— Единственный известный мне способ описать его — сказать, что это разновидность святой воды. Как я уже сказал, оно не лечит зомби и не убивает их, но причиняет им боль. Однако оно слишком ценное, чтобы тратить его без крайней необходимости.

Ошеломленная, я потерла руки. Мне предстояло узнать гораздо больше, чем я предполагала. Откуда мне было знать, что быть сумасшедшей намного проще?

Он продолжил:

— Возвращаясь к вопросу по поводу времени. Лекарство должно быть введено душе в течение первого часа после заражения. У нас есть ампулы и шприцы в моем джипе, и я ношу один в кармане, как эпинефрин. Тебе нужно будет сделать то же самое. Никогда не выходи из дома без него.

— Не выйду, — поклялась я.

— Что касается того, где они живут, они создают гнезда. Они собираются вместе в пещерах, в подвалах, везде, где нет света. Они спят днем, потому что их глаза и кожа слишком чувствительны к солнцу. Твоя душа лучше чувствует себя на свету, но тебя могут увидеть, поэтому даже не пытайся. Кроме того, твои органы чувств еще не натренированы.

— Я даже не знаю, как сделала это сегодня!

— Мы поработаем над этим, обещаю.

Я надеялась на это и еще на тысячу других вещей. Сейчас я чувствовала себя инвалидом.

— Что первое ты заметила, когда оказалась в этой форме? — спросил он.

— Как мне было холодно, — сказала я, и даже воспоминание об этом заставило меня вздрогнуть.

— Именно. Без щита нашего тела мы испытываем сильный холод. Мы более чувствительны. Кроме того, ты никогда… слышишь, никогда… не должна говорить в этой форме, если только не захочешь, чтобы то, что ты говорила, было правдой.

Я снова пробормотала:

— Не понимаю.

— Точно так же, как есть правила природы, есть правила и души. Мы узнали, что все, что мы говорим в форме души, происходит, независимо от того хорошо это или плохо, если сказанное не нарушает чью-то волю и мы в это верим. Так, если ты скажешь: "Этот зомби убивает меня", и поверишь в это, он действительно сможет убить тебя, и ты ничего не сможешь сделать, чтобы его остановить.

После всего увиденного, я не должна была сомневаться в его словах, но это оказалось слишком.

— Значит, мы просто говорим, и бум, это происходит?

— Да. Иногда на это требуется время, но в целом да. — Его рука сжала мое колено. — Просто поверь, позже я смогу доказать тебе, хорошо?

Вместо того чтобы сказать, что ему придется приложить немало усилий для этого, я просто кивнула.

— Хорошо. Есть еще вопросы?

Как мило. Конечно, у меня были еще вопросы!

— Как ты их убил? И что это был за свет в твоей руке?

— Это был очищенный огонь. Зомби сгорают при длительном контакте с ним.

Длительном?

— Мне показалось, это продолжалось всего несколько секунд.

— Ты была в отключке, поэтому не смогла понять. Вот почему мы делаем все возможное, чтобы сначала обезвредить зомби. Чем меньше они сражаются с нами, тем легче нам попасть им в грудь и остаться с целыми запястьями.

Искра возбуждения промелькнула у меня под кожей.

— Смогу ли я создать этот огонь? — Мысль о том, чтобы использовать такое мощное оружие против зомби… о, да! Али это нравилось.

— Со временем у тебя получится. Давай последний вопрос, — сказал он. — Не хочу тебя переутомлять.

Слишком поздно. Но я задумалась на мгновение, пытаясь выбрать один из бесконечной ямы возможных вариантов.

— Почему зомби не входят в наши дома? Почему они выходят только раз в две недели или около того? Или, как сегодня, раз в несколько дней?

— У кого-то проблемы с математикой. Это было три вопроса.

Я пожала плечами.

— Я люблю округлять.

У него вырвался смех гораздо более сильный, чем обычные смешки, но в то же время грубый, как будто он давно не испытывал такого веселья.

— Раз у тебя осталось еще чувство юмора, значит, ты чувствуешь себя лучше, чем я думал. — На этот раз он похлопал меня по колену милым, братским жестом, который меня немного раздражал. — Они не входят в наши дома, потому что мы создаем так называемую Линию крови.

— Что это?

— Когда мы специальной смесью химикатов создаем круг вокруг дома, зомби не могут проникнуть внутрь, как бы ни старались.

Ну, тогда.

— Можно мне…

— Я уже разлил смесь вокруг твоего дома.

— Когда? — Зомби были возле дома моих бабушки и дедушки все лето, еще до того, как я встретила Коула.

— Со дня нашей первой встречи.

Вот. Время было неподходящее, поэтому я не собиралась раздумывать над тем, что Коул присматривал за мной с самого первого дня. Мой отец должен был разлить эту смесь около дома моих бабушки и дедушки, когда я училась в младших классах. Но откуда он мог знать об этом?

— Что? — спросил Коул.

— Ничего, — ответила я, еще не готовая озвучить свои мысли.

Он посмотрел на меня с подозрением, но не стал настаивать.

— Хорошо, тогда вернемся к твоему шквалу вопросов. Думаю, остался один. Зомби выходят так редко, потому что им нужно отдыхать и восстанавливать силы. Кроме того, им требуется время, чтобы переварить съеденное.

Они переваривали добро. Какой прекрасный образ.

— Теперь у меня к тебе вопрос. — Он подождал, пока я кивну, прежде чем продолжить. — Ты хочешь с ними сражаться? Знаю, ты говорила об этом, но я хочу быть уверен.

— Да, хочу. — Очень сильно. Чем больше я узнавала, тем больше была уверена в этом.

— Хорошо. Я хочу, чтобы ты как можно скорее приступила к тренировкам. Каждую ночь некоторые из нас патрулируют город на всякий случай, если они вдруг появятся. Некоторые тренируются. Другие же отдыхают. В те ночи, когда они появляются, мы все сражаемся.

У них все так организованно. Все распланировано. Но я не уверена, что мои бабушка и дедушка согласятся на это.

— Зомби становится все больше, а нас все меньше, и нам нужна любая помощь, которую мы можем получить.

— И ты доверишься мне? — Никто из его друзей не доверял мне, и он избежал этого вопроса, когда они спросили его об этом.

— Я готов дать тебе шанс.

Опять избегание. Неважно. Я хотела этого, и я приму это.

— Я докажу, что вы сможете доверять мне, — поклялась я.

— Если у тебя больше нет вопросов…

Он бы выгнал меня, независимо от того, нужна я ему или нет. Что ж, время для небольшого напоминания.

— В наших видениях мы видели, как целуемся, и это произошло. Мы видели, как вместе сражаемся с зомби, и это тоже произошло. Это должно что-то значить.

Он убрал руки и отодвинулся так далеко, как только смог.

— Ты хочешь сказать, что мы видели будущее? Даже несмотря на то, что некоторые вещи так и не случились?

Почему он отодвинулся?

— Почему бы и нет? Случались и более странные вещи.

Фиолетовые глаза пронзили меня до глубины души, и он сказал:

— Что ж, время покажет. Теперь, думаю, я дал тебе достаточно пищи для размышления. Почему бы тебе не поспать, а утром мы продолжим.

* * *

Плохая новость: мы так и не продолжили утром, потому что к тому времени Коул уже уехал. Никто не сказал мне куда. Худшая новость: меня вез домой недовольный Лёд, о, а у него было много причин для недовольства.

Сначала мы ехали в полной тишине. И мне следовало наслаждаться этой тишиной, пока появилась такая возможность. Вместо этого, я начала изучать небо. И увидела длинную голубую полосу, мягко светящееся солнце, одно облако в форме чайника, второе в форме кресла-качалки и третье в форме…

Нет. Нет, нет, нет. Только не сейчас. Не сегодня. Не с лучшим другом Коула и парнем Кэт, которые то встречаются, то расстаются. Но правду отрицать нельзя. Толстый белый кролик смотрел на меня сверху вниз.

Разум подсказывал сохранять спокойствие, но страх твердил, что Лёд вот-вот разобьется и погибнет.

— Езжай медленнее! — вскрикнула я и мысленно начала молиться. "Отец небесный, я знаю, что не всегда вела себя хорошо".

— Ты хочешь, чтобы у меня лопнули барабанные перепонки? — проворчал он.