– Или находить всё новые совместные хобби, увлечения, – понял это по-своему Ганимед.

– Превращая каждую вашу встречу в маленькое приключение. Любое твоё взаимодействие с любым материальным телом есть процесс. А процесс есть явление динамическое. Который либо ускоряется вами, либо – деградирует. До распада на два независимых составляющих. Понимаемого на обывательском уровне как то, что вы почему-то полностью теряете интерес друг к другу. Так и не поняв – почему?

– Даже если вы уже живете вместе?

– Тем более! Даже если это встреча на кухне. Ты должен полностью изменить её смысл, постоянно «одушевляя» выбранное тобой тело духом интриги. Чтобы её душа трепетала на кончиках твоих пальцев! Чтобы каждое прикосновение к её телу являлось прикосновением к её сердцу! Чтобы она не стала для тебя просто мясом. И не протухла в твоей душевной теплоте.

– В Ганешеньке? – усмехнулся над ним Ганимед.

– Ведь в действительности нас объединяет не наше прошлое и настоящее, а только лишь – наше будущее, заставляя нас действовать. Взаимо-действовать, а не просто быть рядом. Вот ты и должен постоянно заставлять её трепетать в своих объятиях в его предвкушении. И изливать на тебя энергию своей бесконечной преданности, своей любви. Мечтая слиться не столько с твоим телом, это так банально, сколько – с твоей душой. Бесконечно наслаждаясь нектаром твоей чистоты, твоей возвышенной утончённости.

– И – чем же?

– Всем сердцем, всем своим существом, рвущемся к тебе навстречу! Мечтая только лишь быть причастной твоей божественности, твоего духовно-душевного совершенства. Невыразимой красоты твоего внутреннего существа. Пытаясь ею точно так же стать. И вбирая (вдыхая) её стать. Твой (непонятно для неё самой почему) волнующий её аромат.

– Раскрывая себя ей навстречу всего, как цветок – пчеле?

– Прикосновение же к телу, лишённому энергии восхищения, вульгарно. Любовь возникает подобно молнии меж двух наэлектризованных взаимным восхищением тел! Иди и порази её! В самое сердце. Не зря же ты у меня этому столько лет учился, читая мои опусы.

И они вернулись к девушкам.

– Так вы уже были на моём концерте? – пошёл в атаку Ганимед.

– Уже сто раз! – усмехнулась Елена.

– Ну, а ты? – спросил он у Милы. Чтобы та поняла, что он именно у неё это спрашивал.

– Нет, пока ни разу.

– Сходи обязательно! – поддержала его Елена. Чтобы та отстала уже от Зевса. – Кстати, когда у вас концерт?

– Так надо спросить об этом у Зевса, нашего арт-директора, – усмехнулся Ганимед. – Который наконец-то пришёл с морей.

– Чего ты сам не сходишь и не договоришься? – вздохнул Зевс, который ещё в прошлом году мотался по всему краю, устраивая их концерты. Возясь с его группой туда-сюда. На своей машине. Благо, что барабанную установку таскать не пришлось. Барабанщик соглашался играть на чём угодно. А гитары спокойно помещались и в багажник. Вместе со всеми другими их авоськами и небоськами, которые жены рачительно собирали им в дорогу. Словно бы провожая их на войну. Лет на десять.

– Так если я пойду к ним договариваться об этом сам, то они на меня посмотрят, как на нищеброда, который у них что-то вымогает. А вот если к ним заявится наш арт-директор, тем более – весь такой умный и деловитый, то у них сразу же появляется к нам совсем другое отношение. А, соответственно, и – оплата нашего труда. Уже понимая, что и наш арт-директор тоже в доле. Компанэмэ?

– Да панэмэ, панэмэ, – усмехнулся Зевс. – Куда деваться? От твоей компашки. Так куда и когда идти?

– Мила, куда бы ты хотела пойти бесплатно на мой концерт?

– Пошли в «Метро»! – заявила Елена.

– Когда сходить? – спросил Зевс у Ганимеда.

– Это ты у девушек спроси. Когда ты хотела бы туда сходить? – спросил он у Милы.

– Как можно скорее! – решила за неё Елена.

– Только добирайтесь теперь сами, – сразу же предупредил Зевс Ганимеда, – чтобы мне не пришлось снова за вас краснеть, если вы опять не сможете все собраться. Как в тот раз, когда мне пришлось краснеть во Владивудстоке перед арт-директором «Забриски Пойнт» за то, что Крыжовник не смог подмениться с другим механиком на вахте. И выступление из-за него не состоялось. Так что мне стыдно было туда уже снова появляться. И меня из-за вас узнали там не с лучшей стороны. А там так потрясающе готовят! Когда я, перед тем как организовать концерт, пошёл туда на свой день рождения – в разведку боем – со своей младшей двоюродной сестрой и её красивенькой подружкой Нелли с восхитительным телом, так же как и сестра младшей меня на четыре года, то она, узнав о том, что в рейсе я бросил есть мясо, специально заказала мне фаршированные баклажаны. И я даже не почувствовал в них вкус мяса! Представляете? А Нелли так смеялась над тем, что я этого даже не заметил! И только поэтому не стал заказывать ещё порцию. Как уже хотел. Я сказал им, что готов потратить там ровно сто баксов. И Нелли постоянно себя сдерживала. Хотя и потратил почти сто пятьдесят. Так как себя я сдерживать и не собирался. Просто, дал ей понять, что пока она не моя девушка, мой бюджет для неё будет жёстко ограничен.

– И что, это помогло? – усмехнулся Ганимед.

– Нет, я так и не смог затащить её в постель. Хотя брал её и её подружку Марго из нашего городка даже в сауну. Но они только помылись, порезвились со мной в джакузи и покатались зачем-то по очереди на велотренажёре. И я решил больше никуда её не приглашать. По крайней мере – с Марго. И позвал Нелли, которая осталась ночевать у Марго, на следующий же день к Браткам на их день рождения, где громадный Антон, ну, вы все его знаете, вокалист и гитарист из группы «Легион», в котором Братки тогда играли, заставлял её пить водку, громогласно объяснял ей, что такие расфуфыренные особы из Владивудстока, как она, конченные шалавы! Которые только и бродят там по ночным клубам. «Почему ты меня от него не спас? – спросила меня Нелли, через полчаса вырвавшись в комнаты из кухни. – Что, не мог позвать? Я же столько раз на тебя оглядывалась. Чего ты толкался в коридоре и надо мной хихикал?» «А почему я должен был тебя от него спасать? Ведь ты же не моя девушка, – усмехнулся я, вспомнив, как злорадно я наблюдал из коридора, пока она внутренне корчилась на кухне от душевной боли, которую причинял ей Антон, прозревая в ней шалаву. – И ты даже не собираешься ею стать. Поэтому и спасай себя сама. Раз уж ты у нас не со мной, а сама по себе». «Я думала, что ты мне друг!» – заявила она обиженно. «Я ни с кем не дружу, пойми. Ты ошиблась в выборе четвероногого друга. На котором собралась ездить. Когда я вижу красивую девушку, то ни о какой дружбе не может быть и речи! Поняла?» «Ну, это ты так думаешь, – ответила она, – а я сразу же делю парней на тех, с кем я сплю, и на тех, кто мне просто друг». «Хорошо, завтра же я отвезу тебя домой. И дружи там, с кем хочешь». Так она потом ещё долго сестре названивала: «Почему твой Ганеша не звонит и никуда меня больше не приглашает?» Вызывая у меня и сестры лишь дикий смех, когда та передавала мне её слова.

– Всё было так печально? – усмехнулась над ним Елена.

– А когда я неделю назад заезжал во Владивудсток чтобы снять там студию, то сестра рассказала мне, что пока я был в рейсе, Нелли тоже не теряла времени даром и заработала за полгода целых пять тысяч баксов во время работы в Корее в хостесе, по ночам подрабатывая в хостеле.

– Кем это? – заинтересовалась Елена.

– Прости…тут…– усмехнулся Зевс, – я тебе об этом не скажу.

– Так и что ты ответил своей сестре из Владивудстока? – заинтересовался Ганимед. Сходу поняв о …кой он говорит.

– «Вот дура!» «В смысле? – не поняла сестра. – Сейчас все так делают. Тем более что она такая смазливая». «Да сказала бы мне тогда сразу же, я бы ей даже денег тогда отвалил. А не отвалил от неё подальше. Так сильно она мне тогда понравилась!» «И сколько бы ты ей тогда дал?» «Да, пожалуй, баксов двести бы точно дал. А в сауне – так и все триста! Я бы её там и бесплатно изнасиловал, если бы не убогая грузная Марго, которую она взяла с собой в качестве секьюрити».