он бросает на меня лишь короткий взгляд, прежде чем вернуть свое внимание к битве.

— Кто выигрывает? — Спрашиваю я, подходя к нему.

— Не знаю, — отвечает он. — Марко, кажется, держится, но Коул дикарь. — Он кивает головой на сцену ниже.

Я вижу Акса там, внизу, он стоит на приподнятой платформе в другом конце двора, скрестив руки на груди. Он выглядит напряженным. Вокруг него есть еще несколько человек, но единственный, кого я узнаю, это Итан. Аура, поднимающаяся со двора, имеет порочный и кровожадный оттенок, и я быстро отворачиваюсь, не желая попадать в нее. Я очень хорошо знаю, как легко оказаться втянутым в насилие.

— Мне нужно выбраться отсюда, — наконец говорю я, не уклоняясь от причины, по которой я действительно здесь, чтобы увидеть его.

Он поворачивается ко мне с приподнятой бровью, прежде чем издать лающий смех.

— Серьёзно? — Вот и все, что он говорит.

— Возможно ли это?

Он качает головой.

— Невозможно. Единственный способ войти или выйти из этого места, это те ворота наверху. Ты попадешь по другую сторону, и тебя застрелят прежде, чем ты сможешь поднять белый флаг.

Я хмурюсь.

— Должно быть что-то еще.

— Что? — Отвечает Тео, возвращая свое внимание к битве.

Нарастает рев криков, возвращая мое внимание к битве. Кажется, кто-то победил. Я вижу, как в яму опускают веревку, и жду, кто появится.

— Ну, посмотрите, кто это, — произносит голос позади нас, и мы с Тео быстро оборачиваемся.

Почему лицо со шрамом здесь, а не внизу, болеющий за своего презренного главаря, выше моего понимания. Я не думала о нем с тех пор, как сломала ему нос, но, судя по выражению его лица, он не забыл меня.

— Какого черта тебе нужно? — Рычу я, сжимая руки в кулаки.

Еще несколько его друзей подходят к нему сзади, и моя настороженность возрастает. С одним или двумя я могу справиться, даже в одиночку, но сейчас их пять. Я снова бросаю быстрый взгляд вниз и вижу, что Акс все еще на платформе внизу. В любом случае, пошел он нахуй. Он мне не нужен. Решительно поджав губы, я встаю перед Тео.

— Убирайся отсюда, Тео, — говорю я ему, не отрывая взгляда от лица со шрамом, чье лицо маниакально улыбается мне.

— Джош… — он начинает говорить.

— Сейчас Тео! — Кричу я в ответ.

Я слышу удаляющиеся шаги позади себя и вздыхаю с облегчением, что, по крайней мере, с ним все будет в порядке.

— Я думаю, что я у тебя в долгу за это, — говорит Лицо со шрамом, указывая на свой очень кривой и ушибленный нос.

Другие обрушиваются на меня.

Аксель

С тех пор как я покинул Анну ранее, я чувствую внутри себя знакомый укол потребности, и мне трудно устоять на месте. Она понятия не имеет, каково это пытаться управлять таким местом, что произойдет, если я попытаюсь начать наказывать мужчин за их проступки. У нас есть система, и она работает, нравится это Анне или нет.

Небольшая часть меня, которую я сейчас демонстративно игнорирую, говорит мне, что она права. В любом случае, в случае с Коулом я должен был позаботиться о нем давным-давно. Ярость внутри меня только нарастает при этой мысли. Должно быть, я издал какой-то шум, потому что вижу, как Эмилио отходит от меня на шаг. Хорошо. Мне нужен этот прилив страха и силы. Анна делает меня слишком мягким.

Хотя еще не наступил полдень, в Гробнице уже поднимается жара, доводя безумие до кипения. Пот стекает по моему лицу, и я не делаю ни малейшего движения, чтобы вытереть его. Знакомые крики заключенных, предвкушающих кровопролитие, наполняют воздух, и я смотрю, как Коул и Марко выходят во двор. Марко с выражением стальной решимости, в то время как Коул смеется и улыбается тем, кто подбадривает его. Может быть, мне стоит бросить вызов этому ублюдку и покончить с этим.

— Вы знаете правила, — кричит Итан рядом со мной, — никакого оружия, бой идет столько, сколько нужно, и выходит только один человек.