Ощутив в руке фонарик, Зорин еще раз убедился, что мужчина говорил правду насчет будущего. Иначе, как объяснить, что фонарик за дверью оказался у незнакомца?

«Приду поздно, ложись, меня не жди», – оглядываясь на молодую жену, проговорил Павел, входя в потайную дверь.

Елена грустно смотрела на стеллаж с книгами, думая о чем-то своем. Подняв глаза на Илью, который так и стоял в гостиной спросила: «Можешь рассказать мне о будущем и обо мне?»

Востриков ждал этого вопроса и теперь не знал с чего начать повествование. – С чего начать? Как лучше объяснить? – проносились мысли в голове путешественника во времени. – Давайте лучше Вы, Елена, задавайте вопросы, а я попробую на них ответить, – присаживаясь на диван, произнес ученый.

Присев рядом, женщина сразу задала несколько важных для нее вопросов.

– Скажите, когда я умру? Что с мужем нас ждет впереди? Будет ли война с немцами? – глядя прямо в глаза Вострикову, спросила Елена.

– Видимо все эти вопросы были очень важны для нее. Конечно, на эти простые вопросы мужчина знал ответ, но так ли нужно было сейчас раскрывать всю информацию? Обилие может стать ядом для мозга! – размышлял путешественник во времени.

Пытаясь сформулировать ответы, Илья задумался.

– Как не крути, а сказать про будущее нужно! – принял решение ученый.

Вскоре, он начал повествование.

– Елена, Вы проживете долгую и интересную жизнь, и покинете этот мир в преклонном возрасте. Это произойдет в 2000 году. Ваш муж будет арестован и вскоре расстрелян, как немецкий шпион летом 1937 года. Война с Германией начнется 22 июня 1941 года в четыре часа утра. Немецкие войска вероломно нарушат заключенный мир и перейдут границы СССР, – стал рассказывать Востриков.

Елена Зорина слушала рассказчика молча, только расширенные от ужасной правды глаза, выдавали ее состояние. Ученый обладал колоссальной информацией о будущем и теперь готов был рассказать женщине всю последующую историю страны и мира в деталях, но поразмыслив, решил остановиться на кратких ответах.

«Как Вы оказались в этой квартире и когда?» – задала она вопрос, который постоянно возникал в ее голове.

Посмотрев на Зорину, Илья думал, как поступить дальше. Сказать ей про завещание или не сказать?

«Нет, нужно сказать!» – решил для себя Востриков и повернувшись к графине, начал свой рассказ. «В этом году начались чистки высшего командного состава после неудавшегося военного переворота Тухачевского. Поэтому сейчас и работает Ваш муж постоянно по ночам в допросной, которая находится в подвале под соседним зданием. Вскоре, многие высшие командиры после жестоких допросов будут признаны врагами Родины и немецкими, а также английскими шпионами. К сожалению, сегодня я видел такой кровавый эпизод с допросом генерала, проходя по тоннелю! После чисток высшего командного состава, НКВД переключится на своих сотрудников и младших офицеров по всей стране. В число врагов народа по ложному доносу попадет и Ваш муж. Так что страну ждет море пролитой крови, которой еще не знала гражданская война и первая империалистическая. После ареста Павла Зорина, Вас тоже ждала его участь, но помощь моего деда Ивана Харитоновича изменит ситуацию», – добавил Востриков.

При словах об Иване, молодая женщина покраснела.

«Елена, вы догадываетесь о чувствах, которые питает к Вам капитан Востриков?» – неожиданно спросил пришелец из будущего, с интересом глядя на реакцию женщины.

Зорина опустила глаза, и тут же подняв их спокойно ответила: «Да, я получаю знаки внимания от Ивана, но ничем себя не дискредитировала перед мужем!» Усмехнувшись краешками губ, Илья отметил для себя странную философию женщины.

Илья продолжил.

«После ареста Павла, Вы уедете ненадолго в область, пока все не уляжется, и через пару месяцев станете женой Ивана Вострикова, моего деда», – с усмешкой произнес научный сотрудник.

Казалось, последняя информация больше всего взволновала дворянку и теперь женщина сидела, опустив голову.

А теперь я отвечу на Ваш вопрос по поводу того, как оказался в квартире. «Вы завещали эту квартиру мне, внуку Ивана Харитоновича за то, что он спас Вас от неминуемой гибели в 1937 году!» – спокойно произнес Илья.

После этих слов молодая женщина сначала побледнела, потом покраснела, а затем долгим пронзительным взглядом одарила Вострикова. Казалось, она хотела увидеть в Илье, знакомые ей черты Ивана.

Глава 7. И снова тоннель

– Вставай, квартирант! – входя в гостиную, где спал на диване Илья, по-хозяйски произнесла Лена.

– Который час, что-то рано? – протирая ладонями заспанное лицо, спросил мужчина.

– Уже шесть часов утра, и мне пора на работу! – назидательно проговорила хозяйка квартиры, раскрывая тяжелые шторы на окнах.

– С ума сойти, такая рань, шесть часов, и нужно вставать, – подумал Илья, высовывая ноги из-под одеяла.

У себя в Ярославле, он постоянно вставал в восемь часов. Позавтракав с женой, к девяти часам Илья был на работе.

– А где включается горячая вода? – высовывая голову из ванной комнаты, прокричал он Лене в кухню.

– Тише ты, Паша спит! – «зашикала» на него бывшая графиня, указывая своим изящным пальчиком на спальню.

Совсем забыв, что хозяин дома пришел поздно ночью, Илья виновато зашлепал себя театрально по щекам.

– Нигде! Сейчас же лето! – шепотом ответила графиня.

Изобразив озадаченность на лице, Илья вновь скрылся в ванной.

– Да, сегодня я испытал давно забытое чувство эйфории, когда мылся холодной водой, – смеясь, произнес Востриков, обращаясь к хозяйке, которая разливала свежезаваренный чай.

– А что ты хотел, сейчас лето, и рабочие обслуживают котельные, поэтому в доме и нет горячей воды, – доходчиво, как мама, стала объяснять женщина.

Вскоре после завтрака, надев светлое ситцевое платье и узкий темный поясок, молодая женщина, на прощание кокетливо помахав рукой, отправилась на работу. Телевизора в 1937 году в квартире Зориных не было. Из радиоточки, висевшей на стене, постоянно раздавались патриотические военные песни и марши. Вскоре это стало надоедать.

– Поэтому и проиграли в сражениях с немцами, в первые месяцы войны. Привыкли к мысли, что мы всех сильней и, если что, всех шапками забросаем! – раздраженно подумал Востриков, вспоминая факты из истории страны.

Других развлечений кроме книг и радио в квартире не было. Посидев в гостиной полчаса, у Вострикова возникло непреодолимое желание, снова спуститься в тоннель.

Хозяин дома спал богатырским сном на широкой кровати, а Илья, открыв потайную дверь, ступил на лестницу. Фонарик, как и прежде, лежал в нише.  Илья нажал на рычаг, и винтовая лестница наполнилась светом. Включив рубильник, мужчина направился по проторенному пути. Теперь Востриков знал, что во втором тоннеле находится комната дознания и нужно соблюдать тишину.

Решив для себя просто пройти мимо нее и постараться выбежать на улицу, как вчера, ученый проследовал вперед по коридору. Проходя рядом с допросной, Илья увидел, что дверь снова была полуоткрыта.

«Эх! И хочется, и колется, и мамка не велит!» – вспомнил он смешную поговорку.

Не удержавшись от соблазна посмотреть, что там творится, Илья прильнул к двери. В глубине комнаты шел очередной допрос подследственного.

За обтянутым зеленым сукном столом, возле стены сидел все тот же капитан. А за другим, грубо сколоченным, находился человек в офицерской расстегнутой гимнастерке. На воротничке гимнастерки виднелись «шпалы» полковника. Его левая кисть была закреплена на столе кожаным тонким ремнем. Тот же солдат в застиранной гимнастерке стоял перед ним, ожидая команды начальника.