Валиан пружинистым шагом направился к Верниану и остановился в полушаге напротив. Его взгляд встретился с глазами плотника. Верниан посмотрел в абсолютно пустые, не выражающие ни одной мысли глаза хищника. Такого взгляда не могло быть у человека. И тогда все надежды умерли в портовом плотнике.

Хищник в образе человека медленно поднял руку и из налокотника выскочили два лезвия. Верниан не успел и глазом моргнуть, как они вошли в его тело. Вошли легко, практически без боли, боль пришла потом. Казалось, нутро Верниана выжигают изнутри. От внезапной болевой волны его тело выгнулось, а глаза полезли из орбит. Рука Валиана метнулась вперед и сжала его горло, не давая дышать и прижав тело к стене. Верниан физически почувствовал, как жизнь уходит из тела, как сжимается внутри него жизненная сила, раздираемая мучениями. Руки и ноги стали терять чувствительность. Угасающее сознание пленника растворилось в агонии, тело затряслось.

Валиан выдернул лезвия, и труп упал к его ногам.

Скарт полулежал в постели под одеялом. В комнате было сильно натоплено, но старым костям однорукого помощника императора было всё равно холодно. Последнее время он почти не вставал. Иногда слуги выводили его в сад, но он сильно уставал. Однажды подхватил простуду и долго лежал не в силах пошевелиться. Он понимал, что его век уже прошёл. И чаще уже вспоминал прежние времена, а не думал о текущих проблемах. Проблемы, именно они продолжали держать его в этом мире. Его деятельный мозг не останавливался ни на минуту. Скарт не мог оставить Карела сейчас, не мог бросить его и империю.

Скрипнула входная дверь и император был легок на помине. Карел, молча, вошёл в комнату и подбросил несколько поленьев в огонь камина. Затем взял большой деревянный стул и переставил от стола к кровати.

– Тебе лучше, – наконец сказал он, оглядев Скарта.

– Не ври. Ты мне в этом искусстве в подметки не годишься, – язвительно ответил старик.

– Ты, наверное, уже слышал, что произошло?

– Если ты про Сорпана, – засмеялся Скарт каркающим смехом, – то об этом знают все. Твоя дочь большая выдумщица.

– Сорпан обиделся.

– Сорпан умён. Вспомни, что он сдался, когда ты напал на Лерану и осадил его в Леранце.

– Ты же знаешь, это была вынужденная мера. У нас было перенаселение, до сих пор нет еды в достатке, – поморщился император и замолчал.

Скарт понял, что его гложут воспоминания о двух голодных бунтах, которые удалось погасить лишь залив кровью.

– Да, я помню, что у нас не было другого выхода. Но мальчик усмирил свою гордыню, понимая, что лучше стать вассалом, чем мертвецом.

– Я обещал ему свою дочь, а что она вытворяет!

– Сорпан сам виноват, приехал свататься и одновременно крутит шашни со служанкой невесты, – жестко ответил Скарт.

– Она ведёт себя просто отвратительно последнее время.

– А мне кажется, ты сгущаешь краски, девочка умна и энергична. Просто при дворе ей негде применить эту энергию.

– Возможно, ей не хватает материнской ласки и поэтому она больше похожа на сорванца, чем на принцессу, – вздохнул император. Она опять не поехала навестить мать.

– А что ей там делать? Слушать религиозный бред и участвовать молельных обрядах? Пойми, прежней Анихильды больше нет.

– Это я виноват, – опустил голову император. Оставил её в такой момент.

– Нет, – возразил старик, приподнявшись на единственном локте, – виноват Пайен и еще этот дурень Луг. Да, очень печально, что погибла ваша дочь, но нужно было жить дальше, а не искать утешения у священников, которые и заварили всю эту кашу.

– Я это понимаю, но, тем не менее, неприятно осознавать, что одна дочь погибла, а другая считает мать сумасшедшей, -вздохнул Карел.

– Её можно понять, ты её единственный настоящий родитель.

– Скарт, старина, я так мало уделяю ей времени.

– Ты уделяешь достаточно, учитывая какой груз ответственности на тебе лежит. Поверь мне, никто кроме тебя не смог бы справится с теми бедами, что на нас навалились.

– А я думаю, наоборот, когда вспоминаю правление отца. Как всё было хорошо тогда.

– Тогда не было проблем с Территорией и этими, как их там, осями мира, а интриги были и тогда. Просто ты о них не знал.

– Возможно, что-то я стал жаловаться, – улыбнулся Карел. Но мой старый бравый полковник меня всегда поддержит.

– Тебе просто некому выговориться, давно бы уже женился, тогда бы не пришлось плакать на плече старика.

– Но Ани.

– Никакой Ани уже нет, сколько лет она тебя уже не желает видеть. Пять или больше?

– Больше, – покачал император головой, – но я продолжаю надеяться.

– Я бы не стал, – Скарт откинулся на подушки, – Карел, мне жаль, но она не изменится. Её разум повреждён, и даже Джулия не сможет ей помочь.

– Давай вернемся к Сорпану. Значит, ты думаешь, что всё поправимо?

– Я вообще не вижу здесь проблемы. Повторяю, Сорпан, хоть и молод, но умён. И он много раз это подтверждал.

– Кроме последнего случая, – позволил себе иронию император.

– Да, кроме последнего случая, – сказал Скарт. Но молодости свойственны такие ошибки.

– У меня на него большие планы, – продолжил Карел. Брак сплотит наших людей и кассинов, а их дети станут вождями уже воистину единого народа.

У Скарта было своё мнение на этот счёт. Император забыл, что их брак с Анихильдой не сплотил Тьор и Хаубург. До сих пор Карел мог положиться только на тьорцев и селлингов, а крестианцы считали его узурпатором. Ситуацию усугубило разграбление Хаубурга селлингами и два восстания крестианцев в голодные годы, которые Карел подавил силой. Безусловно, союз с кассинами важен, но это не гарантирует лояльность леранцев и, поселившихся на севере Лераны, глондарцев. А что касается общих детей, то это был вообще очень специфический вопрос и Скарт был не уверен, что они вообще будут. Весь Хаубург за исключением, наверное, только императора знал об увлечениях Велизы. Но Скарт не будет тем человеком, от которого о них узнает Карел. Нужно было раньше удалить детей муллонов от двора, но тогда никто не знал, что за нравы у них приняты.

– Хорошее решение, – сказал вслух старик, – единственно верное в данное время. Оно позволит нам избежать междоусобных войн и заняться проблемой Территории и поиском мест для переселения.

– Ещё я надеюсь на Торсона, – задумчиво сказал Карел и уже привычным жестом почесал шрам на подбородке.

– Я тоже надеюсь. Но рассчитывать нужно на худшее.

– Если он не найдёт пригодных для жизни земель, можно будет попробовать еще раз отправиться на земли кассинов.

– Не думаю, что это возможно, – ответил Скарт. Все, кто не переплыл океан, чтобы бежать в Лерану, погибли, никто не знает, что за напасть там. Может это болезнь, а может еще что. Территория более понятна.

– Потому что там всё на виду, – возразил Скарту Карел. Но мы точно также ничего не знаем. Кто это делает и зачем. И главное, как с этим бороться.

– После свадьбы Сорпана и Велизы ты сможешь спокойно заняться Территорией, а молодежь пусть пробует себя в управлении государством.

– Мы сможем заняться Территорией, – подчеркнул император.

– Я с удовольствием помогу тебе, но я уже очень стар и тело меня подводит.

– Не вздумай даже думать о смерти! Я тебе запрещаю, как император!

– Если бы человек мог управлять жизнью и смертью.

– Некоторые научились, – нахмурился Карел.

– Ты про ариев?

– Да. Лоттлэнд является для нас угрозой. И это будет первое, чем я попрошу заняться после свадьбы Сорпана.

– А ты не думал оставить эту проблему в покое, пока она не выходит за свои границы? – возразил Скарт.

– Думал и скажу тебе, что лучше не ждать, когда она будет готова выйти за границы. Лучше разобраться с этим пока они не готовы.

– Но ты же знаешь возможности ариев? А они пока не причиняют нам неудобств.

Карел встал и несколько раз прошелся по комнате. Затем взял кочергу и разворошил угли в камине. Отсветы искр отражались в его взгляде.