Он не сдается и вдавливает в меня еще один палец, вырывая из меня удовольствие, волна за волной. Я понятия не имела, что это может быть так. Все мое тело дрожит, не в силах удержаться на месте. Мне требуется некоторое время, чтобы, наконец спуститься вниз. Когда я это делаю, я хочу большего. Я жажду большего. Я жажду его. Я хочу, чтобы он был глубоко внутри меня.

— Пожалуйста, — шепчу я, проводя пальцами по его волосам.

Он в последний раз целует мой клитор, заставляя меня вздрогнуть, прежде чем снова приблизить свой рот к моему. Я могу попробовать себя на нем, и я удивлена, насколько эротичным я нахожу это. Мои ногти впиваются в его плечи, когда я прижимаюсь к нему бедрами, давая ему разрешение моего тела.

Легкий момент паники, когда я чувствую его твердость при входе, но его губы находят мои, и я быстро таю в них. Я благодарна, что он двигается медленно, прекрасно зная, что он может разорвать меня на части, если бы захотел. Я планирую выразить ему свою благодарность своим телом, которое пульсирует и болит из-за него.

Двигаю бедрами вперед, чтобы он скользнул в мою влажность, и я задыхаюсь от этого ощущения. Я так напряжена, что это причиняет боль, но когда его рука опускается, чтобы потереть мой бугорок, мое тело расслабляется, и он проскальзывает внутрь меня, он не двигается ни на дюйм, кроме как, растирая мой клитор, пока я снова не вскрикиваю, напрягаясь вокруг него.

Черт возьми.

Когда я расслабляюсь, он начинает двигать бедрами, наполняя меня так, как я и не мечтала и считала не возможным.

— Акс, — стону я, когда его движения становятся быстрее.

— Хватайся за меня, — шепчет он мне на ухо.

Мои ногти впиваются сильнее, и это, кажется, только подстегивает его еще больше. Я выгибаю спину, когда его движения ускоряются, вращая бедрами, чтобы оказаться как можно ближе ко мне. Я чувствую, как его тело напрягается прямо перед тем, как он издает могучий рев, когда он глубоко проникает в меня, толкая меня через край в последний раз. Наш взаимный оргазм, кажется, длится вечно, он продолжает толкаться в меня еще несколько раз.

Наши лбы соприкасаются, когда мы смотрим друг другу в глаза, оба все еще тяжело дыша. Он выскальзывает, и я морщусь от боли и в то же время наслаждаюсь этим.

Я и не думала, что секс может быть таким.

— С тобой все в порядке? — Тихо спрашивает он, проводя рукой по моему лицу, когда смотрит на меня сверху вниз. Я не могу сдержать улыбку на своих губах.

— Не могла даже подумать, что ты из тех парней, которые спрашивают об этом, — признаюсь я и вознаграждаюсь небольшим рокочущим смешком.

Аксель

— Я не такой, — признаюсь я ей, и она вздыхает, прежде чем толкнуть меня рядом с собой и положить голову мне на грудь.

Я замираю от этого незнакомого жеста, глядя на ее маленькую бритую голову на мне. Ее глаза закрыты, и я вижу ее длинные ресницы на щеке. Когда я впервые понял, что она не мальчик, я думал только о том, чтобы доминировать над ней, заявить на нее свои права. Однако что-то во мне меняется, и не только из-за разжигания пламени внутри меня. Что-то заставляет меня лелеять и боготворить эту женщину.

Это очень странно.

Все еще не уверенный, я опускаю руку на нее, и она на мгновение поднимает взгляд, я полагаю, чувствуя, как я напрягаюсь. Ее брови хмурятся, и я не могу не найти это милым.

Что, черт возьми, она со мной сделала?

— Что-то не так? — Спрашивает она.

— Я никогда… не обнимался раньше, — наконец говорю я, и улыбка, которую я получаю от нее в ответ, великолепна. Я буквально задыхаюсь, наблюдая, как преображается ее лицо. Она и без того хорошенькая, но когда она улыбается, она сияет.

— Ну, у меня никогда раньше не было секса для удовольствия, так что, полагаю, сегодня мы оба познаем что-то новое, — говорит она, все еще с улыбкой на лице.

Мне требуется мгновение, чтобы переварить то, что она сказала, и я чувствую, что хмурюсь. Никогда не для удовольствия? Собственническое чувство наполняет меня при мысли о ней с кем-то другим. Я не принял ее за шлюху, не с маскировкой, а тем более с тем, насколько она тугая. Мой член дергается, когда я думаю о том, каково это быть по самые яйца в ней, в то же время ярость поднимается в моей груди.

— Что ты имеешь в виду? — Спрашиваю я, чувствуя грубость в моем голосе.

Ее глаза расширяются при взгляде на меня, и я замечаю, что страх, который я вижу в них, не доставляет мне удовольствия, как обычно, когда другие так на меня смотрят. Она для меня аномалия. Жесткая, но в то же время нежная. Я пытаюсь снова, мягче.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что никогда раньше не получала удовольствия? — Проговариваю еще раз.

Она сильно краснеет и пытается отвести взгляд, но я поднимаю руку к ее подбородку и твердо, но нежно поворачиваю ее к себе.

— Я не девственница, — тихо признается она, — но я не отдала её добровольно, у меня не было выбора. Это случилось однажды ночью, когда на меня напали, после чего, я начала маскироваться.

Огонь поднимается в моем теле, ярость при мысли о том, что какой-то ублюдок навязал себя этому прекрасному созданию. Мои губы сжимаются, а ноздри раздуваются, когда я пытаюсь отдышаться. Такое чувство, что у меня на груди внезапно появилась наковальня, давящая вниз. Выражение ее лица снова становится испуганным, когда она наблюдает за трансформацией.

Я встаю и направляюсь к столу, хватаю бутылку рома и делаю большой глоток, прежде чем поставить ее обратно, тяжело дыша. Я ловлю себя на том, что расхаживаю по комнате, не в силах совладать с демонами под моей кожей при мысли о том, что кто-то причиняет боль, насилует мою женщину. Я хватаю свой нож и начинаю прижимать его к своей коже, что угодно, чтобы выпустить эту ярость внутри меня.

— Остановись! — кричит она, подбегая ко мне и кладя руку на мою. — Пожалуйста, не навреди себе. Не из-за меня. Не из-за этого. Это было давно.

Я смотрю на ее руку на своей и замечаю другое тепло, исходящее от неё, проходящее по моему телу и укрощающее зверя внутри меня. Я поднимаю на нее глаза и вижу беспокойство, а не страх. От ее прикосновения я медленно чувствую, как пламя ослабляет свою хватку.

— Никогда больше, — говорю я, все еще тяжело дыша через нос. — Ты моя. Больше никогда.

Она кивает и осторожно вытаскивает нож из моей кожи. Я позволяю ей сделать это, отпуская его и позволяя ему упасть на пол. Она слегка улыбается мне, прежде чем шагнуть вперед и обнять меня.

Объятие.

Я не помню, когда в последний раз меня обнимали.

Я осторожно обнимаю ее за плечи, и наши тела, кажется, сливаются воедино. Она идеально подходит мне.

— Твоя, — шепчет она, и мое сердце, кажется, лопается по швам.

Может быть, это потому, что у меня никогда по-настоящему не было шанса сблизиться с какой-либо женщиной, но почему-то я думаю, что это нечто большее. Впервые на моей памяти я чувствую страх. Сейчас есть что терять, и Гробница не место для чего-то столь ценного. Я могу только представить, в каком состоянии она была бы сейчас, если бы я не появился, когда Коул нашел ее. Черт, и завтра мне придется иметь дело с этим ублюдком. Я сжимаю ее крепче, когда моя решимость укрепляется.

Так или иначе, я буду держать ее в безопасности.

Анна

После мы почти не разговариваем, но что-то меняется в воздухе и между нами, что не нуждается в словах. Он порочный и жестокий человек, я не питаю иллюзий на этот счет. И все же я чувствую себя в безопасности здесь, в его объятиях, почти счастливая. Я не знаю, как это произошло и почему, но я благодарна за это.

Через несколько минут он отпускает меня и отводит обратно в ванну, где мы оба быстро моемся. Я удивляюсь, когда поднимаю глаза и вижу, что он держит мои накидки и что-то похожее на одежду.

— Прикройся, — хрипло говорит он, и я киваю.